Август — учитель для знатной римлянки

всю глубину. Сладостный вздох удовольствия сорвался с губ ученицы, и она двинулась всем телом навстречу его ласкам. Умелыми и страстными движениями указательного и среднего пальцев Август ласкал клитор, время от времени запуская большой палец вглубь нежного тела и отыскивая там ключи к невероятному наслаждению. Стоны девушки переходили в крик, мужские руки доводили до исступления, а твердый отчетливо ощущаемый член просто сводил с ума. Фелиция уже была готова сорваться в пучину всепоглощающего экстаза, но горячие руки неожиданно остановили свои ласки. После короткой паузы раздался знакомый свист рассекаемого воздуха, и широкая полоска кожи на ягодицах римлянки запылала огнем. Август вновь заносил свой ремень. Наслаждению девушки не было придела, она с нетерпением ждала и слегка боялась каждого следующего удара, чуть приподнимая свою жаждущую попку.

Учитель отложил ремень, когда мягкое место девушки покрылось равномерным румянцем, но попка вновь призывно поднялась. Поддаваясь порыву, Август с наслаждением облизал пальцы, которыми только что ласкал Фелицию. и, убедившись, что большой палец правой руки достаточно влажен уверенно ввел его в узкое плотное отверстие чуть пониже спины.

— Аааааххххх!!! — голос Фелиции пытался выразить всю полноту глубокого блаженства — да, учитель, ещеее!

И в этот миг указательный и средний пальцы мужчины скользнули внутрь соседней дырочки — разгоряченной и влажной. И прежде чем оборвался очередной крик наслаждения Фелиции, пальцы начали свой бесподобный танец. Они, то ласкали разделяющую их тонкую стенку, то расходились чуть шире в поисках новых чувственных возможностей. Раз за разом большой палец входил на всю глубину страстно обхватываемый и желанный, а остальные пальцы ласкали клитор и вожделенные места рядом с ним. Тело девушки извивалось от потрясающего удовольствия, голос захлебывался сладостным криком, безуспешно пытаясь выразить охватывающее ее упоение:

— Дааа! Даа, Учитель!!! О даааа-аааа, Август!!! — приближаясь к пику блаженства, выдохнула она его имя, и мощные волны оргазма овладели ей.

Какое-то время Август аккуратно и нежно ласкал изящную фигурку на своих коленях, затем поднял на руки и бережно уложил на стол:

— Отдыхай, — улыбнулся он и, отходя, с наслаждением погладил по загорелой спинке.

— Постойте, учитель, — быстро произнесла девушка, хватая мужское запястье, ее учащенное дыхание еще не восстановилось.

Помедлив, она все же отпустила его руку. Грациозно перевернулась на спину и, придвинувшись к краю стола, ловко запустила руку под тунику своего учителя. Туда где был отчетливо виден стоящий член.

— О! — удивился Август, но не в силах противостоять искушению он придвинулся чуть ближе, давая девушке свободу для работы рукой.

Фелиция незамедлительно этим воспользовалась. Ее пальцы сжали твердый горячий фаллос и начали решительные страстные движения.

Август наслаждался обнаженной ученицей, хитрые глаза, манящий озорной ротик, разметавшиеся по столу волосы, играющие в солнечных лучах, загорелая кожа, твердые сосочки на очаровательной груди. И без того он был на грани, но все это заводило его еще больше. А нежные пальчики, крепко обхватившие член доводили до безумия лишая возможности мыслить. Он кончил. Обильные потоки спермы пропитали ткань туники, и Август зарычал от наслаждения.

Ощутив горячий сок удовольствия на своих пальцах, Фелиция приблизилась к члену, теперь лишь пара сантиметров и влажная ткань туники отделяли ее ротик от головки члена. Август зарычал с новой силой, и очередная порция мужского семени разлилась по промокшей ткани. Юная ученица с удовольствием вдохнула запах спермы и улыбнулась, продолжая скользить пальчиками по пульсирующей головке члена.

— Занятие окончено? — хитро спросила она, поднося облитые спермой пальчики к своим губам и вновь наслаждаясь их ароматом.

— Да, можешь идти... — с удовольствием усмехнулся в ответ Август, оценив иронию момента — как будешь, готова.

Глава девятая. Пир.

Усадьбу Капиона Аквиллиуса Аттика заливало яркое полуденное солнце. Внутренний двор, украшенный свежими цветами, заполняли прибывшие гости. Обнаженные по пояс рабы услужливо разносили вино, подавали спелые фрукты, заканчивали последние приготовления.

Владелец усадьбы вышел из-под украшенного полога небольшого шатра раскинувшегося в центре дворика, кивнул рабу-распорядителю, и тот призывно ударил в систр с изображением египетской богини, звук храмовых колокольчиков заставил гостей умолкнуть и обратить свой взор на хозяина:

— Достопочтимые гости, рад приветствовать вас на празднике в честь божественной прародительницы римского народа почитаемой нами сегодня как Venus Verticordia — Венера Обращающая Сердца!

— И Фортуны Вирилис, — выкрикнул кто-то из гостей, мужские голоса поддержали его дружным смехом.

Капион понимающе улыбнулся и продолжил, перекрывая возбужденный ропот собравшихся:

— Да начнется пир!

— Во славу великой богини! — раздалось в ответ со всех сторон.

Музыканты коснулись струн, и звуки легкой мелодии элегантно вплелись в праздничную атмосферу солнечного дня.

Пару часов спустя первая часть пира была уже позади, пришло время разбавить плотную пищу, пищей духовной. Настало время чтений.

— Капион Аттик, ваша дочь сегодня, наконец, с нами! Быть может, она порадует нас как прежде своим талантом? — это был голос фламина Юпитера, почтенного старца восседавшего в обществе прочих жрецов.

— Непременно! Прошу тебя Фелиция, Катулл будет сейчас очень кстати, — Капион жестом пригласил дочь занять место отведенное оратору.

Она была божественна. Длинная туника, украшенная изящным узором, облегала фигуру, великолепная прическа подчеркивала красоту шеи украшенной аккуратным колье с голубыми камнями, серьги и пара золотых браслетов, дополняли ее образ, чарующий и благородный.

Выйдя к публике, Фелиция окинула взглядом собравшихся. Затем опустила глаза в пол и замерла на мгновение. Гости затихли в ожидании. Август дал короткий знак распорядителю — ансамбль заиграл нежную лирическую мелодию. Девушка сделала глубокий вдох, и голосом наполненным живыми чувствами начала чтение:

Будем, Лесбия, жить, пока живы,
И любить, пока любит душа;
Старых сплетников ропот брюзгливый
Пусть не стоит для нас ни гроша.
И вернется, как было, точь-в-точь;
Нас, лишь свет наш померкнет мгновенный,
Ждет одна непробудная ночь.
Дай лобзаний мне тысячу сразу
И к ним сотню и тысячу вновь,
Сто еще, и к другому заказу
Вновь настолько же губки готовь.
И как тысяч накопится много,
Счет собьем, чтоб забыть нам итог,
Чтоб завистник не вычислил строго
Всех лобзаний и сглазить не смог.
Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно,
Сколько нужно лобзаний твоих,
Чтобы я не просил их безмерно
И, с излишком довольный, притих?
Как песок неисчетны крупицы,
Сплошь усеявшие Ливии край
По соседству Киренской границы,
Где на сильфий всегда урожай,
Меж святилищем в знойной пустыне,
Где Юпитер судьбу говорит,
И меж зданием, равным святыне,
Древний Батт под которым зарыт,
Или сколько в безмолвии ночи
Ярких звезд по дороге своей
Устремляют бессмертные очи
На любовные тайны людей,
Столько жаждет Катулл ненасытный
Обменять поцелуев с тобой,
Чтобы счесть их не мог любопытный
И смутить наговорами — злой.

Музыка стихла. Через мгновение овации разорвали тишину. Фелиция не дожидаясь окончания аплодисментов, кинула мимолетный взгляд на своего учителя, коротко поклонилась и удалилась. С легким замешательством Август проводил девушку глазами пытаясь угадать ее чувства, и уже был готов отправиться следом, когда его отвлек глубокий исполненный достоинства голос:

— Браво, Август, ведь это была ваша ученица? — седой фламин Юпитера отечески похлопал Августа по плечу, глаза его казалось, смотрели в самую ...  Читать дальше →