Профессор. Глава 7: Зачёт в походных условиях

— Не скажу. Выйдите, пожалуйста, все... — попросил он, не сводя с моих губ взгляда.

— А тебе двух минут хватит? — загоготали остальные, тем не менее вставая и выходя.

— Да ему и сорока секунд — за глаза, — хихикнули девчонки.

Я не знала, что делать, но предпочла дождаться желания, прежде чем бояться, и продолжала сидеть напротив Мишки со скрещенными руками и невозмутимым видом. Внутри меня же трусливо вжалась в угол подсознания маленькая девочка.

— Ну? — решила прервать его пожирание меня глазами, когда все вышли. В его глазах читалось, как он мечется от одного желания к другому и решает, что из этого сейчас приемлемо.

Он вдруг решительно встал и одним движением спустил с себя спортивные штаны вместе с трусами. Его налитой член уверенно качнулся перед моим лицом. Я ошарашенно взглянула сначала на его член, кстати, не особо и выдающийся ни длиной, ни толщиной, затем в глаза Мишке.

— Ты чего?!

— Я хочу минет, Насть! Это мое желание... — пожал плечами молодой человек, кажется, искренне не понимая моего возмущения. — Возьми его в ротик... — уже просяще.

— Да ты офигел?! — я встрепенулась со своего места, наконец, стряхнув с себя оцепенение, но неожиданно была поймана его ладонью. Он схватил меня за затылок и ткнул членом в мои сомкнутые губы.

— Девушку отпусти, Михаил! — прозвучал мужской голос от входа в шатер, и я его не сразу узнала, сколько стали в нем было, а когда поняла, кому он принадлежит, меня пробило насквозь от унижения и страха.

Я еще раз дернулась от Мишки, и он неохотно, но отпустил меня. Я преданно и испуганно взглянула на моего спасителя, но побоялась к нему приблизиться.

— Держи свой отросток при себе, Михаил, — снова стальным голосом сказал Сергей Борисович, подзывая жестом меня к себе. Я бросилась к нему на грудь, но он холодно отстранил меня.

— Почему это? — недоумевал Мишка. — Она сама хотела!

Сергей Борисович вышел, ничего больше не ответив, увлекая меня за собой. Все остальные шумели около костра, раскладывая по тарелкам свежесваренный незамысловатый обед.

— Иди ешь, Воробьева! — сказал он мне, даже не взглянув на меня. — Если ты поесть в шатре не успела... — горько хмыкнул и отошел, не дождавшись моего ответа. Слезы обиды подкатили к горлу. Не видя ничего вокруг себя, я села на бревно и уставилась на свои руки.

Ко мне подсела Светка, принесла тарелку с едой. Она полуобняла меня и прошептала:

— Нам тут намекали, что вы там с Мишкой чем-то заниматься остались... Сергей Борисович аж в лице переменился.

Я подняла на нее глаза, чуть не плача.

— Вы что там, правда?... — Светка удивленно вскинула ломаные брови. Я лишь покачала головой, не в силах ничего выдавить из сдавленного горла, и положила в рот ложку с какой-то едой, не чувствуя ее вкуса. — Ладно, ешь давай, — вздохнула и добавила: — Мишка сегодня целый день на тебя так смотрел... — я услышала в ее голосе нотку горечи и вновь перевела на нее взгляд.

— Он тебе нравится, да? — вдруг догадалась я.

— Он был сегодня великолепен на полосе препятствия, — вспоминая, пропела она, не глядя на меня, и удивление мое возросло, перекрывая собственные эмоции.

— Так действуй, дурочка, — дружески толкнула я ее плечом и кивнула на шатер, из которого вышел Мишка. — Сегодня самое время...

Светик посмотрела на меня и улыбнулась.

— И ты действуй. Не потеряй его, а то сегодня профессора точно кое-кто уведет... — она кивнула на Ленку, не сводящую масляных глазок с моего мужчины.

Я кивнула, скулы свело от злости. Все были увлечены поглощением еды и непринужденной болтовней. Сергею Борисовичу тоже вручили тарелку с едой, на которую он задумчиво смотрел. Его что-то спросили, и он, нацепив непринужденную улыбку, ответил. Блин, с ним надо срочно поговорить! Я встала и решительно направилась к нему, обходя людей сзади. Светки уже не было рядом со мной — она подсела к Мишке с тарелкой еды. Молодец, девчонка, долго не думает — действует!

Я подошла к профессору сзади, наклонилась.

— Сергей Борисович, можно с Вами поговорить?..

— О чем, Воробьева? — он не обернулся, продолжая есть. Я помолчала, не зная, что сказать.

— Пожалуйста...

Его ответа я ждала, кажется, очень долго, и не знала, что еще добавить. sexytales Снова что-то сковало мне горло. Мне было и стыдно перед ним, и обидно. И я ревновала его жутко, и боялась потерять.

— Иди на конец полосы препятствий, я скоро подойду, — наконец, тихо сказал он. Я кивнула и отошла. Села на свое место, снова попытавшись поесть, потом встала и незаметно ушла с поляны.

Ожидание мне показалось вечностью. Я то хотела много сказать Сергею Борисовичу, оправдываться, плакать, то совсем не знала, что сказать. Вот на втором варианте раздумий меня и застал его приход. Он взял меня за руку и повел вглубь леса. Потом вдруг резко остановился, развернулся.

— Ну что ты хочешь сказать?

— Я... я... простите!

— За что? Что ты хотела отсосать другому мужчине? Как тебя винить, ты же любишь это... — ядовито усмехнулся.

Меня резанули эти его слова, я с обидой посмотрела на него. Он был злой и холодный, но не отпускал мою руку, иногда сильно ее пожимая.

— Я не хотела этого! — твердо взглянула в его глаза. — Перестаньте так на меня смотреть! Лучше ударьте, поругайте...

Он молчал, даже перестал сжимать мою руку, смотрел в мои глаза непроницаемым взглядом.

— Следовало бы тебя выпороть, Анастасия, за твое недостойное поведение...

— Ну так выпорите... — я не отводила от него взгляда, хотя и моргнула пару раз от неожиданности его слов. — Пожалуйста... — добавила вдруг севшим голосом и сжала его пальцы.

— Ладно... — в его голосе была угроза. Он обернулся кругом и вдруг направился к иве, сильно склонившейся к земле. И вдруг я осознала в полной мере всё то, о чем просила и что он готов был со мной сделать. Он сейчас высечет меня! Дыхание сперло на полувздохе. Он сделает мне больно! Что ж, только бы простил...

Он подошел с пучком длинных ивовых прутьев. На его лице — решительность.

— К дереву лицом. И штаны сними, — и ждет, видимо, что я откажусь, испугавшись, или дрогну. Я лишь сжала зубы и твердо взглянула в его глаза. Затем развернулась, подошла к ближайшему дереву и, стянув вниз штаны, затем белые трусики, обняла ствол.

Прикосновение его ладони к попе были неожиданными. Он чуть коснулся и отстранился. Тяжелый выдох сзади. И свист прута в воздухе, а затем яркая вспышка боли. Я вскрикнула от неожиданности, поджав ягодицы. Боль быстро растеклась и отпустила. И снова свист, боль, свист, боль...

Я обернулась, чтоб увидеть его лицо, лицо того, кто может мне делать и очень хорошо, и очень больно... Он был сосредоточен и сек с такой погруженностью, словно писал диссертацию на моей заднице. Я не кричала, но громко стонала. Я должна была вытерпеть столько, сколько он мне уготовил! Я так хотела.

Он отбросил измочаленный прут и взял другой, встав с другой стороны от меня. И снова боль, режущая, острая, кусачая. Я теряла контроль и кричала, слезы покатились по щекам. Сначала обида наполняла меня до краев, потом ощущения моей собственной вины накрыли меня с головой.

— Прости-те... — выкрикнула я после особо острой прилетевшей боли. — Не надо больше...

— Что ж ты со мной делаешь, Настяааа?! — его обреченный голос возле самого уха, объятия, крепкие, желанные. Перевернул к себе лицом, впился в рот, высасывая меня, выпивая мое сбитое дыхание. — Что ты со мной рядом забыла? Я испорченный, извращенный дядька! — шепчет прям в губы. — И боль мне твоя приятна, она бередит мои чувства, я чувствую, что живой!

— Ну и что! Ради Вас я готова... Я хочу быть с Вами! Люблю...

— Перестань, — зажал рот губами.

Я всхлипываю, чувствуя в нем жуткую необходимость. Больше, чем воздух! Я — его! Пусть он пользуется мной по своему усмотрению! И сейчас я хочу ему принадлежать...

Вынула ножку из плена штанов и трусиков, обняла ею его ноги. Он шумно втянул воздух, быстро освободил член из джинс и вошел в меня. Мы влились друг в друга, сцепились. Я насаживалась на него, словно рыбка на крючок, чувствуя его немалый орган полностью в себе. Я соскучилась! Я хотела его безумно!

Взяв меня за исполосованные ягодицы, он жестко входил в меня, делая и больно, и сладко одновременно, поедая мои губы, крепко вжимая в свое мощное тело. Шквал эмоций закружил, забил крупной дрожью в сильных руках мужчины. Сквозь пелену нирваны я чувствовала, как профессор вонзается в меня, удерживая на вису, и рычит, уткнувшись мне в шею. Он на грани, и я не хочу упустить ни капли молочного удовольствия.

— Дайте...

Он выпускает меня из объятий, и, упав перед профессором на колени, я впускаю мужчину сразу полностью в свой рот, позволяя озверело себя так трахать.

Где-то недалеко хрустнула ветка, но осторожность уже отодвинулась для нас на последний план, — профессор, рыча, проникает в моё горло и замирает, изливая в него первую порцию своего семени. Выходит, позволяя мне дышать и высасывать из него всё до последней капли. Для меня это амброзия! Я с огромным удовольствием вылизываю его полностью, чувствуя и свой кисловатый сок на его коже. И я счастлива, безумно счастлива: он больше не злится, он со мной, мой любимый профессор! Он гладит меня по голове, и я не спешу подниматься с колен.

— Я буду тебя наказывать! — вдруг задумчиво говорит он. — И извращенно ебать. Ты всё еще хочешь быть со мной?..

Я поднимаю глаза, и, думаю, всё понятно без слов. Я его преданная раба. Я готова ради него на всё.