Темный. Лана. Знакомство

в конце-концов. Удобно, и свобода, и преимущества жизни с родными. Родителей он любил, младшую сестру — обожал. Собственно, именно её заплаканные глазки его больше всего и расстроили, когда он объявил, что съезжается с девушкой, и даже тот факт, что второй этаж он ей отдавал — не спасал. Родители поняли и приняли, хотя и потребовали дать обещание, что в ближайшее время он затащит Лану на семейный ужин. «Что же, это будет даже весело... «.

По дороге домой Влад уже изрядно проголодался, а член был постоянно напряжен от мыслей и фантазий, крутившихся в голове. Владимир не был уверен, чего хочет больше — накрытого стола или Лану на этом столе, но она, похоже, решила за него. В том смысле, что против открывшегося ему вида, когда он открыл дверь — устоять было невозможно...
Лана сидела на полу, в прихожей, в классической позе покорности — на коленях, ноги широко разведены, спина прямая, руки на коленях. Дополняли картину волосы, раскинувшиеся по спине, и черная кружевная комбинация в облипку с вырезом до пупка, в котором поблескивала сережка пирсинга. Башню снесло напрочь. Не скидывая обуви, лишь бросив на пол пакеты, Влад подошел к девушке, на ходу расстёгивая ширинку джинсов и вытаскивая болезненно рвущийся наружу член. Лана всё поняла без слов, широко раскрывая рот и высовывая язычок.

Член он всунул резко, одним движением, упираясь в глотку. От резкости движения Лана подавилась, и судорожно попытавшись вдохнуть, закашлялась. На глазах у неё навернулись слезы, а подергивания горла и головы ввергали Влада в блаженство... Что его удивило, так это взгляд. Там читались благодарность и тепло.
Но сейчас его больше интересовали ощущения, хотя факт Влад для себя приметил. Руки скользнули по волосам девушки, и намотали их на кулаки, хвостами с двух сторон. Держа за эти импровизированные поводья, он принялся натягивать голову девушки себе на член, размашисто её трахая. Лана втянулась быстро. Заглотить член полностью пока не удавалось, но она явно старалась, успевая во время фрикций и вдохнуть, и дополнительно поласкать голову языком. Это было восхитительно, Влад хрипел и стонал от наслаждения, еле удерживаясь на подрагивающих ногах. Кончил он девушке в ротик, чуть отведя головку от распахнутых губ, так что основной поток летел туда, а вот брызги покрыли всё лицо...

Тяжело дыша, разулся, стягивая заодно и джинсы с трусами. Не до них сейчас было, тем более что Ланочка уже вовсю орудовала пальцами и язычком, собирая с лица и груди сперму и отправляя в ротик путём облизывания пальцев. Влад подхватил девушку на руки, закинув на плечо, и потащив к кровати. На ходу нога скользнула, и он едва не упал, чудом удержав равновесие. Оглянувшись, он обнаружил на ламинате, там, где сидела Лана, небольшую, теперь размазанную, но вполне очевидную лужицу. Осознание того, что это такое, заставило парня сглотнуть, погружая сознание в омут безумства и похоти с головой. Девушка полетела на кровать, а Влад рванулся за ней следом. Комбинация была порвана, руки, губы и зубы впились в это великолепное тело, сжимая, сминая... Властвуя и владея.
У него не было члераздельных мыслей, лишь образы желаний, тут же притворяемые в жизнь. Губы, ключицы, соски и сами груди, живот, внутренняя сторона бедер, половые губы, клитор. Он терзал и ласкал одновременно, оставляя следы зубов и тут же зализывая раны, крепко, до боли и искренности впиваясь в тело. Его сознание грохотало тамтамами древнего, как жизнь или смерть, танца, и её восторженные стоны, крики и завывания, переходящие то в вопли, то в плачь лишь резонировали в этой божественной пустоте.

Проникновения как отдельного события он не помнил, в какой-то момент ему показалось, что они всегда были так — вместе, лобок к лобку, он всегда двигался с упорством и настойчивостью отбойного молотка, вминая её тело в матрас, заставляя принимать себя всё полнее, всё глубже, заставляя девушку кричать от эмоций и ощущений, которые её захлестывали. Его лишь подстегивала и распаляла боль от теперь уже её укусов, с которыми она впивалась в его ключицы, от коготков, царапающих его плечи или ягодицы, в то время, когда она пыталась заставить его проникнуть в себя ещё глубже, ещё полнее...

Комната освещалась бардовым, алый шар заходящего солнца окрасил её в цвета артериальной крови... Затуманенное сознание отметило этот факт, и захотело приобщиться в прекрасному, ещё и так. Влад оттащил Лану к окну, заставил сильно наклониться и прогнуться в поясницу, приглашающе выпячивая попку. О, эта великолепная попка, не хуже груди властвующая умами... Владимиру в тот момент казалось, что именно с этой божественной задницы рисовался символ Афродиты, позднее ставший символом любви, «сердечком». О нет, Эрос, он совсем не такой... Влад не утерпел, склонивщись, припал к лону, слизывая соки вперемешку с их общим потом, провёл языком по анусу, скользнул по ложбинке меж ягодиц, собирая языком капельки крови из царапин, оставленных его ногтями. Поднявшись, с размаху проник в лоно, и бешеная скачка продолжилась. Первой кончила Лана, гортанно зарычав и содрогаясь всем телом, и уже её конвульсии заставили разрядиться Олега, вжимаясь в её попку, сминая ягодицы, в которые впивались её пальцы, и рыча гордым рёвом самца-победителя. Секунду, вторая, третья, десятая, и два тела, которые окончательно покинули силы, опускаются на пол, так и не разомкнувшись.

Первым пришел в себя Влад. Он аккуратно встал с колен, на которые рухнул где-то в процессе вместе с Ланой, и подхватил всё покрытую потом, тяжело дышащую Лану на руке. Пронеся её, словно величайшее сокровище, до ванны, он ногой распахнул дверь и уложил девушку внутрь, после чего пустил тёплую струйку воды из душа. Намылив губку, он принялся тщательно промывать все следы своего дикого буйства на её теле, со страхом понимая, что был действительно близок к тому, чтобы просто растерзать девушку... Лана потихоньку пришла в себя, поднялась, и с трудом разомкнув опухшие, покусанные губы, жадно хватала ими стекающие сверху струи воды, уталяя жажду. Закончив с этим, она прошептала:
— Я не знаю, что это было, но... Спасибо, хозяин.
Влад улыбнулся. Они ещё поиграют, и он покажет и себе, и ей, какими могут быть каждый из них. Но сейчас... Сейчас он наклонился, и с нежностью коснулся поцелуем низа её живота, шепнув, скорее для себя:
— Моя Богиня...