Не было бы счастья

— Да где я шлялась, ты, животное. Я вкалываю за двоих, а ты бездельничаешь и сплетни собираешь. Ненавижу тебя. Будь ты проклят.

— Ничего, стерпится-слюбится.

— Да ты, скотина, изнасиловал меня.

— У-у-у, как трагично, я преступник, я насильник — его голос перешёл на шёпот — я-я-я чикатило-о-о. Где прокурор? Присяжные? — кривлялся он сидя за столом и ковыряя пальцами в шпротах — да будет тебе известно, дура, что я всего лишь исполнил свой супружеский долг. И впредь я буду делать это регулярно.

Я сидела на полу и хныкала, а негодяй даже не помог мне встать. А сейчас восседал за столом и изображал из себя клоуна. Колено ныло всё сильнее и начало напухать, а я пыталась его массировать. Колготки были порваны в нескольких местах. Резинка на мокрых трусах лопнула. Мне было стыдно и больно. А глава семьи удобно устроился за столом и не спеша допивал. Он любовался своей работой, глядя на мою беспомощность, и судя по его виду, это доставляло ему удовольствие. Подонок и садист. Я кое-как поднялась, и ковыляя, села на диван. Наконец он дожрал своё пойло. Какое-то время он сидел и сверлил меня глазами. Потом молча встал, и слегка покачиваясь, пошёл в прихожую. Когда он снова появился в комнате, в его руках была моя сумочка, и он в ней по-хозяйски шарил. Затем, потеряв терпение, он вывернул всё содержимое на стол, и схватил мой кошелёк.

— Не смей брать деньги — сказала я — там за коммуналку и на бензин осталось.

— Да что ты! Вот не знал. Это твои проблемы, а мне надо выпить и закусить. А тебе пешком полезно походить. Бензин ей понадобился.

— Не трогай деньги, урод.

Но он выпотрошил весь кошелёк вместе с мелочью и распихал все деньги по карманам. Потом ушёл, громко хлопнув дверью. Уже на выходе он нагло произнёс:

— Чё расселась, дура. Иди постель стели нам на двоих. Я скоро вернусь, а ты должна быть готова к моему приходу и подмыта.

Я встала и похромала в ванную. Взглянув на себя в зеркало, я не удержалась и разрыдалась с новой силой. Скотина мне подвесил синяк под глазом, и дорогой топик на мне представлял из себя жалкое зрелище. Низ живота теперь и вправду болел, и растёртое влагалище пекло неимоверно. Нет, ни минуты здесь больше не останусь. Я собрала со стола рассыпанные вещи обратно в сумочку и накинула плащ. А куда я пойду? Да хоть на кудыкину гору. Но здесь, в его квартире, ноги моей не будет. Сняв с пальца обручальное кольцо, я положила его на стол и вышла из квартиры на лестничную клетку. Пусть пропивает. После всего что произошло, больше никаких отношений. Пусть идёт к своим Наташам, Надям, Людам. Пьёт с ними на брудершафт и трахает во все дырки. Он и раньше высказывал в мой адрес мысли о жёстком насилии, но сегодня он перешёл последнюю черту. Надо идти. Скоро ублюдок заявится, и если будет ещё в состоянии, то снова начнёт домогаться. От этой мысли меня передёрнуло, и я решительно нажала на кнопку вызова лифта. Я вышла из подъезда и оказалась на улице. Было безлюдно и тихо, лишь тусклый свет фонаря на козырьке подъезда выхватывал из темноты серый полукруг асфальта. Прикрывая плащом порванную одежду, я направилась по улице в сторону гаражного кооператива, где в одном из боксов стояла моя машина. Идти надо было шесть кварталов, и я ковыляла по плохо освещённой пустынной улице, припадая на больное колено. Сняв обувь на шпильках, я шла босиком в одних колготках, держа туфли в руке за ремешки. О господи, далеко-то как. Я собиралась попасть в гараж, и уже на машине поехать к себе на дачу. А там я приведу себя в порядок, всё аккуратно позашиваю и постираю. А что нельзя починить — куплю заново. На карточке кое-какие деньги оставались, я никогда их все не снимала, потому что шарить по моим карманам у моего муженька вошло в повседневную привычку. Хранить дома деньги было совершенно бесполезно, негодяй знал все мои заначки, и поиск сбережений на чёрный день превратился у него в вид спорта. А вот с карточки снять он никак бы не смог, потому что цифры пинкода я держала в голове и никуда их не записывала. Кое-как проковыляв пару кварталов, я поняла, что больше идти не могу. Присев на лавочку, стоявшую под высоким деревом, я начала массировать распухшее колено. Я тихо скулила, роняя слёзы, мне было больно и одиноко. Мимо меня по улице проезжали редкие машины, но одна вдруг остановилась как раз напротив меня. Боковое стекло отъехало вниз, и в проёме появилась женская голова с короткой мелированной стрижкой.

— С вами всё в порядке? — спросила женщина.

— Ага, конечно в порядке. Иначе чтоб я здесь делала, да ещё в такое время.

— Верно. Помощь нужна?

— Вы мне поможете, если оставите меня в покое.

Однако дверь открылась, на тротуар вышла стройная женщина средних лет, и звонко стуча каблучками подошла ко мне.

— На каблуках за рулём ездить опасно — почему-то ляпнула я — нога с педали может соскочить.

— Что? Какая нога? Что с вами случилось? Вас ограбили? Избили? Вам нужна помощь. Я довезу вас до отделения полиции, и там вы напишете заявление. А может в больницу вас отвезти?

— Вообще-то меня и ограбили и избили. Ещё вдобавок изнасиловали. Но заявлять я никуда не стану. И ни в какую больницу я не поеду.

— Но почему?

— Потому что это сделал мой муж. Я сбежала от него.

— Пойдёмте — она взяла меня за руку и потащила к своей машине — не бойтесь, идите со мной.

— Я никуда не пойду и ничего писать не буду.

— Да и не надо. Не переживайте, я вас подвезу. Опасно ночью бродить по улицам в одиночку.

— Спасибо. В четырёх кварталах отсюда мой гараж. Там моя машина. Мне надо туда.

— Конечно.

Я кое-как с помощью женщины добрела до её авто, и она усадила меня на переднее сиденье.

— Всё же на каблуках опасно ездить — снова сморозила я невпопад.

— Не беспокойтесь, я привыкла — сказала дама, нажимая на газ.

Машина плавно тронулась с места. Да, вот это настоящий аппарат. Не то что моя нива. Под капотом рокотал мощный дизель и машина плавно двигалась вперёд. Вдруг я осознала, что в ни в какой гараж не попаду, потому что ключи от него остались в кухне на столе. А возвращаться было уже поздно. Наверняка благоверный заявился и обнаружил, что меня нет. Теперь я просто не представляла, что он пьяный со мной сделает.

— Остановите — сказала я — мне надо выйти.

— В чём дело?

— Я оставила дома ключ от гаража.

— А домой-то далеко?

— Мне сейчас туда никак нельзя. Там муж мой пьяный, он меня прибьёт.

— Тогда в полицию.

— Нет. Остановите, я выйду.

— Ну и куда вы пойдёте?

— Не знаю.

— В общем так, мы едем ко мне домой. Там вы приведёте себя в порядок и отоспитесь. Ну а завтра — утро вечера мудренее.

— Лучше отвезите меня на мою на дачу, если хотите помочь.

— Вы про садоводческое товарищество? Я там не проеду.

— Я на ниве там спокойно проезжаю.

— Ну а на моём пыжике мы там застрянем. Он не предназначен для бездорожья. В общем, ко мне. Не бойтесь, я одна живу, вам сейчас надо горячего чая.

— Хорошо, если я не стесню. Я устала. Извините.

Я сидела в просторной кухне после тёплой ароматной ванны и прихлёбывала дымящийся чай. На мне был розовый махровый халат и мягкие домашние тапочки.

— Ну как, отогрелась? — спросила женщина — меня Ирина зовут, можно просто Ира.

— А меня Лена. Спасибо вам за всё, я правда попала в дурацкую ситуацию. Но ничего, я завтра разыщу начальника охраны гаражного кооператива, у него все дубликаты ключей имеются.

— Ох, ну как ты с таким синяком под глазом пойдёшь, ты хоть в зеркало себя видела?

— Угу.

Женщина смотрела на меня с нескрываемым сочувствием. Она сидела напротив и окидывала меня изучающим взглядом. На вид ей было лет сорок, и по возрасту она мне почти в мамы годилась.

— Завтра я отвезу тебя в парикмахерскую и так загримирую твой синяк, что и следа не останется. Я кстати стилист, и ...  Читать дальше →