Нулевая позиция

— Говори, что ты делал на митинге! — рявкнул мужчина.

— О чем вы? Не могу взять в толк.

— На опозиционном.

— В каком смысле? Не понимаю.

— За участие в несанкционированном митинге и неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции налагается штраф в размере 100 тысяч рублей и лишение свободы на три месяца. — отчеканил опер.

— С каких пор просушка кроссовок на фонарном столбе вне закона? — я широко улыбнулся, но в ответ чуть не получил затрещину.

— Поясничать дома будем! — прорычал полицейский придвинувшись вплотную к моему лицу.

Я испугался, подумал, что он к себе домой заберет. Только представил себе, какой может быть квартира у такого законника. Ворованные вещи, ценный вещдок, трофеи, но условия спартанские. Невольно в голове родился образ, он швыряет меня на железную койку, а на запястьях щелкают наручники с мехом.
— Чувствуй себя как дома. Поясничай, паяц! — и начинает стегать меня своим солдатским ремнем.

Я в ужасе тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Что молчим? Воды в рот набрал?
Я с трудом выдавил:
— Не-эт. — откашлялся и добавил уже увереннее. — Вы не пришьёте мне сразу две административные статьи

— Давай, рассказывай, как всё было!

— Я домой шёл.

— Тааак.

— Там через забор перелез.

— Где «там»? Не мямли! ГОВОРИ ЧЕТКО!

— Детский садик.

— Задик?

— Какой к черту детзад?!

— Простите, я перепутал. — над тупорылым ментом стоило поизгаляться, чем я не преминул воспользоваться
— Перепутал жопу с пальцем?
— По ошибке пересказываю вам «Допрос с пристрастием».
— Я такое дерьмо не смотрю.
— Это рассказ.
— Рассказ, значит? — зловеще прошипел опер. — Такие рассказы на зоне по вкусу придутся. Будешь их петь сидя на кукане.
— Откуда вы знаете? Вы сидевши?
— Рот потише! Здесь я задаю вопросы.
— Простите, сэр, мистер, господин.
— Рассказывай по существу и без этих твоих... — опер с трудом сдерживался.

Отхлебывая кофе из термокружки он не забывал сверлить меня взглядом.
Возможно, мысленно он уже раздел меня, оставив в одних носках. Но это были лишь шальные предположения, основанные на его волчьем взгляде.

Мне стало по-настоящему жутко. Захотелось покинуть это место, погрузить тело в горячую пену ванны, но мечтам здесь не было места. Нужно быть тверже и жестче. Иначе они могут меня сломать как хворостинку или снек!

— Я шел по проспекту, — чистосердечно начал я. — пристроился к толпе.
— Пристроился?
— Да, к хвосту демонстрации.
— А под хвост ты не пристраивался?
— К чему вы клоните? Я пытаюсь рассказать как все было.
— Ты себя в зеркало-то видел, чмо болотное!?
Я оглядел себя, но ничего чмошного не заметил.
Немигающим взглядом опер сверлил мои легинцы в районе паха и молочно-розовый топик, не скрывающий свежий пирсинг в пупке.
— Я буду жаловаться! — подал голос я. Теперь понятно почему он так пялился на меня.

— Тебя что обидели? — Опер припер меня к стенке. — На обиженных, между прочим, на зоне воду возят. Слыхал?
— Да что вы все про зону свою заладили?
— Тебе грозит реальный срок, а ты комедию ломаешь. Сколько тебе лет?
— Лучше я буду ломать комедию, чем трагедию. 18 полных лет.

Затрещина прилетела молниеносно.

— Объясни лучше это.
На стол россыпью кинули порнокарты, которые я с дуру не вытащил из внутреннего кармана.
— Предлагаете в дурака сыграть? — сказал я, потирая опухшее ухо.
— На раздевание. — с ехидной улыбкой ответил коп.

Одна из колоды перевернулась рубашкой. На ней была изображена очень развратная женщина. Она там своими сиськами разводит в стороны и видно краешек влагалища.
— Джокером любуешься? — поинтересовался коп раскладывая пасьянс.
— Полупокером. — ответил я, а сам уже мысленно сгруппировался для удара.

Странно, но затрещины не последовало. Прислушавшись, я понял, что коп выжидает. Я аккуратно сделал щелочку меж сдвинутых пальцев, но увидеть опера не удалось. Я расширил щель до удобоваримых размеров, но он все так же находился где-то вне поля моего зрения.

— Куда он подевался? Неужели ушел? Или может быть он под столом затихарился? В любом случае щель мне больше не нужна — уберу её.
Я развел руки и в ту же самую секунду почувствовал мерное дыхание на своем затылке.

— Ты наркоман?
— У меня нет зависимости!
— Хочешь сказать, у тебя наркотическая независимость?
— Не-эт! Э не это хотел...
— Молчать! — гаркнул коп. — Нам известно что ты эротоман. Порноголик или как это у вас называется.
Я притих. У них на руках были все карты. Извиняюсь за каламбур.
— Наши специалисты уже изучают историю твоего браузера.

От этих слов у меня загудело в ушах, а сердце закатилось на самое дно желудка. В этот момент я понял, что попал по-крупному.

— Ты обвиняешься в организации теракта в секс-шопе «Кроличий Ролик». У тебя есть право хранить молчание, всё что ты скажешь, может и БУДЕТ использовано против тебя в суде. Ты понял или где?

— Я не при делах! — возмущался я, что было мочи. — Меня подставили!
— Встать! Руки по швам. — раскомандовался опер и даже дёрнул меня за шиворот, порвав край.
— Не надо, я всё скажу!
— Всё? Ты уверен? — по его лицу блуждала ехидная хитринка.
— Всё! Только не трогайте лицо.
— Расскажи мне лучше свой последний опыт.
— Опыт?!!! — не понимал я к чему он клонит. — Вы имеете в виду сексуальный?..
— Он самый! — леденым тоном подтвердил опер.

От неловкой паузы меня спасла вошедшая в комнату женщина-полицейский.
Довольно тучная женщина средних лет, черты лица волевые, нос с горбинкой, но глаза добрые.

— Что? Снесняешься при посторонних?
Я ответил «нет», но недостаточно уверенно. Коп довольно разулыбался.

— Какой храбрый парень! — просипела басом женщина. — Ничего не боится.

— Я за кофе, — выдохнул мент.
— Мне возьми и парню.
— Перебьётся. — отчеканил мент. — Не заслужил!
— Будь с ним поласковей. — сказала женщина и посмотрела на меня материнским взглядом. — Может пепси хочешь? Бургер?
В животе с самого утра маковой росинки не было. Я переспросил:
— А что, можно?
— Конечно! Мы же тоже люди. — добродушно развела руки в стороны женщина. — Сейчас подкрепишься и всё нам расскажешь, правда?

— Я ничего такого не делал. — оправдывался я, потупя взор. — Это какая-то ошибка.
— Людям свойственно ошибаться. — успокаивала она. — И я и мой напарник тоже совершали ошибки. Порой непоправимые. Но жизнь не стоит на месте. Show must go on!
— Я не педик!
— Мы не полиция нравов, Артем. — ровным тоном проговорила копша. — Нам всего лишь нужно выяснить, кто стоит за заказным митингом. — И как он связан с дилдо-взрывом в центральном секс-шопе.
— Я бы рад, но...
— Ниточки тянутся к самому картелю. — перебила меня коп в юбке. — Надеюсь ты не один из тех, кто плетет паутину.
— Нет, мэм.
— Ты, случайно, не паучек?
— ?
— Ну... который плетет паутину.
— Нет, — сказал я озадаченный и, подумав, добавил. — Я случайная жертва обстоятельств.
— Я тебе верю, Артем. — сказала она глядя мне в зраки. — Ты говоришь правду. Но тебе остается убедить в этом моего напарника.
— Что? Как? Я не понимаю.
— Может станцуешь для него?

Слезы подступили к глазам, а ком к горлу. Обида застила глаза. Как я мог быть таким наивным? Поверить в искренность чужого человека. Что за люди-то такие! Херею с них!

— Я думал, вы хороший коп. — сказал я, обращаясь к женщине в форме.
— А я думала, ты хороший мальчик.
— Вы такая же, как и он!
— Ты имеешь ввиду Костика? ...  Читать дальше →