Житие лейтенанта Зуева. Часть 2: Первое задание

Степаныч не подвел молодого офицера. Не успел он с женой проснуться, как в дверь кто-то негромко постучал. Молодые уже оделись и Федор тут же открыл дверь. На пороге стоял матрос, а за ним маячила голова хитро улыбающегося Степаныча.

— Разрешите, товарищ лейтенант?

— Конечно. Заходите.

— Сейчас Вася поставит вам новые выключатели и розетки, а я вам — плиту. Глядите, какая она красавица, — он откинул верх мешка в сторону и вытащил свою чугунину. Степаныч быстро установил ее на место, подмазал по краям каким-то раствором из принесенной банки и торжественно объявил:

— Сейчас мы испытаем сей агрегат, — он нырнул за дверь и тут же появился с охапкой березовых чурок, мелких щепок и листом газеты. Все это быстро уложил в печь и чиркнул зажигалкой. Дрова занялись и от печи пошло тепло, а с ним и уют в этой новой для молодых квартире.

— Людмила Андреевна! Ставьте чайник! Сейчас будем чай пить, — весело объявил Степаныч, — а это обмыть надо, — кивнул он на гудящую печь, — чтобы хорошо работала.

— Но мне на службу пора, — глянул на часы офицер.

— Торопиться надо только при ловле блох, а служба — не медведь, в лес не уйдет, — таинственно ухмыльнулся Степаныч, — вытаскивая из кармана чекушку.

— А как же майор? Он приказал... , — начал было Зуев, но Степаныч опередил его:

— Нет никакого майора! Он вот уже как час прошел, — глянул он на часы, — как мчиться он на своем газике в штаб тыла базы...

— А это далеко? — спросила Людмила.

— Да нет. Рядом. Километров пятьдесят будет, вот только дорога плохая, часа полтора будет добираться.

— А что случилось? — спросил Федор, принимая от Степаныча бутылку.

— Говорят, вводная пришла от самого начальника Генерального штаба.

— Что?! Война?! — всполошилась Людмила и побледнела.

— Да нет! Да выне пужайтесь! Вводная, говорю, ну, какое-то указание...

— Товарищ лейтенант. Разрешите обратиться к товарищу мичману, — подошел матрос, лихо козырнув и с улыбкой до ушей.

— Обращайтесь...

— Товарищ мичман! Ваше приказание выполнено, выключатели и розетки поставлены...

— Ух ты, какой жеты молодец, Петров! Сейчас проверим. Да будет свет в этом новом доме! — сказал Степаныч и включил выключатель. Лампочка тут же засияла ярким светом.

— За это и не грех выпить! — потер ладони мичман, увидев на столе вскрытые консервы, печение, конфеты и чай. Не было только хлеба.

— А ну-ка, милок, слетай к моей половине и доложи, что у лейтенанта хлеба нет, — повернулся Степаныч к матросу.

— Есть! — товарищ мичман, — козырнул тот и нырнул за дверь.

Лейтенант не выпил ни одной рюмки. Он придерживался твердых правил в этом вопросе, и никогда ни при каких обстоятельствах не нарушал их. Глядя на него, Бабенко тоже ограничился только одной рюмкой за новоселье и сделал для себя вывод, что лейтенант не будет нарушать свой служебный долг, напоминая окружающим, что делу — время, а потехе час.

Они шли в часть, молча, каждый думая о своем. Лейтенанту было боязно предстать сейчас перед очами теперешних подчиненных, а Бабенко загрустил, понимая, что его близость к начальству снизилась на одну ступень. Но будучи человеком добрым, он в душе махнул рукой на это понижение «в чине», понимая, что это не повлияет на его привычную востребованность в решении всякого рода материальных вопросов. А таких вопросов было немало. Часть находилась в первой стадии формирования, другая структура по данному делу не была предусмотрена, поэтому мичману приходилось крутиться белкой в колесе, чтобы решать в обеспечении части и людей всем необходимом в производстве и быту... Он и крутился, пользуясь помощью товарищей по службе, с которыми вместе еще не так давно воевали по изгнанию японцев с дальневосточной земли и Китая. День был солнечным и сравнительно теплым, поэтому решили собраться в курилке возле КП начальника склада, в котором тот вчера принимал лейтенанта. Федор заметно волновался, подробно рассказал свою короткую, но содержательную биографию, заверив окружающих, что он готов влиться в их дружный коллектив:

— А откуда вам известно о нашем коллективе? Вы еще здесь не служили! — раздался вопрос с левого фланга.

— О том, что коллектив дружный, я понял сразу, как только познакомился с мичманом Бабенко. Он очень быстро и точно решает самые сложные и трудные бытовые вопросы. А без помощи окружающих их ох, как трудно решать! — дипломатично ответил лейтенант.

— А жинка у вас, небось, генеральская дочка? — опять съязвил все тот же задиристый голос.

— Да брось ты, Михеич! Ну, чего ты привязался к человеку?!

— Нет! Я отвечу на вопрос. Безусловно была бы дочерью генерала, если бы ее отец гвардии майор Баранов, командир десантного батальона не погиб в неравном бою с фашистким полком под поселком Друскиники в Литве в 1944 году.

— Да лейтенанта к нам бы и не назначили, если батя у нее был бы генералом. Неужто не ясно? Балда ты, Михеич!

Курилка сотряслась от громкого смеха. А когда все успокоились и закурили, оправившийся от «поражения» Михеич, толкнув соседа локтем, сказал:

— А вот Леха тоже хочет задать вопрос.

— Давай, Алексей, — раздались голоса...

Со скамьи поднялся высокого роста рыжий парень, шофер без машины, который уже устал ждать, когда его посадят за руль любимого автомобиля.

— Говорят, что нашу часть разгонят, и создадут новую в Главной базе...

Лейтенант поморщился, понимая, что этот вопрос не в его компетенции, но встал и ответил:

— Точно сказать не могу, но как мне кажется, у каждой подобной части есть свои филиалы. В век ядерного оружия нельзя хранить запасы вооружения и имущества только в одном месте (вспомнил он фразу из лекции преподавателя по оружию массового поражения, которую так удачно решил сейчас применить), поэтому вряд ли этот объект разгонят...

— А лейтенант наш того, — кто то иронически произнес за спиной шофера, явно намекая на фразу из кинофильма «Чапаев».

— К нашему Лукьянову не пришлют какого — ни будь замухрышку, — кто-то ответил тут же.

Курилка опять сотряслась от смеха, смеялся и лейтенант, не ожидая от этих простых на первый взгляд людей, такой способности к юмору.

На этом знакомство с коллективом закончилось, и лейтенант с мичманом ушли в кабинет начальника склада.

— Не обижайтесь на них, товарищ лейтенант, — Бабенко улыбнулся, подмигнув Зуеву.

— А я и не обижаюсь. Понять их не сложно. Не хотят терятьработу, да и народ подобрался хороший, о чем думает, то и говорит...

— Что же нам привезет командир? — спросил Зуев.

— Что-то привезет. Первый раз его так срочно вызвали в штаб тыла базы...

... Зуев в сопровождении Бабенко обошел все хранилища, внимательно познакомился с содержимым на открытых площадках, проверил сигнализацию и освещение объекта, средства пожаротушения, зашел в гараж, где стояли спец машины и вернулся в канцелярию, где жена Лукъянова щелкала костяшками на счетах. Она проверяла денежные ведомости на выплату зарплаты. В отдельной ведомости значились офицеры и мичманы, где лейтенанту уже был начислен должностной оклад по первой должности начальника несуществующей пока лаборатории, и значилась неплохая сумма по подъемным.

— Есть вопросы, Федор Федорович? — ласково спросила женщина, приветливо улыбнувшись лейтенанту.

— Нет, Наталья Ивановна! Но как вы все по мне определили?

— Секрет, Федор Федорович. Но вам скажу. За три дня до вашего прибытия меня вызвал заместитель начальника финансового отделения майор Дрыгайло и все пояснил. Так что ждите. Получка послезавтра. Доживете на своих ресурсах?

— Так точно! — вскочил лейтенант и нарочито вытянулся по стойке «Смирно!».

— Вольно! Садитесь, товарищ лейтенант, — рассмеялась сорокалетняя женщина, подмигнув офицеру, словно давала понять, что жизнь может их свести на более узенькой дорожке...

«Очень симпатичная со своими ямочками на щеках и тонкой талией женщина!...