Житие лейтенанта Зуева. Часть 8: Обустройство в глухом поселке

— сказал Зуев.

— Чудненько. Нам с Людкой больше останется... Ребята. Хотите анекдот. Смеху полные штаны. Так! Выпили! Ух! Бодрящая сволочь, — Шурочка стала энергично гасить пламя во рту, заталкивая в него ложку с квашеной капустой.

— А анекдот? Забыла? — Людмила, подошла к будущей подружке, положив руку на ее плечо.

— Почему забыла? Слушайте. Муж уехал в командировку, а к его жене пришел любовник, Ха! Ха! Ха! — стала надрываться Шурочка, играя животом и задом...

— Ну, а дальше? — спросил Зуев.

— Дальше? На лбу рассказчицы обозначились волны напряженной работы мозга..

— Ну?! — не отставал Зуев.

— Ребята! А дальше я, я, я. — забыла...

Людмила с мужем так грохнули от смеха, что дверь приоткрыли соседи...

Допив самогонку и съев капусту, которая действительно оказалась необыкновенно вкусной, Шурочка что-то шепнула на ухо Людмиле, та понятливо кивнула.

— А теперь, учитывая, что я «Соломенная вдова», так как мой муженек в командировке, ты, — ткнула она своим миниатюрным пальчиком в грудь Зуева, — меня проводишь.

— С превеликим удовольствием, мадам, — Зуев встал и предложил даме ручку.

В квартире соседей было намного уютнее, чем в их комнате. Тут стояла модная мебель, а в спальне была не кровать, а аэродром. Тут могли разместиться не менее трех пар. Везде была чистота и порядок. В зале висели дубликаты картин известных художников, подлинники которых Зуев видел в Эрмитаже и Русском музее. рассказы эротические В спальне же были только большие портреты супругов, стоящих в ЗАГСЕ. Невеста была так хороша, что в ней трудно было узнать Шурочку, а молодой лейтенант вряд ли смахивал на жениха. По сравнению с фото капитана третьего ранга он выглядел безусым юнцом.

— Федя! Ну чего ты уставился на эту дремучую юность. Посмотри на зрелую женщину, — она распахнула халат, и на Зуева, словно пулеметы, глянули своими «дулами» розовые пятачки ее груди. Пупок где-то утонул в глубине миниатюрного живота, ниже которого жидкими рыжеватыми волосками обозначалась дорога в рай.

— Я хочу тебя, Зуев, — она подошла к нему, обвила руками шею, прижала к своим губам его губы и так сильно впиталась в них, что у того слегка закружилась голова.

— Кто ты?! — отшатнулся он.

— Медуза Гаргона, если хотите. Устраивает?

— И что хочет от меня сия Медуза? — задал он риторический вопрос, прекрасно понимая, что сия необыкновенная женщина хочет элементарного секса.

— Возьми, меня Федя! Твоя в претензии не будет. Она разрешила. Кстати, я би сексуалка. Когда твоей половине будет скучно я развлеку ее. Я знаю, чего хочется мужчине и женщине...

Говоря это, Шурочка тяжело дышала, глаза у нее были подернуты светлой пленкой, губы подрагивали, а руки? О! Эти волшебные пальчики. Они уже ощупали его лицо и грудь, а теперь правой рукой они придерживали его за ягодицу а левая рука мягкой ладошкой шарила застежку на ширинке брюк, чтобы выпустить «невольника» на свободу.

Зуев сразу узнал эти знакомые методы разжигания мужчин, которые успешно применяли Питерские сорви-головы девочки. Не успел он дальше проанализировать ее поведение, как она толкнула его в живот, и он бухнулся задом на край кровати, и тут ее ловкие руки расстегнули пуговицы и его брюки уже повисли на спинке стула.

— Только ты поосторожнее, — предупредил он, чувствуя, как она заглатывает его член.

— Угу! — промычала она, не переставая его сосать и причмокивать при этом. Он готовился уже слить в ее жадный рот, но это, видимо, не входило в ее планы. Она встала на колени рядом с его задом и тихо сказала:

— Теперь твоя очередь на куни...

— Куни, это моя слабость, — ответил он, впиваясь губами в слегка влажные губы ее влагалища.

— Можешь и покрепче, — она поддала ему задом, словно внезапно взбрыкнувшая лошадка.

— Хорошо, — промычал он и так впился губами в ее мягкое, податливое тело, что Шурочка ойкнула и строговато сказала:

— Не очень-то нажимай, парниша. Моя мохнатка еще мне пригодится...

Он быстро снял с себя остатки одежды, развернул ее вдоль кровати, задрал ноги так, что ее ступни оказались на его плечах, и так вдул ей своего «Молодца», что ей показалось, будто он забил ей в ворота «рая» осиновый кол. Но это ощущалось какие-то мгновения, а затем буйная страсть свила их тела в змеиный клубок. Он трахал ее, все убыстряя темп. Ее сопение перешло в ахи и охи, а затем ее рот издавал только одно и-и-и-и-и до тех пор, пока бурные потоки извержения обоих «вулканов» своей лавой не загасили страсть обоих горячих и вспотевших тел.

— Успокоившись, она спросила?

— Искупаться хочешь?

— У тебя есть предмет этого буржуазного быта?

— Я знала, что вы переезжаете. Титан заранее натопила. Иди и приведи свою брошенную ромашку в поле. Пусть тоже испробует плоды цивилизации.

Когда Зуев, придерживая Людмилу, вновь перешагнул порог соседки, то в нос ударил запах жареного мяса. Шурочка решила основательно накормить новоселов.

... Потом они сидели втроем за столом, пили конъяк, который Шурочка берегла для самых дорогих гостей и закусывали жареным мясом с картошкой. Дамы щебетали, как два говорливых попугайчика, а Федор уткнулся лицом в черно-белый телевизор «Рекорд», который принимал только две программы из Владивостока.

Далеко за полночь соседи ушли к себе.

— Людмила ворочалась, вздыхала. Наконец придвинула лицо прямо к его уху и прошептала:

— Ну, как она, как женщина?

— Хорошая девочка. Только больше десяти минут напор не держит...

— А ты слил ей?

— Конечно...

— А она?

— Захлебнуться можно...

— А если она родит от тебя?

— Ну и что же?

— Ты не бросишь меня?

— Ну, что ты, радость моя... Как ты могла такое подумать?...

— Я беременна, Федя.

— Значит родишь мне сына 3-го октября, Помнишь наш договор.

— Помню! Я же исполнительная девочка и люблю тебя...

— Я тоже...

Они обнялись, поцеловались, и тут же прилетевший Морфей похитил их и унес в свое волшебное царство...

Эдуард Зайцев.