Главы из романа «Первая женщина». Главы третья и пятая

...

Георгий вернулся в комнату, разделся и, откинув покрывало, лёг.

Уже засыпая, услышал, как скрипнула дверь и Славка, запнувшись о порог и чертыхнувшись, прошёл в комнату и лёг на одну из свободных кроватей.

Георгий проснулся и, потягиваясь, достал с тумбочки часы — 8:15.

«Рановато, ещё минут 30—40» и повернулся на бок.

Но сон уже улетучился и, взяв «Обрыв», читал лёжа.

Через 12 минут, чувствуя, что сон ушёл окончательно, отложил книгу и встал.

Сходив в туалет, зашёл в умывальник.

В умывальнике был Аркадий из 201 комнаты. Ему было под сорок и в комнате он жил один. Аркадий долго и тщательно мыл с мылом кружку и ложку. Закончив, отнёс в комнату и, вернувшись, стал также тщательно и с мылом отмывать руки. На этаже все знали, что у Аркадия фобия: он мыл руки перед тем, как зайти в туалет и после. Дойдя до двери своей комнаты и открыв её, возвращался и снова мыл руки. Дверь в комнату закрывал, взявшись за ручку через полотенце. Выйдя из комнаты и закрыв дверь на ключ, заходил в умывальник и тщательно отмывал руки, а потом долго стоял и тряс руками до высыхания.

Как-то раз, Георгий, насчитал семь помывок рук за один сеанс и, не выдержав пытки, ушёл из умывальника.

В другой раз, Георгий разговаривал с Лёхой из 214. Когда Аркадий зашёл мыть руки в четвёртый раз подряд, Лёха не выдержал — Слушай, ещё раз зайдёшь, по морде дам!

Вернувшись в комнату, достал список и, усевшись на кровати, просмотрел.

Владимир — 8 лаборатория

Виталий — 6 лаборатория

Валерий — 4 лаборатория (из общаги)

Вадим — 4 лаборатория

Любовь — бухгалтерия

Татьяна — ОГТ

Алла Борисовна — 2 лаборатория.

Фото не было, фамилии были незнакомы. Сам Георгий работал в 10 лабе.

Проснулся Юрка и, пожелав доброго утра и, потянувшись, встал.

Заправил кровать, и одевшись, захватил полотенце и вышел.

Заворочался Славка — Жора, давай чай пить, в горле пересохло!

Георгий встал и, долив в чайник воды из графина, включил.

Они разливали чай, когда зашёл Артём и, поприветствовав всех, подошёл к столу.

— Ты чего, ядрёна вошь, без меня какаву пьёшь!

Славка, хлебая горячий чай, хмыкнул — Опохмелись, Артёмушко!

Через час

Юрка убежал на свидание, Артём ушёл в свою в комнату.

Георгий и Славка сидели за столом.

— Жора, я на прошлой неделе встретил Татьяну Беликову. Помнишь Витьку Беликова?

— Слав, ну ты чё?!

— Сынишке уже полтора; мама, баба, дядя говорит, а папа — нет. А папы — нет! Это я виноват!

— Слав, брось! Не виноват ты.

— Это я предложил ему подработать. Им деньги нужны были за кооператив заплатить.

...

Прошлым летом, Славка, появившись в общаге, предложил Георгию поработать месяц на крыше. Он набирал в бригаду тех, кого хорошо знал.

На заводе, на другом конце города, нужно было поменять перекрытие крыши в цехе металлолома. Набирать бригаду из своих работников, администрация не хотела: работа сдельная, сроки сжатые.

Георгий взял отпуск.

Вставали в шесть утра и в восемь уже работали на крыше. Работали весь световой день, по 12—13 часов, без выходных.

В общагу приезжали в одиннадцать, а иногда и в двенадцать часов ночи.

Первую неделю уставали и, приехав и сходив в душ, сразу ложились спать. Но на второй неделе втянулись и, приезжая в общагу, ещё сидели в комнате до двух, до трёх часов ночи и играли в карты.

По технике безопасности, должны были работать с поясами, пристёгнутыми к тросу, протянутому над крышей цеха. Но с поясами работа шла очень медленно и, махнув рукой на безопасность, стали работать без поясов. Всё равно никто не приходил и не проверял.

В понедельник, на третьей неделе, под Валеркой проломилась бетонная плита и он, провалившись по пояс, задержался локтями. Тут же выскочил и хотел продолжить работу

Но Славка остановил его — Перекур!

Минут через пять Валерка побледнел, как простыня. До него, наконец, дошло, что было бы, провались он в цех.

В цехе были кучи металлического лома, а высота — восемь метров!

Валерка работал последний день. Через два дня должен был с женой улететь на юг.

Трясло его сильно. Поэтому решили уйти на обед, на час раньше.

После обеда договорились делать так: бетонные блоки опирались кромками на стальные балки. Чтобы не провалиться при подъёме блока (блоки поднимали вдвоём, они весили 40—60 кг), расставляли ноги так, чтобы опора была на балки.

Вместо ушедшего Валерки, Славка и предложил поработать Витьке Беликову.

Ему объяснили, как нужно становиться, чтобы в случае, если сломается плита, не провалиться в цех.

Беликов провалился на третий день.

Он и Ромка поднимали плиту и Виктор, переступив, сошёл со шва, под которым проходила стальная балка. Плита под ним сложилась пополам и он, вместе с плитой, которую держал руками (руки, были вытянуты вниз, вдоль тела, если бы локти были разведены, он, как и Валерка, задержался бы), ушёл вниз.

Георгий стоял рядом, с тележкой, и видел, как уходил Виктор: Беликов носил очки и глаза за линзами были закрыты, а лицо было плоское и, как показалось Георгию, уже безжизненное.

Ромка, завопив — Витька провалился! — побежал к краю крыши, где была лестница на землю.

Георгий, оставив тележку, бежал следом. Остальные замерли на своих местах, ещё не осознав, что произошло. Он успел заметить, как изменился в лице Славка, а потом, обхватив голову руками и приседая, застонал.

Подбежав к лестнице и, развернувшись, Георгий стал спускаться. К лестнице уже бежали остальные. Позади всех шёл Славка, пошатываясь, словно пьяный.

Они забежали в цех и, ориентируясь по дыре в крыше, подошли к тому месту, куда должен был упасть Беликов.

На полу лежали обломки плиты, Витьки не было!

Мелькнуло — «Обошлось!» — но Ромка, подняв голову от пола, сказал — Он там!

На высоте двух метров была огороженная металлическая площадка.

«Для крановщицы» — подумал Георгий и они, поднявшись по лесенке, увидели его.

Он лежал ничком.

Присев, они увидели, как медленно, словно угасая, пульсирует жилка на виске; в лице была мертвенная бледность, дыхание не наблюдалось, глаза закрыты, очков не было.

На площадку уже поднимались остальные, а Ромка, спустившись, бежал к Славке.

— Где телефон! Надо вызвать скорую! Он ещё живой!

Славка опомнился — Я сам! — и побежал.

Через 15 минут приехала скорая.

Врач поднялась и, нащупав пульс, позвала санитаров с носилками.

В этот день не работали!

Славка всех отпустил.

Вдвоём с Георгием они поехали в больницу.

В коридор хирургического отделения вышел врач, мужчина лет сорока

— Черепно-мозговая открытая травма. Состояние очень тяжёлое. Больше ничего не могу сказать — и отвернулся.

— Может быть кровь нужна для переливания? — спросил Славка.

— Переливание пока не нужно. Но кровь можете сдать.

Вышли на улицу.

Славка курил, нервно похаживая из стороны в сторону.

Остановился

— Жор, надо съездить, сказать Татьяне. Я не смогу...

Они доехали до остановки рядом с домом, в котором жил Витька.

Славка дошёл до угла. Сказал какой подъезд, этаж, квартира

— Я буду там! — махнул рукой куда-то в сторону и ушёл.

Георгий поднимался на этаж и мучительно думал, как и что говорить.

Со Славкой переговорили, и сошлись, что сказать надо о переломе руки и сотрясении.

Он позвонил, открыла Татьяна.

Георгий видел женщину в первый раз.

Беликовы жили вместе с матерью Татьяны.

В детской кроватке агукал малыш.

Путаясь и сбиваясь, рассказал так, как договорились со Славкой.

Женщина была напугана, но держалась нормально.

Они вышли и, дойдя до остановки, поймали такси.

...

Вышел ...  Читать дальше →