Амфимиксис

запрещалось общаться и иметь какие-либо контакты с мужчинами. Если это правило нарушалось, их исключали из программы, стерилизовали и отправляли на континент. Только в центре, с соблюдением всех правил и норм процедуры женщины имели возможность соприкоснуться с мужчинами, и то, через непроницаемую для их глаз, стену.

Если ребёнок рождался без мутаций и патологий, он передавался матери на воспитание. Когда женщина направлялась на второй сеанс, ей в помощь назначались нянька, которая заботилась и о ребёнке и о беременной женщине. Когда у женщины появлялся третий, четвёртый и более детей, нянек становилось все больше и больше. Матери не приходилось заниматься бытовыми вопросами, все свое время она посвящала себе, и общению с детьми. Это было настолько сказочно, что почти все женщины мечтали стать мамами. Жить на остове, в отдалении от грязного воздуха и излучений, правильное питание и постоянное наблюдение врачей, возможность иметь детей и заниматься только ими. Это почти рай.

Для сохранения психического здоровья, для мам были предусмотрены путешествия, естественно, с обеспечением самого высокого уровня комфорта и безопасности, участие в общественных программах, творческие задания и физкультурные тренировки. Были и специальные устройства для реализации сексуальных желаний, без опасности нанести ущерб своему репродуктивному здоровью.

Счастливые абсолютно «чистые» дети, находились на островах, вместе со своими мамами. Девочкам везло больше, они могли оставаться на островах пожизненно, если их здоровье и данные позволяли иметь детей. Мальчиков довольно быстро забирали в лагеря. У каждой матери, прожившей лет 10-ть на острове, было не менее 9-ти детей. После рождения одного ребёнка, ей давали большой перерыв для восстановления здоровья, а потом снова на процедуру. Земля остро нуждается в генетически чистых людях.

Когда удалось ликвидировать опасность вымирания человечества и жёстких правилах отпала необходимость, выяснилось, что данная система позволяет в каждом поколении создавать более одарённых людей, чем рождались до этого. Это было настолько значимо, что порядок сохранили, обратив особое внимание на «положительные» мутации. Лерка обладала такой мутацией, и потому, была на особом учёте. Ей разрешили пройти процедуру, чтобы в последующем мониторить развитие этой мутации у её детей.

До центра она добирается вместе с опекунами, где они желают ей удачи и оставляют. Они улыбаются и всем своим видом показывают, что ничего страшного произойти не может, но Лерка чувствует, что это стоит им больших усилий. Она не хочет их еще больше растраивать и потому подыгрывает, хотя очень хочется разреветься от переизбытка чувств и страшных мыслей.

Её пропускают в холл. На стойке регистрации её идентифицируют и направляют к лифту. Лифт привозит её в то помещение, которое она когда-то наблюдала сверху. Те же пуфики и диванчики, столики и прочий антураж. В комнате уже находится несколько женщин, которые общались между собой. Одна из них обратилась к Лерке с расспросами.

— О! Привет, юная красотка! Как тебя зовут?

— Валерия!

— А меня Трилона. Ты впервые тут?

— Нет!

Лерке не хотелось ни с кем общаться. Она посмотрела вверх и увидела тот самый балкон, на котором когда-то с таким интересом и возбуждением следила за приключениями женщин внизу. Теперь, возможно, кто-то другой следит за её перемещениями.

— Правда? А так и не скажешь, что ты уже мама. Или первый раз прошёл неудачно?

— Нет. У меня ещё не было процедуры, но я тут не в первый раз!

На лице женщины появилось удивление. Видимо она задумалась, как это может быть. Но в её голове не появилось решения и она уже хотела спросить у Леры, как это как, но тут двери открылись и зашли люди в белых халатах.

Лерка замерла.

— Началось! Это началось!

Белые халаты повели их за собой. Лерка шла за ними на непослушных и ватных ногах, чувствуя, что волнуется очень сильно.

— Не грохнуться бы в обморок.

В другой комнате белые халаты назвали их имена и номера шкафчиков и дали указание на раздевание.

Лерка старалась раздеваться быстро, но неспешно, чтобы никто не подумал, что она боится и волнуется. Ей казалось, что любая оплошность с её стороны может привести к отмене процедуры, с последующим исключением из программы.

Раздеваясь, Валерия украдкой подглядывала за остальными. Неожиданно, в одной из раздевающихся, она узнала девушку из параллельного курса. Она не помнила, да и наверное и не знала имени, но сейчас была рада знакомому лицу. Лера сразу догадалась, что и она тут тоже впервые. Сокурсница тоже заметила Лерку и махнула приветственно рукой. Жест получился вялым и в неё не чувствовалось радости встречи. Ново взгляде девушки Лерка увидела просьбу о помощи. Лерка разделась и сложила свою одежду в предоставленные мешки. Положила мешок в шкаф с номером и подошла к сокурснице. Они стали шёпотом общаться.

— Привет! Как ты себя чувствуешь?

— Привет! Извини, я не знаю твоего имени. Но очень рада, что кто-то есть тут знакомый. Я слышала, что ты тут не впервые?

— Можно и так сказать. Я знаю, что будет дальше. Меня зовут Валерия, а тебя?

— Я Санта. А что будет дальше? Я только знаю, что нас, это, оплодотворят сегодня. И что в первый раз это больно. Я боли боюсь, до ужаса.

— Да. Нас сегодня будут подставлять под мужские члены, они будут входить в нас и изливать свою сперму.

— Как?! Настоящие члены? Мне говорили, что будут шприцы с... с материалом!

— Нет! Когда-то давно использовали искусственное введение, но потом оказалось, что результативность падает и растёт мутация. Оказалось, что когда мужчина может выбирать, основываясь на своём предпочтении и понимании женской красоты, акт получается более результативным и с меньшим побочным эффектом.

— Откуда ты это знаешь?

— Я давно интересовалась этим. Мне было это важно.

— Ой, ой, ой! Как же я боюсь! А они большие?

— Кто?

— Ну члены?

— Я видела разные, но они почти все одинаковые. Одни чуть толще, другие чуть длиннее. Ну, где-то в среднем вот такой длинны.

Валерия показала виденную длину члена руками. Санта округлила глаза и недоверчиво посмотрела на Лерку.

— А толщина примерно вот такая!

— Не может быть! Как ты могла их видеть?

— Посмотри наверх! Видишь, там балкон с тёмными окнами. Я там давно была и смотрела сверху и всё видела.

— Ой, мамочки! Как же он в меня такой большой влезет?

Лерка хотела рассказать о «нервной», но тут их повели в душевую.

Девушку завели в её отсек и включили воду. Вода сначала была тёплой, но постепенно температура достигла такой температуры, что стала еле терпимой. Нарастал и напор, с каким вода выбрасывалась из отверстий в душе. Белые халаты из своих моющих устройств обрабатывали тело Лерки. Они что-то говорили ей, но толи она плохо слышала, толи они тихо говорили, но у неё никак не получалось точно выполнить то, что требовалось. Один из них зашёл к ней в отсек и развернул лицом к стенке, а спиной к другому сотруднику. Движением рук, он заставил девушку сильно развести ноги и наклониться, оттопырив таз назад. Струя воды сильно ударила ей в промежность, попадая и внутрь её пещерки. Это было не очень приятно и даже больно. Но Лерка терпела, тихо попискивая.

Но вот процедура окончена и её ведут к её кушетке. Вот оно ложе, на котором всё и случится. Девушка забирается на него и ложится так, как видела раньше. Сама кладёт свои ноги на упоры и размещает таз, так, чтобы он был за краем кушетки.

— Двигайся вперёд! Ещё! Ещё! Ноги вот сюда!

Лерка повернула голову и увидела, что это Санту укладывают на кушетку. Та не понимает, что и как делать, и белые халаты поправляют её. Другие женщины делают все сами и правильно.

— Какие же они все красивые! Какие формы, красота глаз и лиц! Какие груди!

Валерия сравнивает тела женщин со своим и со страхом понимает, что она проигрывает....  Читать дальше →