Зеркало. Воззвание

как тяжелые валуны. Сотовый скользнул в руку, глаза пришлось разлепить, чтобы найти в списке контактов нужное имя:
— Алло, Оксан? Слушай, я приболел. Серьёзно так, угу. Ну... Да, ты правильно понимаешь. Отмажешь если что, ладно? Спасибо. Успехов.
Оксана была его давней подругой по университетским временам, и одновременно коллегой, так что это был самый просто способ прикрыть себя перед начальством. Закончив с этим, Олег поднялся. Туалет, по вполне понятным причинам. Кухня — налить побольше воды, выжать в неё лимон, осушить залпом. И — обратно, под одеялко. Хотелось спать. Сон вернулся быстро.
***
К массажу они всё-таки приступили, хотя и не очень скоро. Вымытое тело девушки расположилось на диване, Олег нависал над ней, аккуратно и достаточно умело втирая смесь эфирных масел в её вытертую насухо кожу. Блеск было завораживающим и эротичным, движения постепенно смещались с шеи на лопатки, с лопаток на поясницу, и вот уже интенсивному воздействию подвергаются бедра и ягодицы. Стоит отдать должное, Олег тщательно размял девушку, прежде чем головка его члена скользнула между ягодиц, в тщательно смазанную в процессе массажа попку.
Алене, казалось, было почти всё равно, она глухо постанывала, в такт его движениям, но этим активность и ограничивалась. Кончил Олег туда же, в попку, и отвалился на диван рядом с девушкой. Говорить или думать не хотелось.

Алена полежала некоторое время и, поднявшись, завернулась в его халат, после чего направилась на балкон, курить. Дождь к тому времени перестал, по окнам метались алые лучи закатного солнца. Разговор шел неспешный, немного игривый, но, в целом, ни о чем. Потихоньку девушка прилегла на лавку, на которой они сидели, Олег же снова ласкал её. Спустя какое-то время он встал, и поднёс воспрявший член к её губам. Девушка не стала противиться, начав его достаточно умело ласкать. Олег прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям, однако вечеру не суждено было закончиться хорошо. У Алены начался истерический припадок, ещё один. Член она чуть не откусила, после этого, как ужаленная, подскочила, начала плакать, признаваться в любви, и бессвязно просить прощения за то, что «Она — такая». Олег её насилу успокоил. Завернув во все тот же халат, он подхватил её на руки и унес на диван, уложив и накрыв одеялом затихшую девушку.

***
В этот раз он проснулся резко, рывком, и уставился в стену. Голова не болела, во рту была сухость, но это нормально. В спальне было сумрачно, но в ней всегда было так, без искусственного освещения. Сон вгрызался в память, заставляя вновь пробудить воспоминания о том дне...
Закончился он отвратительно. Пока Олег бегал в аптеку, за успокоительным, Алена обблевала и любимый халат, и диван, и по его возвращении лежала лицом в этой луже, то ли спя, то ли без сознания. Тихо матерясь под нос, Олег кое-как её умыл, раздел, и отнес во вторую комнату, где стояла кровать сбежавшего соседа. Укрыл, и, оставив спать, взялся за уборку. Отвлекли его странные, прерывистые звуки из той комнаты, где спала его пассия. Пулей рванувший туда Олег успел вовремя — девушка во время сна перевернулась на спину, и собственной рвотой едва не захлебнулась. Матерясь уже в голос, он оттащил её в ванную, где контрастный душ позволил кое-как привести Алену в чувства, и через час, на прибывшем такси, он доставил её домой, передав с рук на руки иззвонившимся за это время маме и бабушке. Оставшаяся ночь была посвящена отмыванию последствий возлияний и слишком обильного курения, отчего девушка и траванулась. Проще говоря, он драил диван и отстирывал одеяла, простыни, халат... Нетривиальная задача, учитывая, что стиральной машинки у него не было в те времена.

На следующий день пришла СМС, что любви никакой, разумеется, нет, и это был просто пьяный бред. Это задело. Скорее даже ранило, ибо Олег старался не говорить того, за что не был бы готов ответить. После этой ссоры они не общались полтора года, кое-как восстановив дружеские общения только после её возвращения из Китая. От припадков она вылечилась. Почти, но Олега это уже не касалось. Однако забыть это всё не получалось.
Прокрутив события в голове, Олег с досады пнул стоящий неподалеку стул, и искренне, неистово возопил во весь голос, не сколько возмущаясь чему-то конкретному, сколько выражая боль от накопившейся ситуации в целом:
— БООООГИ! НУ КАКОГО ХУЯ У МЕНЯ ВСЕГДА ВСЁ ЧЕРЕЗ ЖОПУ?!
Боги, разумеется, молчали, и Олег, тяжело вздохнув, поплелся на кухню. Хотелось пить.