Беженец. Часть 1

Аня, ныне молодая 24-летняя преподавательница-теолог, обучающая молодых монахинь в Тривианских женских монастырях, будучи обладательницей очень трогательной и милосердной натуры, очень сильно расстроилась узнав об убийстве землян. К тому же, она всегда поддерживала любые решения Кати, принимая лидерство старшей сестры как нечто должное. Будучи очень духовной астрейкой, посещающей Главный Тривианский Храм каждый вторник, Аня считала почитание старших одним из главных качеств порядочной девушки и всегда по-родительски упрекала своих младших сестёр, ввиду недостатка, по её мнению, этого качества у Вики и Маши.

20-летняя Вика была полной противоположностью своим сёстрам. Имея, наверное, такой же аналитический склад ума, как у Кати, она, к сожалению своих родителей и старших сестёр, инвестировала весь свой интеллектуальный потенциал в сарказм, невыносимый характер и всевозможные пакости. Не проходило и дня, чтобы Вика не осмеивала веру своей старшей сестры Ани и не поиздевалась над недалёким умом и мировоззрением своей младшей сестры Маши. В детстве же согласилась с идеей Кати, только чтобы насолить своему отцу. Но и стоит отметить, что маленькая взятка со стороны Кати, в виде инвентаря начинающего художника, тоже имело место в принятии этого решения.

Словом, единственное, что вселяло надежду в семью Васильковых по поводу Вики, был невероятный талант художника, каким она владела с самого sexytales детства. Картины, написанные её маслом, украшали все помещения дома Васильковых. Но даже своим на-вид безобидным талантом Вике удавалось расстраивать свою семью. В семье Васильковых было в порядке вещей, например, проснуться рано утром от ужасающего крика Ани, нашедшей очередное богохульное произведение искусства, созданное Викой. К примеру, на днях она нарисовала картину, на которой изображала главного Патриарха Тривианского Храма в виде монстра срывающего головы астрейских детишек и заменяющего их головами тупых телепузиков. На вопрос «почему ты это сделала?» последовал ответ «я попросила свою кисть не делать этого, потому что знала, что это расстроит Аню, но в итоге моя кисть меня не послушалась».

В случае если Вике не нравился конечный результат её долгих работ, она сжигала свои картины прямо в саду. Когда она чуть ли не сожгла любимый гараж своего отца в процессе очередного ритуала сожжения, Вика отказалась приносить ему какие-либо извинения, ссылаясь на то, что «картина была настолько мерзкой, что огонь исходящий из неё хотел отомстить мне, распространившись на твой вонючий гараж».

Самой младшей из сестёр была 18-летняя всегда весёлая Маша. Пользуясь покровительством своих родителей и старших сестёр, Маша выросла немножко избалованной и в каком-то смысле лишённой чувства ответственности, но была доброй, привязанной к своей семье и гордилась достижениями своих старших сестёр. Она привыкла к тому, что её все вокруг любили, даже включая Вику, когда та была в хорошем настроении.

Каждый раз когда Аня читала ей лекции нравоучения, Маша отрицала всё и отказывалась быть набожной, объясняя это тем, что Тривианство запрещает свободу красоты. На вопрос сестры «что это вообще такое?» последовал ответ «вы запрещаете девушкам одеваться так как они желают и оголять своё тело. А я считаю что девушки, а именно обладательницы таких сочных и пышных форм как у нас, имеют право и даже должны одевать мини-юбки и узенькие шортики, врезающиеся в наши тела, потому что это очень красиво и Богу это нравится». Вика, разумеется, не хотела, чтоб её младшая сестрёнка следовала по стопам Ани, но услышав такое объяснение от Маши, она исполнила свой излюбленный фейспалм и в очередной раз засомневалась в своих кровных узах со своей младшей сестрой.

Когда Васильковы приняли решение стать принимающей семьёй, мнение Маши, ввиду её малого возраста, никто и не спрашивал, но она почти с таким же нетерпением как и Катя ждала своего загалактического друга, радуясь при мысли, что семья Васильковых станет ещё большей.

Анатолий Сергеевич в свои 52 года был уважаемым членом городского совета. Будучи «единственным мальчиком в семье с пятью небесными красавицами», как он часто их называл, он считал себя самым счастливым отцом и мужем в Астрее. Дочери, конечно, могли иногда ослушаться своего отца, но никогда не ставили его авторитет в семье под сомнение. Даже если по началу он упрямствовал и не соглашался с Катиной идеей о принимающих семьях, впоследствии инициатива его дочки увеличила его репутацию в городе, что стало верным толчком в его застоявшейся карьере бюрократа.

Семья Васильковых ожидала Гену в приёмной здания ПЗЗ. Больше всех волновалась Катя. Ей не верилось, что, наконец, после девяти лет приготовлений, её семье предоставят шанс послужить непосредственно самой Астрее и Земле. У неё было столько вопросов, столько всего она хотела узнать о Земле, но в семье договорились, что первое время дадут землянину шанс спокойно освоиться и не будут докучать его расспросами.

Аня считала, что приезд землянина на Астрею, не являлось совпадением и было предсказано между строк в Коде Тривиал, священной книге Тривианства. Будучи членом либеральной религиозной ассоциации педагогов, её очень расстраивало недружелюбное отношение Храма к землянам.

Вика, будучи в не очень хорошем настроении, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, без интереса наблюдала за суетой, царствующей в приёмной. Ей, конечно, было интересно встретиться с инопланетянином, с которым она скоро будет жить под одной крышей, но она не понимала, зачем им нужно было ехать целых два часа в штаб-квартиру ПЗЗ, если они могли сами доставить гостя к ним в дом.

Маша, в свою очередь, держала в руках анкету со списком вопросов, которую она упорно составляла в течении последних дней. Её очень волновало, например, «люди на Земле едят кошек?», «если я тебе не понравлюсь, ты улетишь назад на Землю?», «у тебя есть супер-силы?» Она дала всем подругам слово, что отправит им кучу фоток с гостем, а как только он освоится, она пригласит их знакомиться с ним.

Во время медицинского обследования Гена много слышал об интеграции, о том, насколько ему повезло, что он под защитой Астрейцев, что Астрейцы такие великодушные и много чего в таком роде. Когда, напоследок сотрудник ПЗЗ, неудачно выразился, сказав, что «семья, приютившая тебя ждёт за дверью», Гена почувствовал себя питомцем, которого спасают от голодания. Он снова печально задумался об университетах, кафедрах, кораблестроении, но быстро отбросил эти грустные мысли.

Дверь открылась и Гена вошёл в приёмную. Такой семьи он уж точно не ожидал. В первую очередь подошёл и протянул ему руку взрослый улыбающийся мужчина в очках, видимо отец семейства и представился на русском, странным образом чередуя интонации после каждого слова. Анатолий, будучи очень занятым человеком, не смог посвятить много времени обучению языку и, следовательно, хуже всех владел русским. Да и возраст говорил сам за себя.

— Анатолий Сергеевич к Вашим услугам. Мы семья Васильковых.

— Здравствуйте, я Гена. Очень благодарен Вам за гостеприимство. У Вас русское имя?

— Эта инициатива нашей старшей дочки Катеньки. Она посчитала, что так нам будет легче воспринять вас землян и учить ваш язык. Катя, словом, и организовала всё это. И уж если Вам нужно кого-то благодарить, то наверное её. — дружелюбно сказал Анатолий и показал на свою старшую дочь.

Милая длинноволосая брюнетка с невероятно красивыми карими глазами, пышной грудью 3-го размера, спрятанной под блузкой, и в юбочке в форме колокольчика, протирая слёзы одной рукой, протянула другую для приветствия. За такие бездонные глаза, особенно, когда они начинают слезиться, можно убить родного дядю, почему-то подумал Гена. Возможно потому что он не любил своих родственников.

— Здравствуйте Гена, я Катя. Благодарить Вам никого не нужно. Я имею честь ...  Читать дальше →