Беженец. Часть 3

Гена закрыл дверь и начал обдумывать, что вообще только что произошло. С одной стороны, ему было стыдно за то, что он так бесцеремонно воспользовался людьми, которые столько всего сделали для него, с другой же стороны, он был уверен, что ему не померещилось то, как Елена Павловна с любовью целовала головку его члена, тогда как её дочка добровольно давилась его «красивым монстром». Ну, может не совсем добровольно, но, в целом, процедура не самой традиционной эндоскопии ей очень понравилась. При этом обе были без ума от вкуса его кончины.

«Значит, у астрейцев член размером с ноготь. А как же тогда они занимаются сексом?», — задавался вопросом землянин. На Земле он мог бы узнать любую информацию из книг или в Интернете, тогда как на Астрее он был самым неграмотным человеком. Поэтому ответы на вопросы он решил искать у своей принимающей семьи, но вот только не знал как правильно задать эти вопросы.

К вечеру вся семья собралась за ужином. Елена Павловна отводила взгляд каждый раз, когда встречалась глазами с Геной, а Маша была как всегда очень шумной.

— Я не голодна, — начала капризничать Маша.

— Кушай давай, — сказал отец.

— Мы с мамой вообще-то уже покушали. — облизнулась голубоглазая принцесса.

— И что же вы кушали?

— Гена угостил нас пикулями. Он сперва угостил меня, а потом я пошла к маме и поделилась с ней. Прям как кошка своего котёнка, она помогла мне слизать всё с лица. — посмотрела на маму и добавила: — Мяу, мяу, мяу, люблю тебя, мам.

— Дочка, я очистила это с твоего лица, а не слизала, как там ты это называешь... — тут Гена заметил восхитительные румянцы на щеке аристократичной леди.

— Пикули, мам, пи-ку-ли. И кстати, я заметила как ты старалась незаметно отправить пикули в ротик, когда мы собирали её с моего лица, — сама не понимая, добивала Маша свою уже совсем покрасневшую маму.

— Гена, а что это за пикули? Ты с Земли привёз? И вы её на лицо мажете прежде чем как кушать? Это немножко странно, но мне бы тоже хотелось попробовать, — вмешалась в разговор Катя.

— Эмм... да, с Земли... и да, с лица... конечно, — главное, что сейчас волновало Гену, было подготовится к моменту, когда Анатолий Сергеевич накинется на него с керамическим ножом для стейка, который тот держал в правой руке.

— Гена производит пикули своим мужским половым членом, а на вкус как кисель, только в тысяча раз вкуснее. У него такой громадный член! — восхищённо покачав головой, показала руками приблизительные размеры своей новой игрушки.

— Ты что сперму жрала, дубина? — Вика скорчила рожу.

«Ну всё. Всем пиздец и сказке конец!» — подумал Гена.

— Во-первых, Маша, правильнее говорить пенис, во-вторых, у Гены не пенис, а что-то внеастрейское, такой пленительной красоты и да, огромное. Насчёт спермы, Вик, это не совсем как, например... у папы. У Гены её гораздо больше и она действительно невероятно вкусная, поэтому она... съедобна и её употребляют в пищу... я полагаю. — начала защищать свою младшую дочку Елена Павловна, видимо, потому что сама, как оказалось, наелась немало этого добра.

Услышав, как элегантная женщина, владеющая хорошими астрейскими манерами, растолковала разумное, по её мнению, применение человеческой спермы, Гена просто офонарел. «Эмм... благодарю, конечно, за лестные слова в адрес моей кончи, но позвольте, с Вами не согласиться», — подумал он, но, разумеется, не озвучил свои мысли.

— Земляне, оказывается, немножко внешне отличаются от нас, — добавила Елена Павловна и впервые за всё время ужина, хотя всё же с упрёком в глазах, посмотрела на Гену.

— «Немножко» это сильное приуменьшение, мам. Он же огромен! Ну посмотрите, если не верите! — и внезапно руками хотела было нащупать член Гены, сидящего рядом с ней, но родительница не дала ей повторить трюк, который она так удачно провернула ранее этим днём.

— Мария Анатольевна, перестаньте валять дурака, Вы за столом сидите, — мать сделала Маше страшные глаза, после чего та обиженно надула губки и успокоилась.

После ужина у Кати и Гены были запланированы занятия по астрейскому языку. Гена ждал её у себя в комнате и думал о том, как деликатно задать мучающие его вопросы, на которые он искал ответы. Катя вошла в комнату.

— Ну что ж Гена, начнём с алфавита? — Катя давно ждала этого дня.

— Кать, а у тебя ведь, наверное, дела поважнее. Ты так каждый день будешь возиться со мной?

— Ген, во-первых, ты и есть моё «дело», а во-вторых, даже если бы не был, я бы всё равно занималась с тобой. Или ты мне не доверяешь и предпочитаешь кого-то другого? — ревниво спросила Катя.

— Да нет же, как я могу не доверять тебе после всего того, через что ты прошла ради меня? — быстро ответил механик. — «У неё, что опять глаза слезятся? Или они вроде всегда такие влажные? И светятся так. Боже, глаза этой девушки любого с ума сведут» — думал Гена.

— Чтоб больше не слышала, — строго хотела сказать молодая учительница, но голос её дрогнул.

Молодёжь приступила к занятиям. Прошло полчаса, а Катя повторяла:

— Ну что ж, давай ещё раз: аак, ээк, йоокь... Ген, за пальцами моими следи. Гена, почему ты опять отвлекаешься?

— Просто у тебя такие удивительные и красивые глаза, а на Земле таких не бывает.

— Обычные карие глаза у меня, — засмущалась девочка.

— В таких бездонных глазах утонуть ведь можно, а почему они так красиво блестят?

— Я не знаю, наверное... Гена, при чём тут мои глаза? — она изобразила притворную раздражённость, надела сексуальнейшие преподавательские очки и жалобно добавила: — Ну всё, не увидишь больше их, доигрался.

Занятия стали мучением для обоих: Гена чуть ли не кончал каждый раз, когда губки Кати принимали сексуальнейшую форму, чтобы издать звук «йоокь» или когда маленький язычок показывался между ровными линиями зубов, чтобы прошипеть согласную «зс», а девочку охватывал жар, каждый раз когда Гена специально своей жёсткой рукой трогал её нежные пальчики при ознакомлении с новыми астрейскими словами, написанными изящным почерком Кати на тетради.

Урок закончился, и наконец, Гена решился задать ей вопросы, которые его мучили:

— Кать, а в Астрее у девушек бывают парни?

— Ну, разумеется, а что?

— Просто я не видел молодых астрейцев у вас дома, — тут Катя хотела было сделать замечание, но Гена быстро исправился. — Ну, то есть у нас.

— У Аньки есть жених, но она очень редко с ним встречается, ну она ведь тривианка. А Маше мама не разрешает приводить своих парней, а то каждый сезон новый. — покачала головой старшая сестра. — У Вики даже не знаю, она никогда не говорит с нами о таких вещах.

— Катя, меня ты больше всех интересуешь. — Гена смотрел ей прямо в глаза.

— Чем это? — тихо и кокетливо спросила брюнетка.

— Ну Кать, не мучай, у тебя есть парень?

— Нет, у меня нет времени на это, — учительница отвела глаза и сексуально поправила свои очки.

— А чем парни в Астрее обычно занимаются со своими девушками? — Гена взял её за руки.

— Ахх... как это чем? — жалобно спросила Катя. У девушки начали гореть щёки. — Тем же что и на Земле: вместе проводят время, идут там в кино, на пляж... и много чего.

— Так это же с любым другом можно делать, а не только с парнем, — не понимал землянин.

— Так с парнем ты готовишься построить семью... поэтому и проводишь много времени... чтобы узнать его поближе, — Кате не хватало воздуха, она делала глубокие дыхания, при которых её роскошная грудь, которую она опять спрятала под блузкой, сексуально вздымалась.

— А вы целуетесь, в губы?

— Целуют в щёки, в руки, ну не знаю в лоб. А губы в губы, как у вас... Никогда не понимала, зачем вы это делаете. Не обижайся, но это странно очень, — и тут Катя резко выдала, — Гена, ты что хочешь стать моим парнем? — с насмешкой хотела было она спросить, но голос её опять дрогнул и вышло так, будто она его просила об этом.

Тут Гена, внезапно приблизился ...