Профессор. Глава 2

— Проходи... — звучит голос профессора, когда за мной щелкнула дверь.

Я сбросила туфли и пошла на голос, почти сразу увидев в ближайшей комнате за широким столом Сергея Борисовича. Он что-то печатал на ноутбуке.

— Здравствуйте...

— Виделись, — бросил сухо, глянув поверх очков.

Вынув стопу зачеток из сумки, я положила её на стол с ним рядом.

— Раздевайся.

— Что?... — я немного растерялась от этой просьбы-приказа. Фантазия и напряжение вмиг представили мне картину меня обнаженной перед ним...

Он поднял на меня глаза, посмотрел пристально.

— Снимай верхнюю одежду, Настя. У меня тепло, а тебе придаётся задержаться, пока я не закончу кое-какие срочные дела... В конце концов, ты пришла раньше, — разъяснил он, как глупой девочке.

Чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, я скорее отвернулась, стягивая с плеч ветровку и уходя в прихожую. Чуть подержав холодные ладони на щеках, я вернулась. Сергей Борисович всё так же печатал, только на его губах застыла улыбка. Видимо, он заметил моё смущение и от души веселился.

Вновь подняв на меня взгляд, профессор тут же спрятал улыбку.

— Тебе идет румянец, — отвесил он комплимент обыденным тоном, вглядываясь в моё лицо, а я вновь опустила глаза, зная происхождение этого румянца, и безбожно врала по этому поводу:

— На улице уже прохладно... Да и я торопилась, не знала, сколько до Вас ехать и идти... — я словно оправдывалась за свои алеющие щеки, и мне вновь стало неудобно. Он улыбнулся лишь уголками губ.

Не заметив, что я пятилась от него, я неожиданно наткнулась спиной на стену и, словно почувствовав себя в безопасности, расслабилась, почувствовав затылком её холод.

— Ты только о стену не трись, — сказал вдруг профессор, не поднимая глаз от монитора, — я её только вчера покрасил.

Я отскочила от стены, словно она меня ужалила. Он поднял голову, откинулся на спинку кресла и внезапно рассмеялся. Пока я крутилась, пытаясь разглядеть, как сильно я испачкалась, он хохотал.

— Вы не могли сказать раньше?! Почему она не пахнет?... — возмущалась я.

Сергей Борисович подошёл, всё ещё улыбаясь, и покрутил меня, замечая и испачканную кое-где одежду, и волосы. Его касания волновали и в то же время успокаивали, что он решит эту проблему обязательно.

— Ну извини, я не знал, что кто-то будет подпирать мою стену, — улыбнулся он, пропуская мои волосы сквозь свои пальцы. — А краска такая, без запаха, чтоб можно было жить и делать ремонт одновременно...

Он осторожно провёл рукой по стене, замечая кое-где оставленные мной отпечатки.

— Извините... — пролепетала я.

— Ничего. Ты просто внесла свою лепту в ремонт, — вновь улыбнулся он, успокаивая меня. И то, что ему рядом со мной весело, заставило меня тоже улыбнуться и немного расслабиться. — А тебе надо сходить в душ, иначе потом не смоешь с волос... Пошли.

Я побрела за ним, понимая его правоту. Только сейчас я заметила, глядя ему вслед, что у него влажные волосы. Одет по-домашнему, в спортивные штаны и футболку поло, и с босыми ногами. Мне вдруг стало так приятно, как будто я сама — часть этого домашнего уюта, что веет от него.

Он проводил меня в ванную комнату.

— Я сейчас принесу полотенце и переодеться, — бросил он и вышел. Я не поняла, ждать ли мне его или быстренько раздеться и нырнуть за ширму. Выбрала второе.

Даже не услышав, как он заходил, я помылась, тщательно вымыв волосы. Шампуней и всяких других пузырьков у него было вдоволь. То ли для дочери, то ли для любовницы — не понятно. На вешалке у двери меня ждало мягкое полотенце и... его рубашка. И не было моей одежды, вплоть до нижнего белья. Я слегка растерялась. Как выходить к преподавателю в одной мужской рубашке да ещё и на голое тело?!

Я долго стояла в раздумьях, кутаясь в полотенце, пока меня не начал бить озноб. Делать нечего. Не сидеть же здесь! Профессор явно хочет видеть меня одетой вот так... Значит, надо доставить ему такое удовольствие. Тем более мне тоже приятно будет увидеть в его глазах, что я ему нравлюсь.

Надев рубашку, я нерешительно вышла, прикрываясь ещё и полотенцем снизу, так как рубашка хоть и доходила мне до середины бедра, но всё равно была коротка, и под ней свободно гулял воздух, так что я чувствовала себя вовсе не одетой.

— А где моя одежда?! — сразу спросила я.

— Стирается... — ответил профессор, не поднимая головы. — Это не долго, не бойся. Я тебя отвезу домой, если надо.

— Спасибо, я надеюсь успеть на маршрутку, — кажется, моё недовольство скрыть не удалось. Сергей Борисович поднял глаза. И, словно не веря своим глазам, пришёлся взглядом по моей фигуре несколько раз, с головы до пят.

— Отмыла? — спросил он, явно говоря про волосы.

— Вроде бы...

— Больше не прижимайся к стене. Садись, — произнёс он ровным голосом, но не сводя с меня глаз.

Я села в кресло напротив, пытаясь расслабиться, но это не очень-то получалось. Нахожусь в доме профессора, полуголая, с влажными волосами. И он к тому же не далее, как сегодня днём, меня целовал! Я сейчас в таком положении... захочешь сбежать, так не сбежишь. И моя стеснительность всё больше заполняла меня, вытесняя все возможные развратные мысли. Уже не знаю, от чего меня трясло: от страха или от влажных волос, рассыпанных по спине...

— Может, чаю? Ты замерзла... — вывел меня мужской голос из ступора. Его глаза смотрели на меня поверх открытого ноутбука.

— Да, немного замерзла. Волосы сырые... — пожала я плечами, словно извиняясь.

— Иди сама погрей, пожалуйста. Мне ещё нужно пару минут, и начну проставлять зачёты.

Я радостно вскочила с кресла, чтоб выйти из поля зрения волнующего меня мужчины, и пошла на поиски кухни. Искать долго не пришлось — кухня была рядом, светлая, просторная, чистая. Посередине большой стол — одна сторона под рабочую зону, другая для приёма пищи. Быстро отыскав чайник, я налила в него воды и поставила греться. Одна я чувствовала себя гораздо спокойнее. В коридоре тихо жужжала стиральная машина, проглотившая мои вещи, шумел чайник. За окном было ещё довольно светло, поэтому я включила только подсветку в рабочей зоне кухни. Уютно. Но без хозяина как-то неудобно.

— Вы чай будете? — крикнула я, когда чайник отключился, и стала открывать ящики в поисках чашек.

— Да, буду... — донеслось с порога, когда я, наконец, нашла чашки в верхнем ящике и потянулась за ними. Рубашка бесстыдно оголила не только мои бедра, но и половину попы. Я резко дернула руки вниз, и одна чашка, которую я успела взять, выскользнула и со звоном разлетелась по всей кухне.

Страх и стыд накрыли с такой силой, что пол поплыл у меня перед глазами. Я подняла взгляд на мужчину — в его глазах была буря эмоций, и главная эмоция — вожделение. Это, кажется, испугало меня ещё больше. Профессор в два шага преодолел расстояние между нами, резко прижал меня к себе. Одна рука до боли сжала половинку попы, другая зарылась во влажные волосы и потянула вниз, приподнимая мне подбородок.

— Простите... — пролепетала я. В его глазах, кажется, блеснул смех. Ему нравились мои эмоции. Чуть задержав взгляд на моих приоткрытых губах, он, наконец, припал к ним жадным поцелуем. Я пропала!

Мы целуемся, как безумные, как ошалевшие от гормонов подростки. Голова идёт кругом, и я уже не понимаю, где нахожусь. Только эти горячие губы, язык, руки на голой спине и попе... Знаю лишь одно — я безумно хочу этого мужчину! Его сбитое дыхание, запах мужского тела, сильные плечи под моими руками просто сводят с ума...

— Сергей... Борисович... — я не знаю, чего хочу. Или прошу. Наверно, просто хочу большего.

— Замолчи! — он вдруг подхватывает меня и припечатывает к противоположной стене, к холодильнику. Резко разворачивает, прижимая грудью к холодной поверхности. Его рука трогает мой животик и опускается вниз. Мне почему-то немножко стыдно, и я свожу колени. — Ноги шире!

Он впивается вновь в мои губы, держась от меня ...