В объятиях Стокгольмского синдрома
Страница: 4 из 4
языком в ее рот.
— Мне нужно всего немного взаимности, — угрожающе попросил я, — постарайся хоть слегка... иначе прямо сейчас будем пробовать анальный секс...
Я усадил Энн на диван и стал раздеваться сам. Теплый мундир накинул на пленницу, заметив, что в комнате холодно и она дрожит. Атласную сорочку повесил на спинку стула, оставшись только в брюках. Сбоку от дивана висело большое зеркало и я поймал там свое отражение.
Широкие плечи, мускулистые руки, рельефные грудные мышцы, кубики на прессе и кудрявые черные волосы на груди. Черные короткие волосы, черные глаза. Рост 178 сантиметров. Вес около 97 килограмм.
Я был идеально сложен и меня называли красавчиком, но для девушки, сидящей на диване, это не имело значения.
— Ты замерзла?
Энн кивнула. Я присмотрелся к ней и понял, что алкоголь таки возымел свое действие: на щеках появился легкий румянец, а поза, в которой она раньше сидела, стала не такой напряженной.
— Эти санкварты никогда не отапливаются толком... Ром тебя согревает?
— Да.
— Тогда пей еще.
И я снова наполнил ее бокал. Пока она пила, я наблюдал за ней, выжидал. Затем снова поцеловал ее. Усвоив сказанное про анальный секс, она уже охотнее впускала мой язык в ротик и поглаживала его своим язычком. Даже такое незначительное и неохотное усилие с ее стороны демонстрировало, что при желании она может поцелуями свести с ума.
— Острые зубки, — отметил я.
Запястье после того случая еще не зажило и болело.
— Сними с меня брюки, — приказал я.
Девушка неумело вытащила ремень и расстегнула ширинку. Встав, я освободился от остатков одежды. Теперь мой оголенный член был прямо перед лицом Энн, но моя визави старалась не смотреть на него.
Я опрокинул женское тело назад на подушки и стал целовать лицо, шею, грудь, полизывая и покусывая каждый участок кожи. В любом случае я хотел, чтобы девушка хоть на чуток была возбуждена, но спустя минут десять, когда почти все ее тело было исследовано, я слегка отодвинул в сторону ткань трусиков и убедился, что там все сухо. Войти в почти невинную девушку без капли смазки — задача нелегкая, как ни крути.
Поэтому я встал с дивана и увлек за собой любовницу. Шла она немного пошатываясь, ведь 200 выпитых миллилитров сорокапятиградусного рома и взрослого мужчину могут раскоординировать.
Поставил девушку на колени на пол. Направил пенис к ее губам.
— Соси. И без глупостей, не то потеряю контроль и убью тебя. Ты поняла, Энн?
Та кивнула в ответ. Минуту она собиралась с силами, и вот мой член оказался в мягком и влажном ротике.
— Ааа, — простонал я от блаженства.
Сладкие нежные губки обхватили мой ствол и стали двигаться по нему туда-сюда, то ослабляя, то увеличивая силу обхвата. Язычок тем временем усердно поглаживал кожу члена. Энн то не выпускала пенис изо рта, то вынимала полностью и ласкала губами только головку, то брала мой инструмент в рот до самого основания. Темп ласк потоянно менялся, а через некоторое время девушка взяла в руку яички и стала ими поигрывать...
Энн Маскони оказалась богиней минета. Я улетел за пределы сознания, ушел в нирвану, стоны мои не прекращались ни на секунду, хотя обычно я был весьма молчалив во время оральных ласк.
— Ооо, Энн, о, о...
Мне пришлось остановить мою подопечную, поскольку рано заканчивать я не собирался. Поднял девушку с колен, поцеловал грубо и властно, держа за подбородок. На прелестных губах ощущался вкус моей плоти и вкус спирта, и я понял, что Энн Маскони всецело принадлежит мне.
Подхватил ее на руки. Тело легкое, как пушинка, веса, пожалуй, не больше 50 килограмм.
Решил, что буду сверху. И вот она лежит на диване, рыжие огненные волосы сливаются с цветом обивки, глаза закрыты.
— Согни и раздвинь ножки.
Энн слегка развела ноги в сторону.
— О нет, так дело не пойдет, — усмехнулся я, — раздвинь их шире, моя красавица, да так, так...
Я лег на нее, стараясь не давить всем весом. Меня тут же окутала волна жара, исходящая от лежащего подо мной тела.
— Какая ты горячая, моя сладкая...
Моя рука очутилась на ее половых губках, и я с удовлетворением отметил, что они слегка увлажнились. Мой член, смазанный слюной Энн, был в полной боевой готовности. Я направил его к влагалищу, но ввести сразу мне не удалось. Узкий вход и непрестанные выгибания Энн не давали мне точно прицелиться. Положив ладонь на правую грудь девушки, со всей силы сжал её.
— Ааа, — вскрикнула моя Афродита.
Пользуясь моментом, втолкнул член внутрь влагалища. Энн застонала от боли. Я же почти зарычал от удовольствия.
Несмотря на то, что снаружи смазки почти не было, внутри девушки оказалось чуть ли не озеро, и вытащив член, я размазал смазку с него по половым губам, по клитору, и вновь вошел уже на смазке. Энн снова застонала, но после долгих плясок с бубном, оказавшись внутри, я не намерен был жалеть её. Я вбивал член в неё так, словно заколачивал сваи сваебойной машиной, диван под моими ударами стал подозрительно трещать. Я приподнял девушку от постели и прижал её бёдра к своим, чтобы сделать проникновения еще глубже. Член входил по самую мошонку сантиметров на двадцать внутрь. Партнёрша, не в силах сдерживать натиск, уже стонала не останавливаясь, и стоны эти были великолепны. Несмотря на юный возраст, стонала Энн не тонко, не по-девичьи, а низко и возбуждающе, словно тридцатилетняя матёрая порно-актриса при съемках double penetration.
После пятнадцати минут марафона по нашим телам струился пот. Волосы прекрасной Афродиты прилипли к лицу, на ресницах, и тех, висели капельки влаги. Я медленно слизал их языком, девушка открыла глаза и уже не закрывала их. Этот постоянный зрительный контакт (сам я никогда не закрывал глаза во время секса) подпитывал мою страсть, к тому же я впервые за время знакомства с Энн Маскони увидел какой-то новый её взгляд. По крайней мере, это не был взгляд ненависти, презрения или страха, а взгляд любопытства или некоего интереса на самом дне темно-зеленых глаз, которые во тьме казались черными, как и мои.
Я почти кричал. Движения стали настолько быстрыми, что могли бы сравниться со скоростью звука. Девушка заметила это, упёрла руки в мою грудь и стала меня отталкивать.
— Нет, нет, остановитесь...
По телу прошла волна горячей дрожи и едва вспомнив про обещание, данное Энн, я быстро вытащил член и переместившись поближе к головке девушки, направил пенис ей в приоткрытый рот.
Пожалуй, она не ожидала. Не успела ни увернуться, ни убрать голову, и сперма толчками продвигалась внутри ствола и заполняла рот.
— Ооо, дааа, ааа, — я рукой сцеживал с члена все до последней капли.
Тогда девушка приоткрыла рот, позволив сперме вытекать на подбородок.
— Неет, малышка, так я не хочу, закрой ротик, проглоти её всю сразу.
Энн испуганно замотала головой и сразу же попыталась выплюнуть содержимое.
— Кудааа...
Я закрыл ей рот и нос рукой.
Мне было жизненно необходимо, чтобы Энн Маскони, дочь злейшего врага планеты Земля, проглотила мою сперму. Сперму Эдда Баттлера, тридцатилетнего командующего Советом Защиты.
— И надолго тебе хватит дыхания, моя девочка? Как будет обидно, что дойдя до финиша без особых потерь, ты погибнешь от нежелания ВСЕГО ЛИШЬ СДЕЛАТЬ ГЛОТОК... Я ведь предупреждал, что ненавижу, когда мне отказывают в сексе и могу просто тебя убить...
Одно мааленькое усилие с твоей стороны и я тебя оставляю в покое сегодня, хорошо?
Лицо Энн покраснело, но она всё ещё держалась.
— Это также легко, как проглотить настойку от кашля... Неужели моя сладкая рыжая девочка, которая течёт во сне и орудует губками как богиня, не найдет в себе силы сделать ЭТО для мужчины, под которым она постанывала минуту назад? Для первого мужчины, замечу...
Инстинкт выживания был сильнее. Энн продержалась около четырех минут, а потом знаком попросила убрать руки и на моих глазах проглотила все.
Не успел я поинтересоваться, как ей моя сперма на вкус, как девушка тут же залепила мне пощечину, да такую звонкую, что у меня зазвенело в голове. Затем ударила в грудь кулаком пару раз. Удар у неё был сильный и поставленный, не характерный для женщины вообще. Но так как я уже получил все, что хотел, то просто позволил ей себя бить, пока она не выдохлась и физически и морально.
— Мразь, надеюсь ты сдохнешь скоро... — прошептала она сквозь слёзы, и отвернувшись от меня, свернулась калачиком на краю дивана.
Я встал, принес с кресла плед и накрыл её. Фигурку сотрясали глубокие рыдания. Лег рядом с Энн и обнял ее сзади за талию. Я был опустошён, но еще ни разу в жизни я не испытывал такой феерии страсти и накала эмоций. И всё это заключалось в Энн Маскони.
Я зарылся лицом в роскошные медные волосы и вдыхал их аромат. Смотрел на мочку уха, и казалось, её изваял великий скульптор, так она была совершенна.
— Энн... Рано или поздно кто-то овладел бы тобой, применив насилие. Твою красоту невозможно созерцать безучастно, а тут так много мужчин, и так мало женщин. Да, я мразь, ты права. Но я еще раз тебе скажу, что кроме меня к тебе никто никогда не притронется. Если я сдохну скоро, как ты желаешь, о тебе позаботится Льюисс. Я не начинал эту войну, не убивал твоих близких, я никогда не совершал с женщинами ничего против их воли... Но ты не дала мне шанса поступать с тобой по-хорошему. Я хочу, а ты мне перечишь! Я ни разу не поднял на тебя руку, хотя мог бы избить тебя до смерти. И я выполнил твое желание, хотя мне безумно хотелось, чтобы моя сперма вытекала из твоих щёлочек, а внутри тебя зародилось нечто большее и гораздо ценное, чем весь этот сошедший с ума мир...
На этих словах я встал и ушел мыться. Затем оделся. Я бы остался тут, лежать возле Энн бесконечно, но время неумолимо шло вперед и дела требовали моего присутствия.
Когда я закрывал дверь, девушка делала вид, что спала, или и правда уснула после пережитых волнений.
Я разыскал Льюисса. Стены тут были звуконепроницаемые, но итак было ясно, что за дела связывают меня с Энн Маскони.
— Эдд, Эдд, не ожидал я, что и ты подвержен этому пороку... , — усмехнулся Льюисс, — хотя в случае с такой красоткой трудно устоять...
Я пристально посмотрел на помощника.
— Но ты, надеюсь, устоишь? Иначе я тебе мозги вышибу...
Льюисс улыбнулся.
— Ты разве не понял, что под пороком я имел в виду любовь, а не страсть к насилию?
В другое время я бы напомнил Льюиссу, благодаря чьей милости он коптит небо этой планеты, а не гниет в шахтах других галактик, но сейчас я просто сказал:
— Льюисс, будь любезен, убери из её половины дома все предметы, которыми она могла бы причинить себе вред... И завари ей чая, как она проснется.
Последние рассказы автора
Я отношусь к другому типу. Я десять лет в браке и абсолютно счастлив. Жена принимает и любит меня таким, какой я есть, хотя после службы в горячих точках я не самый приятный тип, уж поверьте. У нас есть дочка, ей пять лет и зовут ее Марина.
С женой мы договорились, что имя дочери выберу...
Читать дальше →
Я проснулся. В самом начале своего бизнеса, когда в компании, образованной мной, работало 4 человека, ко мне пришла на...
Читать дальше →