Этот чудесный портал. Часть 5

Всё же Жора голова! Опер от Бога и весьма предприимчив! Потащив меня в универмаг, где мы приобрели немецкую отличную, но дорогую портативную пишущую машинку «Ерика», мы после зашли на почту. Там купив тридцать конвертов, потом пачку бумаги и копирку — ну и Жора. И вот дома, вставив три листа в машинку, Георгий командирским тоном отдал распоряжение:

— Пиши хиты нашего времени, которые помнишь, ну «Мир не прост», точнее печатай, потом новые листы и «Миллион алых роз» и все остальные хиты. Память у тебя хорошая, пиши все-все... Не понял? Мы их пошлём в «Работницу», в «Крестьянку», в «Юность», можно и в «Роман-газету» и куда только можно. А они заплатят за хорошие стихи 50—60 рублей, понял. Ну а если двадцать стихов-песен, понял...

Мы так и сделали. Через три месяца с шести мест к нам тонким, но крепким и официальным ручейком пошли гонорары, да как-то заехал сам Павел Слободкин. После крутого торга с Жорой, мы стали получать за каждый хит по 300—400 рублей, так что вскоре весь универ знал, что наши стихи печатаются в прессе, ну и какие мы предприимчивые и весьма «упакованные». Нам стали вовсю строить глазки многие девушки, но мы с Жорой были верны своим подругам, которые в постели были просто великолепны. Вот только меняться партнёрами они отказывались категорически, так что мечта Георгия — поиметь Свету... И в этой реальности у него ничего не вышло.

Видимо это и подвигло Жору на ещё одно необычное, но такое интересное приключение — фотосессию. В одном старом фотоателье на окраине можно было получить фото в костюме любой эпохи, Жора предложил нам сняться в костюмах воинственных буров времён англо-бурской войны. Да, очень интересная форма! Высокие сапоги по ноге на толстой подошве, краги, кожаная кобура, широкий пояс, огромная шляпа — в общем полный аутентик! Вскоре перед старинной же камерой стояли два молодых бура времён Оранжевой республики, только без бород. В кобуру и в карманы мы положили своё оружие, пояснив хозяину фотоателье Натану Иосифовичу, что это совсем не «Вис-Радом», а копия, стреляет пластмассовыми шариками. Он тихо посмеялся и выдал своё ехидное резюме:

— Очень смешно. молодые люди! Старый Натан верит вам. Тогда вот за этой самой дверью — портал в Кейптаун. Или прямо в Оранжевую республику. Проверьте, ха-ха-ха...

Мы посмеялись и решили следовать его шутке. Открыв дверь, мы чуть не ослепли от яркого солнца, а шагнув, услышали тихий свист ветра и отдалённую стрельбу. «На полигон вышли», — подумал я и тут же обалдел. Сзади нас дверей никаких уже не было — сплошная каменистая прерия сзади, а на горизонте — высокие горы. Обернулся по сторонам, но ничего, кроме такой же травы и чахлого кустарника, не увидел. В безоблачном небе кругами летали большие птицы, удивительно напоминающие стервятников, а солнце жарило так, что я мгновенно взмок в своем архаичном френче. Жора стоял рядом и громко выматерившись выдал — «Шеф, мы или в полной жопе или в самой настоящей Оранжевой республике... Вот Натан, гад такой...»

Однозначно мы попали и однозначно — в Африку. И опять стреляют и мы пошли к вершине холма впереди. Когда до вершины оставалось всего десяток метров, по ушам неожиданно стеганул винтовочный выстрел. И стреляли совсем недалеко — откуда-то с обратной стороны холма. И почти сразу же бабахнуло еще несколько раз, причем винтовочные выстрелы перемежались револьверными. Или пистолетными. Хорошо, что мы с оружием! Ну и вид!

Метрах в тридцати от меня стоял накренившийся набок такой здоровенный тентованный фургон, украшенный грубо намалеванным на брезенте красным крестом. В фургон была впряжена шестерка быков... или волов — я в подобной животине особо не разбираюсь. Но это не самое удивительное... За ним, в тени огромного дерева — была длинная телега с каким-то скарбом. Двое солдатиков в мундирах цвета хаки и пробковых шлемах грубо выбрасывали из фургона людей, перевязанных окровавленными бинтами; выбрасывали — и тут же на месте кололи их кавалерийскими пиками. Еще пара солдат удерживала яростно вырывающуюся женщину, одетую в белый балахон медицинской сестры, с красным крестом на классной груди. Пятый — офицер, его я опознал по султанчику на пробковом шлеме — гарцевал на караковом жеребце и заливисто смеялся.

Офицер вскоре спешился, собственноручно добил из архаического маузера последнего раненого и, подойдя к женщине, фамильярно потрепал ее по щеке. А затем, видимо услышав в ответ что-то крайне обидное, наотмашь дал ей пощечину и что-то приказал солдатам. Те глумливо заржали и, перегнув женщину через слегу, стали привязывать её руки к борту телеги. Мы с Жорой, быстро и совсем не сговариваясь, достали оружие — глухо забухал «Вис» и негромко мой «Вальтер». Буквально через пол-минуты 11 английских каваллеристов отправились к архангелу Михаилу или к Вельзувелу — уж что, а стрелять мы с моим другом умели весьма неплохо.

И тут Жорке в затылок прилетел голыш — ещё один лимонник видимо отошёл по нужде, а сейчас кинул в Жору камнем. Идиот! Я с разворота дважды выстретил — двенадцатый! Оттащив Жору в фургон и передав на почение второй перепуганной медсестре, которая впрочем сразу успокоилась и стала обрабатывать его рану. А я вернулся обратно — как там наша вторая красотка...

— Не могли бы вы мне помочь, сударь? — вдруг позади меня прозвучал громкий женский голос.

Говорили на чистейшем русском языке. Впрочем, фразу сразу перевели на немецкий, а затем на французский языки. Такой музыкальный, грудной голосок — скорее девичий, чем женский. Правда, с явными истерическими нотками.

Я обернулся и уставился на весьма симпатичную и даже аппетитную женскую попку, открытую шелковыми приспущенными длинными кружевными панталонами.

Девушка, почувствовав взгляд, истошно взвизгнула:

— Не смотрите сюда!!! Отвернитесь немедленно!

— Извините, девушка, а как я вам помогу, если вы запрещаете на вас смотреть? На ощупь? — резонно поинтересовался я и на всякий случай совсем отвернулся. Вот истеричка!

Это же 19 век, наши подруги из универа даже бы не покраснели, максимум посмеялись бы... А эта сразу визжит — и не смотрите, не подходите, ну и помогите. Ну обычное женское «Стой там — иди сюда!» И тут она ещё стала истерить:

— Сударь, вы просто негодяй. нахально смотрите на меня и на мою... — она запнулась. освободите меня, иначе вы просто подлец полный... Как Вы можете так нахально меня осматривать...

— Ну знаете, мадмуазель! — тут уже не выдержал я. Вы сейчас должны были подвергнуться групповому изнасилованию, а потом Вас точно пристрелили бы. Я вас спас, а вы меня оскорбляете! Большое Вам мерси за оскорбление! Или Вы жалеете, что не получили удовольствие сразу от двенадцати изголодавшихся английских кавалеристов? — она молчала, слегка покраснев. Ну беда с этими девушками — никогда их не поймёшь!

— Ну раз вы меня уже оскорбили, а я не могу вызвать вас на дуэль, то сейчас будет нечто вроде дуэли... Не двенадцать кавалеристов, но может Вам и понравится...

Я наклонился к этой симпатичной попке и несколько раз лизнул коричневое пятнышко между этими ягодицами просто совершенной формы — девушка только ахнула. Потом, поласкав её писюшку пальцами и язычком, я весьма нахально пристроился к её попке, войдя в тугую вагину этой красотки. Как ни странно, несмотря на такую необычайную ситуацию, мы оба вскоре получили большое удовольствие — девушка аж тихонько взвыла, вся задёргавшись и точно получив оргазм, а я просто чудесно кончил, излившись прямо в неё. Так не хотелось из неё выходить, несмотря на эту невероятную ситуацию. рассказы о сексе Что значит молодость — готов всегда и везде!

Затем в этой довольно пикантной ситуации — я ещё в ней, а она стоит в этой позе, мы с ней побеседовали, я представился, как Александр Алексеевич Орлов, а она — Анастасия Павловна Чичагова. Как потом выяснилось, своенравная дочь графа Чичагова решила окончить курсы медсестёр и поехать вопреки воле родителей в ...