Амазонки. Часть 2

сильно! Стой, — вдруг вспоминаю, что не обыскал ее, срезаю наручники и приказываю, — всё из карманов на стол, разгрузку снять.

Лейла трясущимися руками срывает и бросает на пол разгрузку, потом начинает выворачивать карманы. Ни чего интересного.

— Давай открывай и ходу!

Глава 4. Побег. (Продолжение.)

— 1-

До машин добежали без происшествий и даже успели скрыться в лесу, когда по рации прозвучало сообщение — нашли первую поисковую группу. И тут же пришёл приказ переключиться на запасную частоту с использованием скремблера.

— Лафа закончилась, — понял я, — теперь даже если я и «сяду» на их частоту, то всё равно ничего не пойму...

Снял наушники и обратился к Лейле, бездумно крутящую руль:

— Можно подключить скремблер, чтобы слышать, о чем они беседуют?

— Да... Конечно... Только таблицу кодировок знала одна Дора. Она старшая...

— Твою мать ***, — выматерился я, — сколько до города?

— Ещё не меньше часа...

Глянул на спидометр. Скорость 120 километров в час. Едем уже минут двадцать. Значит, сто пятьдесят — сто восемьдесят километров. Кругом кроме тайги — ничего нет.

— Так всю дорогу? Поселков нет?

— Какой дурак в лесу жить будет? — удивилась она, — да и зона отчуждения здесь... А ты и правда, клон? — вдруг разродилась она вопросом.

— И, да и нет...

— Как это?

— Ну, я клон с пересаженным сознанием человека, мужчины, жившего больше пятидесяти лет назад.

— Ещё до той войны?

— Да...

— А почему ты такой агрессивный? Мужчины все такие?

— Нет. Но я. Военный, и мне не нравится, что меня держат в клетке...

— Военный? — она сморщила лоб, — а это те, кто применил то страшное оружие, после которого мужчины как вид исчезли...

— Не совсем. Я был военным до того как. Служил в спецназе, командиром роты диверсантов и силового прикрытия спецопераций. Звание капитан... — машинально отбарабанил я.

У неё опять округлились глаза. Похоже, про спецназ и диверсантов здесь знали.

— Так, ты убийца?! — дрогнул её голос, — вот почему ты так запросто разделался с нашими лучшими бойцами...

— Троя и Рей?

— ... — утверждающе кивнула она.

— Меня учили выживать... Любым способом. И я дерусь, применяя любые приемы, помогающие этому.

— Вот так просто — взять и убить?

— Да! — меня готовили для этого... И меняя тему, — горд большой? Нас там будут ждать?

Лейла помедлила с ответом, но, видимо, страх пересилил патриотизм:

— Да... А ещё могут километров через пятьдесят сделать засаду... Тебе лучше сдаться... Всё равно поймают! — твердо закончила она.

— Вот уж хрен вам! — подумал про себя, — лес моя стихия. Уйду туда, где ни одна собака не сыщет!

А вслух произнес:

— Ищи поворот в лес и съезжай с трассы. Дальше пойдем пешком.

— А как ты там выживешь? Что есть, будешь? Где спать?

— Не я, а мы, — поправил я её, — ты идёшь со мной.

— Нет... Я не хочу... Не заставляй меня...

— Заткнись! — разозлился я, — всё уже решено.

Глядя по сторонам, увидел, как мы проскочили поляну.

— Стой. Давай помаленьку назад. Там есть съезд...

Панический ужас в глазах Лейлы выдавал в ней городскую жительницу:

— Мы там погибнем...

— Молчи! А не то твой путь закончится здесь в машине. Я уйду, а ты останешься со свернутой шеей, — грозно пророкотал я. — Давай сворачивай в лес и поезжай как можно дальше вглубь.

Далеко проехать не получилось. Но всё же метров двести мы пропетляли пока не застряли в густой кустарник.

Выйдя из машины, я огляделся и приказал:

— Давай выходи. Дальше ножками.

Когда Лейла вышла из кабины, стянул ей за спиной руки. Потом подумав, сказал:

— Вот, что милая. Я тебя пока свяжу и вернусь замаскировать наш съезд в лес. Ты полежишь на заднем сиденье...

— И без глупостей, — дрожащим голосом закончила она.

— Вот именно. Давай ложись.

— 2-

Вернувшись назад, затёр, где можно следы и натыкал срезанных веточек. Послушал погоню. Её не было слышно. Вернулся к машине. Обыскав салон и багажник, нашёл старую сумку типа рюкзака и тент. Продуктов не было, зато нашёлся старый и тупой топор, короткая верёвка и двухлитровая бутыль с какой-то водой.

Сложив добычу в рюкзак и освободив Лейле ноги, мы углубились в лес. Только это был не лес, а настоящая тайга. Буквально через полчаса пути пошли буреломы, через которые мы с трудом пробирались.

Если в начале пути мы мерзли, я так и не удосужился узнать время года, то теперь от нас валил пар, а сами мы истекали потом. Уже через час пути Лейла выдохлась, и мне пришлось «развязать» ей руки. Но она настолько боялась леса, что не отходила от меня ни на шаг.

Хорошо, что я додумался отследить километраж по спидометру машины, теперь хотя бы примерно представлял, где мы находимся, и двигался по направлению к ручью, обозначенному на карте. Его направление примерно соответствовало нашему последующему курсу, перпендикулярному нынешнему. Там идти будет легче, да и вода рядом... Хотя весь мой опыт диверсанта вопил:

— Нельзя идти вдоль ручья. Самое опасно-засадное место. Но в такой чаще...

Складывалось впечатление, что здесь с момента зарождения жизни никто не появлялся. Идти другим путём да ещё с балластом — Лейлой, было невозможно.

Когда начало смеркаться мы остановились. Я развёл бездымный костерок, под деревом и мы занялись «ужином». Заниматься охотой было некогда, и он состоял из половинки шоколадного батончика и паре глотков воды из найденной бутылки. Потом нарубив лапника и расстелив сверху тент, устроились спать. Легли, крепко прижавшись друг к другу, укрывшись свободным концом, и вырубились от усталости и пережитого.

* * *

Кстати, во время ужина я выяснил, что сейчас середина июля. Просто с севера пришёл холодный фронт, принеся дожди и пасмурную погоду. И то, что Лейла совершенно не была в курсе произошедшего. Они заступили на пост вчера вечером, и караулу, вообще, ни о чем не сообщили. Дора приняла какое-то сообщение, но не придала ему значение, за что и поплатилась. Да они слышали тревожную сирену. Но так как вводной не последовало — подумали про учения...

— 3-

Спал плохо. Холодно, странные ночные шорохи, и подспудное беспокойство... А утром меня взяли в плен! Лейла хоть и была трусихой, но всё же остатки боевой подготовки возобладали над разумом. Хорошо, что я хоть догадался спрятать батареи от радиостанций... Иначе тут бы уже кружила группа захвата на вертушках, или что там они сейчас используют.

— Вставай... — она трясла меня за плечо, — и руки вверх, — предательски дал петуха её голос.

Я открыл глаза и посмотрел в дуло пистолета, наставленного на меня. Мне было интересно, что же она задумала, и как будет выкручиваться из этой ситуации...

— С добрым утром! Лейла! — поприветствовал я её, — уже выспалась? Что пора завтракать? — откровенно издевался я над ней.

— Где батареи от раций? — потребовала она от меня.

— Ты думаешь, что они съедобны? — продолжил я игру, зная, что патронов в нём нет.

— Кончай дурить! А то...

— А то... Что?! — начал я, — пристрелишь меня? Или может быть забьёшь до смерти?! Давай валяй... И то же станешь убийцей... Тебе это надо?

— Прекрати! — за истерила она, — убью...

— Хватит! — прервал я спектакль, — отдай ствол, и я всё забуду! Нам надо идти дальше, — и протянул руку за оружием.

Её рука задрожала, пальцы обхватившие рукоять аж побелели от напряжения. Я смотрел ей в глаза не предпринимая ни каких действий. И тут она не выдержала. Разрыдалась выпустив пистолет...

Я обнял её успокаивая:

— Девочка моя... Я прошёл через три «войны», — шептал я нежно, — но до сих пор меня воротит от такого... А ты решила, что можешь так просто выстрелить в человека смотрящего тебе в глаза?

— ... — всхлип и новые рыдания.

— Да чему вас там учат в школе молодого бойца?! — и выматерился... — ты хоть стрелять умеешь?

— Нет... — пискнула она.

— Ладно, успокойся. Собираемся и пошли...

— 4-

Погода налаживалась. Холодный фронт ушёл дальше вглубь континента. Выглянуло солнце, мгновенно преобразив и окрасив сумрак леса золотом. Преобладающий зелёный цвет засиял множеством оттенков. Мигом потеплело. Температура поднялась до двадцати градусов и появилась мошка. Мелкая и нудная лезла в глаза и рот, заставляя отплёвываться. Двигались с короткими привалами до вечера, а потом, выбрав уютную полянку стали устраиваться на ночлег.

Весело затрещал бездымный костер. Днём нам повезло. И теперь на импровизированном шампуре истекая жиром, жарился заяц. Ни соли, ни хлеба не было, но мы всё, равно давясь и глотая непрожёванные куски, обглодали его до косточек. Трапезу закончили остатками воды. Пустую, бутыль я спрятал в сумку, и мы стали устраиваться спать.

— Мне тебя связать, чтобы избавить от соблазна? — спросил я Лейлу.

— Да... — кивнула она... — или нет... — произнесла вслух...

Я не стал её сковывать. А просто лег и прижался к спине. Я ощутил, как дрогнуло тело, к которому я прижался...

— А ты давно не занималась этим? — хриплым голосом произнёс я, почувствовав желание.

Она промолчала, но вот сердце её забилось сильно, даже очень. Я начал медленно расстёгивать на ней форму. И как только моя рука, скользнув по телу, погладила грудь, приподнялся и, перегнувшись, поцеловал. Дальше было всё узнаваемо-незнакомо. Узнаваемо, потому что это в принципе всегда происходит одинаково, незнакомо, так как реакция женщин всё же отличается друг от дружки...

Надо сказать, что я уже стал привыкать к роли Казановы... Такого будущего секс-символа эпохи «возрождения»... И ненасытности дам к вновь обретенным радостям секса...

Потом мы лежали обнажённые, где-то в глуши уральской тайги на подстилке из лапника укрытые грубым подобием брезента. И опять мои руки блуждали по женскому телу, а она доверчиво и с охотой подставляла под незатейливые ласки свои прелести. Чем кончаются такие «экскурсии» знает каждый... Продолжение не заставило себя ждать. А потом ещё и ещё!

Уснули поздно, насытившись и устав от пережитого.