Монастырские россказни (перевод). Глава первая

видна выпуклость в передней части моего платьица, такая, как ни одной девушки не может проявляться, если она не спрятала туда огурец или скалку.
К моему разочарованию, так же, как я уже начал думать, что я мог бы перейти к ласкам с моей красивой молодой тетей, священник, отец Евстафий, довел его восхитительное наказание к концу.
Эмилия кротко представила, что она наказана, падая вниз с ее крепкой коленопреклоненной позы, пока она не лежит на ее животе. Отец Евстафий, конечно, держал его член утопленным в ней, когда она опустилась на пол.

Его руки были зажаты твердо на ее бедрах, как он продолжал ебать ее в течение еще нескольких минут. Потом он осторожно вынул, его еще эрегированный пенис, в то время как тепло поцеловал ее пухлые ягодицы. Он заверил ее, что все отпущено и полное прощение.
Подобрав его капающее копье обратно в его платье, он повернулся к моей матери, и смотрит на меня очень выразительным образом, говоря, что он хотел бы поговорить с ней по определенной теме в частном порядке. Моя тетя сказала, что комната была предоставлена к услугам ее сестры, она бы осталась и помогла Эмилии одеть платье.

— Это слишком много чести для меня, дорогая леди, сказала Эмилия. Возможно, эта молодая особа одолжит мне немного помощи; она выглядит очень добродушной, и я должна выпить стакан вина, потому что я чувствую себя очень исчерпанной!
— Естественно, мое дитя, ответила моя тетя, я дам вам вино.
Сказав это, она вышла из комнаты, оборачиваясь, как она сделала это с довольно причудливым выражением на лице, как будто она была довольно неопределенной, что мое содействие новичка ее платье поможет одеть.

Я, как можно легко представить себе, не возражал против того, чтобы выступать в качестве горничной для красивой молодой леди, и я был так ласков в моих дрожащих внимания движениях, что она совершенно упускает из вида мою неуклюжесть. Я был уверен, однако, что она была очень осведомлена о том, как мои руки задержались над ее дрожащими грудьми и их торчащими сосками... как они откинули пышные юбки снизу вверх по щекам ее попки и вторглись на край ее опушенных губок киски.
— Дорогая мадемуазель, сказала она, вы, ведете себя, как если бы вы были молодым человеком, а не барышней!

— Возможно, ответил я, подтрунивающим тоном, вы не имели бы никаких возражений, если бы я был молодым человеком?
Ну, она кокетливо ответила:
— я хотела бы брата, такого, как вы, или двоюродного брата...
— Или любовника? Намекнул я.
Она слегка покраснела и отвела глаза.
— После того, как сцена, которую вы только что видели, подруга моя, это было бы бесполезно для меня, чтобы произвести какую-либо стыдливость.

Конечно, это была обязанность игуменьи, чтобы присутствовать, но я думаю, что это было скорее в плохом вкусе для нее, чтобы сообщить вам, и вашей маме мою вину и позволить вам наблюдать мое наказание.
— Не сердись, ответил я целуя ее. Это было очень красивое зрелище действительно, самый роскошный спектакль. Разве святой отец причинил тебе боль?
— Почему, нет, ответила она, до тех пор, как епитимья длилась, я скорее наслаждалась этим. Но теперь я чувствую себя довольно воспаленной и больной.
— Позволь мне, ответил я, вытереть твои тайные прелести насухо моим носовым платком. Я буду делать это мягко, и вам это будет гораздо более удобным.

Не дожидаясь разрешения, я опустился на колени перед ней, задрал ее платье и принялся сушить тонкие губы ее киски и слегка смежные части. Я нежно протирал опухшие губы, делая паузу, чтобы полюбоваться пухлой розовостью из отверстия. Мускусный аромат был возбуждающим, я почувствовал, что мой слишком долго лишенный старта поршень подымается под моей одеждой. Не желая быстро закончить работу, я, как правило, выполнял ее медленно, задевая внизу на ее лобке с каждым движением, и кажущимися, как бы случайно, чтобы мои пальцы открыли губки этого влагалища. На самом деле, я почти один палец всунул до кулака, прежде чем я вспомнил про мою ситуацию и удалил его. Как я и предсказывал, она нашла комфорт от этой операции и рассыпалась в ее благодарности. Я возразил, что это было приятно быть полезным для такой прекрасной девушки, как она.

Это замечание мое привело к непредвиденным результатам. Эмилия немедленно ответила, такой комплимент от меня, был очень ценным, поскольку я была одной из самых лучших и самых высоких девушек, что она когда-либо видела. Говоря это, она старалась почувствовать мое тело, и, как можно легко представить себе, нашла что-то совершенно неожиданное. На самом деле, мой шелковый сюртук выдался передо мной, как палатка, плохо скрывая мою эрекцию.
— Боже мой! Что это! у вас фаллоимитатор пристегнутый? Воскликнула она тихим голосом.
— Ты лучше посмотри и увидишь, ответил я, смеясь.

Не говоря ни слова больше, она, в свою очередь, опустилась на колени и, к ее удивлению и восторгу обнаружила, расположенный среди обычного правильного набора нижнего белья девушки: шелковые чулки, сорочки, декоративные юбки, орган что вовсе не часть дамского туалета (кроме действительно, когда искусственный). Она нашла мой тонкий пульсирующий укол в огненном состоянии жесткости и тщательно готовым к работе. Она мгновенно захватила его с восторгом, и начала качать его вверх и вниз. Я был готов дать ей то, что она, очевидно, желает, но звук шагов был слышен в коридоре. Она опустила мои юбки как раз вовремя, так как моя тетя вошла в комнату с вином.

— Я принесла вам освежение, как я и обещала, дитя мое, но оно вам, кажется, не требуется. Вы получили довольный цвет щек, спасибо, благодаря любезному вниманию моей племянницы Августины. Но умно, моя дорогая племянница, она погрозила пальцем на меня, я не одобряю когда барышни слишком ласковы, это иногда приводит к бессмыслице, даже озорству.
Это, конечно, должен быть широкий намек, для меня быть осторожным, но увы, озорство наполовину уже сделано.
— Леди мама, сказала Эмилия, может мадемуазель Августину представить нашим сестрам? Они будут рады увидеть новое лицо и услышать новости об обществе.

Тетя нахмурилась, по-видимому, ей не очень нравится предложение.
— Что ж! Я даю разрешение на строгом условии, что вы не пренебрегаете часовней или любой из других ваших обязанностей, и что вы приведете мою племянницу в мою комнату для вечерни, так как она должна вечерять с ее матерью и мной.
— Ваши команды будут пунктуально выполнены, мадам, ответила Эмилия делая низкий поклон. Потом она взяла меня за руку, и мы вышли из комнаты вместе.

Как мы шли вниз по коридору, она взорвалась коротким смехом и сказала: аббатиса довольно ревнива; она догадывается что-то о вас, и если это не было для меня счастливой идеей познакомить вас с другими новичками, я не должна была быть в состоянии получить удовольствие от вашего общества, конечно, не в одиночку. Но я приведу вас в компанию Луиз и Адель, которые являются довольно игривыми девушками, и почти так же похотливы, как я. Она остановилась на мгновение и повернулась ко мне, с понимающей улыбкой на ее красивом лице. Кстати, я надеюсь, что вы не считаете это аморально, спать с тетей;

потому что она, безусловно, заставит вас сделать это сегодня. Если все верно, она даст вам такую выборку сладострастного и даже непристойного вожделения, что это, скорее всего, вы никогда не забудете ее. В сцене, что вы были просто свидетелем в комнате для епитимий, нет ничего, что вы будете испытывать. Мы продолжали идти и прибыли в одну из келий для молодых леди.
Адель и Луиза, родные, здесь мадемуазель Августина де Эрменвилль, которую, аббатесса позволила мне привести к вам в качестве дополнения к нашему обществу сегодня днем.

Обе симпатичных девушки, которые, сидели за пяльцами поднялись со своих мест и тепло целовали меня в щеку.
— Hам лучше сделать большую часть своей компании, ее тетя, аббатеса, воображает что есть нечто мужественное в ее внешности, сказала Эмили.
— Так и есть, воскликнули две девушки вместе....  Читать дальше →