Ад Нателлы. Часть 9

Было жарко. Солнце светило на зеленый, но не сильно ухоженный сад.

Чуть поодаль от крыльца, за старыми разросшимися кустами черемухи, обнаружился сарай, сколоченный из потемневших от времени грубых досок. Ната приблизилась и услышала негромкие женские голоса. Подкравшись поближе и обойдя сарай сзади, она заглянула в щель. Внутри было похоже, что это коровник. Стойла, сено. В углу висел доильный аппарат. Коров не было. Расположившись кружком — на сене, на чурбачке, перемычке стойла — сидели несколько полных девушек. Ната вздрогнула, увидев, что у них всех по четыре груди. Рыженькая белокожая толстушка с грудями как арбузы, сидела прямо на сене, подогнув под себя ноги. Верхняя пара грудей была поменьше, нижняя побольше и они покоились тяжелыми каплями на выступавшем пухлом животике. При этом никаких растяжек или целлюлита не наблюдалось. На чувствительной коже, не знавшей загара, отпечатались травинки. Похоже, они здесь и спали.

Второй девицей была сочная молодая негритянка, черная как смола, круглоголовая и курносая. У нее были светлые губы и ладошки, большие карие глаза и тяжелые конические груди, остроконечные как ракеты. Она сидела на чурбачке, и ее полные ягодицы полукруглыми шарами свисали над полом. В темных курчавых волосах кое-где торчали соломинки.

Третьей оказалась полная сероглазая блондинка с тонкими чертами лица, слегка загорелая, но ее тело покрывали крупные черные пятна — она была татуирована, как пятнистая буренка... Ее четыре груди, по виду вполне естественного происхождения, наполненные молоком, упруго свисали над животом. Широкий круг соска темнел татуировкой на одной из грудей, а три остальных были светло-розовыми. Девица сидела на оградке стойла, уперев руки в колени и задумчиво покачивала грудями. На всех девушках виднелись кожаные ошейники с маленьким латунным колокольчиком.

— Эх, девчонки, вот бы выбраться, да в таком виде заявиться на киностудию какую. С руками же оторвут... — произнесла рыженькая. — После того, что тут творилось, я бы даже в порно снималась. Хуже чем было — не будет. Даже в садомазо... Миллионы заработать можно наверно... —

— Ага, ща... — Отозвалась блондинка. — Это здесь если тебе в сиську гвоздь забить, утром целая будешь, если клиент отпустит. А дома заживать будет само, мало не покажется... —

— А если свойства груди сохранятся? Да одно молоко если продавать, уже на жизнь хватит... — не унималась рыжая. — Если сама хлебать будешь, от чего хошь выздровеешь, наверняка!

— На опыты тебя заберут... Инопланетянкой обзовут. Думаешь, если наномашины в молоке, то ты уже супергерл? Засунут в бункер и будут изучать. Или просто доить. Для правительства... — блондинка качнулась на оградке глядя на кончики своих покачивающихся сосков.

Негритянка пожала плечами и потрогала наполненную молоком грудь.

— Скорее бы подоили. Мои кажется уже переполнены. Вон как текут. —

На темной коже великолепного, остренького соска Ната разглядела выступившие капельки.

— Лучше я потерплю... — донесся мелодичный и печальный голос четвертой, которую Ната не видела. — Чем снова с черенком лопаты трахаться... —

— Ага, из-за тебя, дуры, мы все страдать должны? Девки, а давайте Ленку накажем? Подоим ее сейчас, хозяин придет, а она полупустая! —

— Заложит она нас... — Рыжая презрительно посмотрела куда-то в сторону.

— А мы скажем, она сама себя выдоила. Жопу свою молочком от разрывов лечила. Нас трое против ее одного слова, а? —

— А давай! — негритянка поднялась. Толстушки завозились, звякая колокольчиками, набрасываясь на кого-то. Ната потихоньку обошла сарай удаляясь дальше к озеру. Жалобный плачь, мольбы: — Девочки, пожалуйста, миленькие, не надо! Меня же вообще на кол насадят! — остались позади и стихли. Ната мысленно поблагодарила себя, что не сунулась к дверям и «коровы» ее не заметили.

Натянутый живот и распертая дилдо задница болели. Идти на каблуках по траве было не просто, усталые ноги так и норовили подломиться, пару раз Ната чуть не упала. Попетляв между кустами, она выбралась к деревянному помосту на берегу небольшого озера.

Оглянувшись на усадьбу, она поняла, что из окон будет не видна. Девушки, что плескались в воде где-то с правой стороны от Наты, тоже были не видны за кустами, росшими по берегу.

Из деревянного настила торчали металлические трубки с толстым тросом-ограждением. На одном промежутке висел полупрозрачный кружевной лифчик, завязанный на тросе. Ната подошла к краю и вздрогнула. Под прозрачной темной водой, на дне, перетянутые колючей проволокой, лежали словно близнецы несколько тел. Белокожие тела в уже знакомых противогазах, облачко фаты — «противогазные невесты». С перетянутыми до сиреневого цвета грудями, с руками стянутыми за спиной. На ноге и на шее каждой Ната разглядела ремень с грузом. Девушки были живы и слабо шевелились, видимо глядя на нее из под воды. Шланги от их масок тянулись к уходящим под воду столбикам ограды помоста.

Беременная слизью сделала шаг назад и оперевшись о металлический столбик ограждения помоста, попыталась вытащить дилдо. Пальцы соскальзывали с толстой резины, практически не возвышающейся над плотно сжимающим дилдо колечком сфинктера. Тужась и одновременно пытаясь ухватить пальцами край, Ната только прыснула струйкой слизи, сделав кончик дилдо еще более скользким, но так и не достав его.

У нее за спиной плеснула вода: — А не боишься? Вдруг накажут? —

Ната чуть не подпрыгнула от неожиданности и повернулась. В воде, держась за край помоста, плавала девушка с мокрыми, очень длинными и голубыми волосами. Брови, ресницы — все голубого цвета. Водостойкая косметика — белые веки, перламутрово блестящие губы. Мелкие черты лица, маленький рот, курносый маленький носик и большие, казалось в пол лица, синие глаза. Таких красивых глаз Ната никогда не видела и даже подумала, что это наверное линзы.

— Не бойся. Я не настучу. —

— Вы кто? — Ната на всякий случай оглянулась по сторонам. Больше никого вокруг видно не было.

— Я? — девица в воде оглянулась также осматривая окрестности. — Вообще-то я Света, но теперь меня лучше звать Мальвиной... А ты? —

— Я Нателла. Пока еще... —

— Что, зарядили тебя, я смотрю, по полной? Свежее хоть? —

— Свежее? —

— Давно бродишь брюхатая? — Света-Мальвина прижалась ближе к помосту и высунулась из воды, положив маленькую красивую грудь на край.

— Да минут десять может. Только из дома выгнали... —

— Ааа. Ну это не плохо. Давай помогу. Поворачивайся задом давай. —

Ната, забыв про стыд, присела задом к девушке и краю помоста. Мальвина, не вылезая из воды, попробовала ухватить кончик дилдо, но ее пальцы тоже соскальзывали.

— Погоди, я сейчас так попробую. — плеснула вода, Ната ощутила, как ее бедра обхватили тонкие пальцы и к ягодицам прижалось лицо девушки.

— Что ты?... — Ната не закончила фразу, как Мальвина разинув рот, с обеих сторон поддела зубами кончик дилдо и потянула. Ей в лицо ударил фонтан слизи, когда дилдо выскочил и повис у нее во рту. Комки серой гадости стекали по голубым волосам и лицу девушки. Нателла судорожно сжала ягодицы, усмиряя поток.

— Прости, прости! Во мне так много, что удержать невозможно...

Зажмурившись, Мальвина одной рукой поставила на ощупь дилдо на край помоста, второй стала вытираться. Ната раскрыв глаза от удивления, смотрела, как девица, плавающая в воде, собирала слизь с лица и широко раскрывая маленький ротик, слизывала языком с ладоней и ела ее.

— Не переживай. Ты не могла бы, ну... Еще раз мне в рот прямо? У тебя же все равно там много, а? —

— Это гадко... Я не хотела... —

— Ты не поняла, новенькая что-ли? Я тут уже несколько месяцев и в пруду этом долбаном торчу не знаю сколько, нам мало перепадает... Поделись, я же помогла тебе! —

— Нет, нет, конечно, я поделюсь! — Ната заозиралась, — Просто прямо в рот, вот так... Это мерзко, как ты можешь так делать... —

— Жить ...