Эксперимент с сестрой

— Нет.

— Ну вот. Ну мало ли что: ну случайно этот презик туда попал, а может... и не случайно — это всего лишь повод пофилософствовать перед сном, когда решишь передёрнуть залупу, не более того. Но даже если она вдруг, невзначай... когда-нибудь потом... по случаю спросит тебя об этом. Сделаешь недоумённое лицо и скажешь: «Ёбаный мой хуй! Так вот куда эти чулки запропастились. Ебать, как неловко вышло. Аха-ха! Не ну надо же... А я-то думал, куда делся мой интимный подарок для Жанны!» Ферштейн?!

— А кто такая Жанна?! — заволновался Лёха.

— Блядь, да никто! Просто так скажешь своей сестре, если она вдруг спросит чего про чулки.

— Йоу! Нихуя ты, Саня, прошаристый! — с гордостью закивал Лёха.

— Слушай! А когда у твоей мамки День Рождения?! — вдруг осенило меня.

— Ну, э-э... Месяца через четыре. А что?

— А может ты ей тоже чулочки подаришь? Думаю Анне Юрьевне бы очень понравился такой продвинутый подарок, — развивал я мысль. — Сто пудово — она в тот же вечер уже еблась бы с твоим отчимом в них. А?

— Чё-то я очкую, — засомневался кореш.

— Ну, ладно, мой очковый друг. Ещё успеем. Я пока всё обмозгую, — успокоил я друга.

— Чё, маман моя нравится? — спросил Лёха.

— Лёх, ты не обижайся, но я бы нагнул твою мамку рачком, аккуратненько приподнял бы юбочку, да нежненько так приспустил бы трусики, медленно развёл бы в стороны упругие ягодицы; смачно бы, для смазки, харкнул между них... и так бы отодрал Анну Юрьевну, что все соседи бы сбежались на её стоны и крики! Блин, извини, но она у тебя та ещё сучка!

— Есть такое... — не стал спорить Лёха. — Мне твоя мать тоже нравится. Кстати, как в половом плане у тёти Маши? — спросил он.

— Да всё также: ебётся как шалава во все щели. Батон молодец в этом плане. Выдрессировал её под себя. Теперь что ни секс, то ебля века.

— А я её, кстати, видел недавно, — вдруг вспомнил кореш. — Она меня около дома утром заметила. Даже подкинула меня на машине. Такая вся с иголочки... деловая.

— Да? Не знал. О чём говорили? — поинтересовался я.

— Да так... Она больше про меня расспрашивала. Ничего такого... Сань, а как ты думаешь, её на работе ебёт кто-нибудь?

— А с чего ты так решил? — уточнил я.

— Ну она просто пошловатая у тебя какая-то. Вульгарно накрашена. Одета тоже, знаешь, вызывающе чересчур. Я просто подумал, что такая может, чё как перепихнуться в кабинете.

— Лёх, я тоже об этом периодически думаю. Всячески представлял свою реакцию на то, если, допустим, узнал бы, что её трахают на работе.

— И что надумал? — спросил Лёха.

— Честно сказать, это даже неплохо... интригующе: знать, что у твоей матери есть интимные секреты. Классно представить, как её сношают после совещания за, например, косяки в отчёте, который она презентовала. А ты о своей мамке думал аналогичное?

— Конечно, думал! — оживился Лёха. — Наверное, каждый в том или ином ключе допускал такое в отношении своей матери. Мне лично кажется, что мою потрахивают иногда.

— О-о, как интересно! И откуда же такие измышления? — спросил я, вспомнив Анну Юрьевну, идущую недавно с работы с эффектно напряжёнными и выделяющимися, сексуальными икрами ног.

— Ну... я присматриваюсь к ней. И иногда замечаю странности. Например бывает, уходит она и под платьем у неё есть лифчик, а приходит — и лифчика уже нет. Это видно сразу! У моей матери большая грудь. Всё понятно по тому, как она покачивается.

— А, чувак, ну всё ясно! Это обычно бывает так, когда сучку в машине ебут... уже после работы, когда кто-нибудь её подвозит. Снимут лифчик — снять-то быстрее, чем одеть обратно. Вот и прибегают тёлки домой без лифа, — солидарно кивнул я ему.

— Правильно! Я тоже об этом подумал тогда. Мать сразу в ванную шмыгнула, но я успел её в коридоре увидать, — тряс головой Лёха. — А ещё бывало уходит она в колготках одного цвета, а приходит в другом. Была в бежевых, а пришла — в чёрных.

— Понятно, чувак... тут с твоей мамкой всё вроде уже чётко вырисовывается, — умозаключил я. — По ходу дела, кто-то засаживает ей хуем в пиздёнку... Вот бабы сейчас пошли да, Лёха?! Матерей и сестёр наших трахают все кому не лень, что за пиздец такой? Я вот раньше думал, что моя мать — образчик идеала матери и жены! Но потом всё больше и больше убеждался в том, что она обычная баба, которая также как и многие ест руками говядину с кровью, пьёт вино, громко смеётся с пошло накрашенными губами, бреет подмышки и между ног, иногда бросает где попало трусики и периодически раздвигает ляжки для удовлетворения своей потребы в похоти. Так что женщина — это просто красивый, биологический тренажёр для ебли. И неважно мать она или сестра — сиськи у всех одинаковые с разницей лишь в предпочтениях к размерам. Кто-то любит большие, мягкие, зрелые с крупными, шоколадными сосками, а кто-то маленькие, упругие с крохотными острыми, красными сосочками. Вот скажи мне, только честно: ты бы переспал со своей матерью, если бы она дала тебе явный намёк?!

— Саня, честно — да! Вот внатуре, я бы её трахнул! — что ни на есть очень честно ответил кореш. — Ну согласись ведь моя маман ничего? Такое тело, мммм.

— Да, мой развратный друг, согласен! — подытожил я. — Так, а вот мы уже и подъезжаем. Ну что, мой Казанова, ты готов совратить свою сестру?!

Лёха горячо закивал головой, делая при этом очень непристойные жесты руками, намекающие, что он уже виртуально её трахает. Мы припарковались и зашли в магазинчик.

— Можно нам вон те. Третий размер, да — чёрного цвета, семь дэн. Да-да, именно их! Парочку, — напряг я куклу-продавщицу пробить нам товар.

— Оу! Это великолепный аксессуар! — выдохнула она так, будто между её ног включился вибратор. — Понимаю! У Вас отличный вкус! Вам с поясом или на силиконовой резинке?

— На резинке, — уточнил я.

— Оу! Резиночка — очень хорошо, — продолжала она говорить с придыханием, словно вибратор сломался и сбоил то на медленном, то на быстром режимах. — А Вам с прозрачным носочком-пяточкой или закрытыми?

— Однозначно с прозрачными! Обожаю, когда красный педикюр виден! — твёрдо заявил я.

— Оу! Понимаю! Вы, я вижу специалист, разбираетесь в тонкостях, — похвалила меня кукла. — А позвольте узнать: девочка взрослая или... так сказать... молоденькая?

— Молоденькая, — ответил я.

— Не хотите ещё пеньюарчик посмотреть? На молоденьких особенно возбуждающе смотрится. Он из мелкой сеточки и это придаёт пикантность при голой груди. Осталось всего пару штук. Знаете ли, такие вещи быстро разбирают.

— Нет, спасибо. А для взрослой девочки, что можете посоветовать? — за одно полюбопытствовал я.

— Оу! Здесь выбор гораздо больше! Всё что фантазии угодно. Вот посмотрите: шёлковый халатик дом-работницы, ещё один — элегантный медсестры, а вот третий... домашний! Мы его называем «мамин» или «подруга мамы». Очень оригинальная вещь! Он скроен как обычный кухонный халат, за исключением, конечно же, интимных зон. Видите, спереди и сзади он полностью прозрачный, чтобы... Аха-ха! Было всё видно, а на груди капроновые вставки, всё просто шикарно демонстрирует: грудь, сосочки. Безумно сексуальная штука!

«Мамин» халат мне и вправду очень понравился.

— Чего только не придумают. Будьте любезны в отдельный пакет, — попросил я куклу.

— Эй, дедуля! Не трогайте пожалуйста вагину руками! Это тонкая работа, — брякнула она какому-то неряшливому поситетелю лет шестидесяти, который лапал всё подряд на втором прилавке. — Итак! — произнесли алые губы в мою сторону, будто готовясь мне отсосать. — Смею предложить такую насадочку на пенис! Уверяю Вас: и взрослые девочки и молоденькие будут просто в восторге, когда с насадочкой! — И она достала какого-то силиконового «кальмара», с торчащими щупальцами и покрытого всевозможными, замысловатыми пупырышками....  Читать дальше →