Старая гвардия. Глава 2

  1. Старая гвардия. Глава 1
  2. Старая гвардия. Глава 2
  3. Старая гвардия. Глава 3
  4. Старая гвардия. Глава 4

Страница: 3 из 3

откуда у идиота столько здоровья!? — подумал я, глядя как оттопыриваются его штаны. — Иней, перестань! Не нужно её трогать на виду у всех! Никого не нужно трогать у всех навиду. Серебристый удивлённo оглянулся, наморщил лоб:

— Дык... эта... нету никого... — и вдруг радостно улыбнулся — шутка, да?

— Нет, Иней! Это не шутка! Никого не нужно хватать за интересные места, если ты не в кладовке. — я не знал, что делать — смеяться или плакать от того, что выбрал такого помощника. Долго эта вакханалия с поголовными изнасилованиями и убийствами продолжаться не может — это я чувствовал. Значит — однажды предъявят счёт за всё. Этот идиот подставится очень быстро, это понятно. Главное — что бы он меня за собой не потянул. Интересно, в какой мере сержант отвечает за подчинённых?

— Сними с неё ботинки! — Пешка уловила мою мысль и нашла чем занять нашего придурка. Да и возиться с ботинками перед повешением некогда. Умница!

Геймеры неспеша входили, заполняя помешение и становясь полукругом.

— Сержант, можешь начинать! — обратился ко мне капитан, стоящий в первом ряду.

Я поднял руку, что бы произнести краткую речь — шоу должно продолжаться, как известно:

— Геймеры! Братья и сёстры по оружию! Вы все видели и слышали, что произошло. Эта Трава Зелёная сначала отказывалась идти в бой, а потом ещё имела наглость оболгать наших братьев, наших героев, храбро сражавшихся с дикими геймерами. — я краем глаза заметил, как приосанился при этих словах Иней. Идиот действительно поверил в то, что он герой! — За клевету и предательство Трава Зелёная приговаривается к лишению высокого звания «геймер», лишению права носить одежду и лишению жизни! — здесь я как и прошлый раз выдержал драмматическую паузу и громко закончил — Да свершится правосудие!

Пешка при этих словах зааплодировала, рота ответила дружной овацией. Иней растерянно моргал, не понимая что ему делать: то ли держать приговорённую, то ли хлопать в ладоши. Когда шум немного утих, я сделал жест в сторону Проходной, приглашая её действовать. Не заставляя себя ждать Пешка сделала лёгкий полупоклон и принялась разрезать платье на Зелёной. Сделав для начала два вертикальных разреза по бокам, она принялась за левый рукав. Когда оба рукава были разрезаны от манжетов до воротника, ничем не удерживаемая одежда свободно соскользнула к ногам жертвы. Потом наступила очередь колготок, которые пришлось резать от пояса до пяток, иначе они никак не хотели падать. Трава на удивление не сопротивлялась — видимо смирилась с мыслью о смерти и спокойно ждала когда всё закончится, зная что насиловать её больше не будут. Пешка зайдя сзади что бы не закрывать обзор зрителям срезала бретельки, потом расстегнула застёжку. Лифчик вспорхнул белой бабочкой, но не вверх, а вниз. Послышались редкие аплодисменты, кто-то крикнул: «Хорошие сиськи!», а шоу продолжалось. Артистично разрезаные трусики упали на пол, открывая нескромным взорам обнажённую девичью фигурку со связанными за спиной руками. Когда я надевал ей на шею петлю, мне показалось что Трава облегчённо вздохнула. Как и прошлый раз я воскликнул: «Правосудие свершилось!», едва ноги жертвы оторвались от пола. Девичье тело билось в краткой агонии под аплодисменты зрителей; я сдержанно поклонился, Пешка с мягкой улыбкoй повторила свой полупоклон, а Иней радостно скалясь неумело кланялся в пояс, бестолково размахивая руками.

— Можно считать, что это был первый шаг в карьере госпожи генерала. — закончил я свой рассказ.

— Очень, очень интересно! А это точно, что именно Волк убил Девочку?

— То, что Девочка погибла именно в этом бою — абсолютно точно. Я потом видел тела, тут сомнений быть не может. Ну а Волк или кто другой — это уже не установить. Вероятнее всего — он, потому что из выживших только Бурый мог это сделать. А какая собственно говоря разница? Если Девочка всё равно погибла?

— Ну не скажите, батенька, не скажите! Это для официальных историков разницы нет, а в нашей среде гигабайты аргументов выложены «за» и «против» этой версии.

— Ладно, мне этого интереса всё равно не понять, развлекайтесь как хотите! У меня другой вопрос:

— Что произойдёт с записями наших разговоров когда я сдохну? Это ведь произойдёт в конце — концов, что будет с моей историей болезни?

— Не волнуйтесь, не пропадёт! Материалы из нашего госпиталя идут с грифом «хранить вечно».

— Думаете, эти материалы когда-нибудь рассекретят и опубликуют?

— А вот это вопрос не по окладу, батенька! Однако, позвольте откланяться — у Вас сейчас гигиенические процедуры по плану. — соскочил доктор с ответа.

— Процедуры — это хорошо! — усмехнулся я про себя. А насчёт его изысканий... понятно, что Девочка и её команда идут в разделе «котрреволюция», публикация сведений о их гибели в бою едва — ли грозит чем-либо. А вот рассказ о других событиях очень может быть чреват... вероятно, док эти материалы не копирует, а просто запоминает. Вот так и появляются искажения: я что-то досочинил, потом доктор недослышал, потом тот, кому доктор рассказал... Это если не врать целенаправленно, конечно.

— Здравствуйте, господин полковник! — радостно прощебетали практикантки, заходя в палату.

— Привет! — ответил я самой широкой своей улыбкой — Кто хочет хорошие оценки — тот раздевается! Красиво! Кто не хочет раздеваться — тот не поступает в институт!

После разговора с Пешкой я не очень опасался врачей: небольшую шалость герою — полковнику простят, а вот небрежение в уходе за ним-нет! Втихаря они тоже ничего сделать не смогут — при малейшем подозрении Пешка всех на уши поставит, в своей давней подруге я уверен!

Видимо мои слова сильно расходились с их представлениями о прохождении практики — девушки застыли двумя мучительно краснеющими статуями.

— За что? — одними губами спросила белобрысая, нерешительно поднимая руку к застёжке своей медицинской робы.

— Да ни за что! Просто скучно здесь у вас, а мне всегда нравилось смотреть, как раздеваются красивые девушки! — сделал я улыбку ещё шире.

Светленькая явно смирилась со своей участью и готова исполнить стриптиз, хотя ей этого до истерики не хочется, а вот её товарка оказалась покрепче характером. Бросив на пол одноразовые перчатки она дёрнула белобрысую за рукав: «Пошли отсюда!» Не успела за ними закрыться дверь, как я дотянулся пальцем до кнопки вызова персонала.

— У Вас что-то случилось, господин полковник?! — просунулась в дверь голова медсестры.

— Нет, пока ничего не случилось. Извинитe, не могли бы Вы пригласить лечащего врача?

— Да, сейчас! — голова скрылась за дверью.

— Здравствуйте, господин полковник! Хотели меня видеть? — хмуро поздоровался врач.

— Здравствуйте! Спасибо, что пришли! Я хотел бы сделать заявление.

— Да?

— Сегодня ко мне приходили две девушки — практикантки. Так вот, я должен сказать, что это самые дикие, самые грубые и самые невоспитанные девицы, которых я когда либо видел! Я требую для них самого сурового наказания! Как минимум — выставления неудовлетворительных оценок.

— Хорошо, я доложу главврачу и их заменят.

— Нет! Повторяю: я ТРЕБУЮ что бы им поставили неудовлетворительные оценки за сегодняшний день! А смысла в том, что их заменят и отправят мучить кого-то другого я не вижу.

— Хорошо, я доложу... а Вам необходим отдых... — тихо произнёс старик и вышел, шаркая подошвами.

Ну вот, на девчонок настучал... Теперь у них два варианта: или договариваться со мной, хе-хе, или или не поступать в институт. Посмотрим, что они выберут...

Да, кстати, взгляд врача изменился. Там тупое отчаяние сменилось мрачной решимостью. Ох, не к добру это... если конечно Пешка не подстрахует.

Последние рассказы автора

наверх