Полтинник. Часть 2

Весь субботний день я промаялся дома, слоняясь по квартире из комнаты в комнату. Что-то было не так, что-то не давало покоя. Прямо подмывало изнутри что-нибудь сделать и, в то же время, делать ничего не хотелось. Катька, не дождавшись моих ответных СМСок, начала названивать, но отвечать на звонки не было ни малейшего желания. На автопилоте то включал компьютер, то телевизор, то, вдруг, шел чистить зубы, несмотря на то, что они и так уже блестели, как у кота яйца. Опять телефонный звонок, уже шестой за сегодня, со светящемся на экране именем «Катя». Надо ответить, не успокоится же...

— Але...

— Блин, е-мое! Алекает он! — резанул по ушам звонкий Катин голос. Настолько звонкий, что пришлось отодвинуть трубку от уха подальше, иначе моя похмельная голова лопнула бы, забрызгав остатками мозгов недавно поклееные мной обои. — Ты чего трубку не берешь?! Вчера обещал приехать — не приехал! Я звоню, сообщения пишу — не отвечаешь! Я же волнуюсь! Ты где?

— Дома...

— Ну а чего трубку не берешь?! Что случилось? С тобой нормально все?

— Не тарахти, Кать, — прогундел я, массируя ломивший висок. — Нормально все со мной. Ты извини, я вчера не смог, и сообщить не смог, и вообще... Юбилей вчера был у начальника, ну и вот... В общем, я проснулся только...

— Поняяятно, — протянула Катя. — Лечебная терапия тебе нужна. Скоро буду!

— Подожди, Кать, не надо мне терапии... — начал было я, но в ответ уже слышны были гудки отбоя.

Я раздраженно бросил трубку на диван. Кого ждешь — никогда не позвонят! Зато кто не особо нужен, те не только оборвут телефон, но еще и приедут. Я против Катерины, конечно, ничего не имел, но именно сегодня мне совсем не хотелось ее видеть. Она ураган, землетрясение и цунами в одном лице. Где Катька там всегда кипиш и бурная деятельность и, может быть, именно это мне в ней и нравилось... Но сегодня мои измученные тело и душа хотели только одного — покоя. Единственный человек, которого я хотел видеть, была Анастасия, по которой я весь день откровенно скучал, десятки раз прокручивая в голове воспоминания о прошедшей ночи. Весь день ждал от нее звонка, прекрасно понимая, что сегодня она и не позвонит. А может и вообще не позвонит... Так и сидел, как идиот, глядя на опрокинутую прошедшей ночью табуретку, которую за весь день не удосужился поставить на место, пока в квартире не прозвучал требовательный звонок в дверь.

Уже минут пять Катькина голова ходила ходуном у меня в районе паха, но достичь желаемого результата у нее не получалось. Я лежал, закинув руки за голову, глядя в потолок и не проявляя к процессу интереса. Наверное, так же лежал на своем диванчике Илья Ильич Обломов, размышляя о бренности бытия. Мои же размышления были грубо прерваны девичьим писком.

— Да что сегодня с тобой?! Где летаешь? У меня уже челюсть затекла! — Катерина требовательно смотрит на меня, возмущенно хлопая ресницами.

— Да ладно, Катюх, — потянул я ее к себе. — Давай уже спать будем. Не судьба, видать, сегодня...

— Я те дам «не судьба»! — Катя сместилась обратно и заняла исходное положение. — Я призову тебя к ответу!

«Ну чего уж теперь, призывай, раз такое дело», — подумал я и снова закинул руки за голову. Еще несколько минут яростного отсоса и Катька с победным криком уже забирается сверху, посматривая на меня коварным взглядом. Хотел, было, крикнуть «Насилуют!», но смирился с происходящим и поплыл по течению.

— Что случилось-то у тебя? — спросила Катя, укладывая голову мне на плечо, когда все уже закончилось. За окном уже давно стемнело. — Я же вижу, ты какой-то странный сегодня. На работе что-то не так?

— Да нет, все как всегда. Не знаю, Катюх, устал наверно. Мы же последний месяц почти без выходных въе... Кхм... Работали то есть.

— Закончили?

— Ага.

— А когда опять на работу?

— Не знаю. Позвонят.

— Значит теперь будем чаще видеться?

— Наверно... Давай спать, Кать, я и правда сегодня чего-то не того...

— Я вижу, — сказала Катерина и прижалась ко мне сильнее.

С Катей мы знакомы с института, который я бросил со второго курса. Но с ней мы связь не потеряли и продолжали встречаться вот так вот, для секса. Уж я не знаю, что она во мне нашла, но, я уверен, предложи я ей сейчас выйти за меня замуж, она не раздумывая согласилась бы. Но я был другого мнения, и жениться не помышлял. Особенно на Катьке. Она мне была кто угодно, — подруга, товарищ, любовница, но не более того. Вот и сегодня, примчалась хрен знает откуда, накормила, приголубила, успокоила, еще и трахнула в придачу. И сейчас лежит, сопит, обнимает, несмотря на всю мою отстраненность и холодность...

Следующие два дня прошли в том же томлении, что и суббота. Из дома я почти не выходил, зато до блеска отскреб свою двушку. Такого порядка, как в эти дни, моя квартира не видела еще никогда и, наверное, была мне благодарна, потому что даже дышать в ней стало легче. Вечерами я таскался с друзьями в боулинг, намеренно проходя оба раза, — туда и обратно, — мимо дома Пузыря. Окна в их квартире были плотно зашторены и было ощущение, что в хатке никого нет. В боулинг я играть не умел. Швырнул бы шарик и попал бы куда угодно, только не по кеглям, но ходил чтобы чисто отвлечся. Ну и за компанию... А за компанию, поговаривают, и жид удавился...

Но во вторник под вечер она все-таки пришла. Я хоть и не обладаю экстрасенсорными способностями, но уже по звонку в дверь понял, что это Настя. И действительно, открыл дверь, она стоит, — балетки, джинсы, свободная блузка, — и неуверенно переминается с ноги на ногу.

— Пустишь?

— Шутишь что ли? — выдохнул я, пропуская ее в квартиру.

Она зашла, осматриваясь по сторонам, как будто первый раз попала в этот дом. Хотя, прошлое ее посещение моего жилища случилось ночью и при таких обстоятельствах, когда было не до разглядывания обстановки. Правда, они с Пузырем часто бывали в этой квартире раньше, когда я был еще юнцом безусым и жил с родителями, но это было давно и, как говорится, неправда.

Я настолько сильно ждал встречи с Анастасией, что сейчас растерялся и не знал что сказать, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову:

— Чай, кофе?

— Можно... — степенно кивнула Настя.

— Ну ты проходи давай, — засуетился я и подтолкнул ее в сторону кухни. — Ну так чай или кофе?

— Чай... Кофе вечером не пьют.

Стою, наливаю в чайник воду, глядя как Настя присаживается за стол и не знает куда деть руки. Сдался мне этот чай... Какой, на хрен, может быть чай, когда ты три дня ждал эту женщину, как индеец огненной воды? Я бросил чайник в раковину и метнулся к Насте. Вытянул ее из-за стола и крепко прижал к себе. Она первая накрыла мои губы поцелуем и мы, присосавшись друг к другу, попятились в сторону зала, где я еще загодя, на такой вот случай разложил диван. Он был шире и больше чем кровать... Да и вообще, удобнее на нем.

Анастасия рухнула спиной на диван, я сверху на нее. Наши губы опять сомкнулись, а языки начали танцевать друг с другом какой-то неведомый танец. Видимо, Настя очень любила целоваться, потому что я несколько раз пытался сместиться губами ниже, но она не позволяла и постоянно тянулась своим ртом к моему. Через какое-то время я все-таки отрвался от нее, и задрав ей блузку, губами обследовал ту часть Настиной груди, которая была не скрыта бюстгалтером. Затем живот, пупок, и вот я уже пытаюсь стащить с нее джинсы, плотно облегающие ее крутые бедра. Это было не просто, но вместе мы справились и джинсы полетели в сторону. Туда же полетели и блузка с лифчиком, а затем и ее милые белые трусики.

Той ночью я не разглядел Настину щелку, сегодня же мне ничего не мешало оценить ее во всей красе и по пятибальной шкале поставить ей твердую пятерку. Похожая на персик, с ровной прорезью посередине, из которой уже сочились выделения. И сегодня уже гладко выбритая. Анастасия попыталась сомкнуть ноги, все еще стесняясь показывать мне ее при свете, но я силой развел их в стороны ...