Проклятый близнец

капли твоего полюбовника и даже проявлю гуманность, позволив ему упокоиться с миром. Как тебе такая идея?

Она лишь на мгновение представила, что Пашки больше нет, и горло тотчас сдавил предательский спазм. Слезы буквально брызнули из глаз:

— Не... не надо! — Инга завыла на одной пронзительной ноте. — Ради всего святого, не трогайте! Не убивайте!!! Что угодно со мной... — она захлебнулась на вдохе, закашлявшись, — ... его не надо!!!

— Надо же, как убиваешься, аж зависть берет, — мурлыкнул вампир, что-то прикидывая в уме. — Может, тогда мы сыграем с тобой, раз так хочешь спасти своего милого дружка.

— А? — вскинулась девушка. Заплаканное лицо так отчетливо озарилось надеждой, что он едва поборол искушение, чтобы тотчас не передумать. — Сыграть? Во что? Я согласна, давайте сыграем! Только, вдруг я правил не знаю, — запоздало потупилась Инга. Коли вниз катишься и за бритву схватишься.

— Знаешь, душенька, — певуче протянул вампир, приближаясь почти вплотную и нависая над Ингой. — Эту игру все сызмальства знают. Я вожу, ты прячешься. На кону твой приятель будет. Сможешь от меня укрыться — твоя взяла. Ну а коли найду, не взыщи, пеняй на себя. — Она будто завороженная следила за движениями его красивых окровавленных губ. — Раз, два, три, четыре, пять, — нараспев мурлыкал вампир, — выйду я тебя искать. — Прямо перед ее глазами мужской рот медленно осклабился, обнажая наползающие на нижнюю губу острия клыков. Инга оцепенела, а мучитель подался вперед, склоняясь к ее уху: — Твой запах будит во мне зверский аппетит. Лишь от мысли, что скоро ринусь по твоим следам, я весь дрожу в сладком предвкушении.

От хищно шелестящего в ухо шепота Ингу аж передернуло. В голове билась лишь одна мысль: сможет ли она сбить со следа упыря так, чтобы потом вернуться и вытащить лежащего без сознания Пашку? Только бы сил хватило поднять из подземелья тело...

Вампир проследил ее взгляд и ухмыльнулся:

— Вижу, душенька, что он тебя смущает. — Инга вздрогнула, испугано уставившись на Павла. — Признаться, его беспомощность вводит в искушение, но думаю, что смогу это исправить.

Вампир поднялся, повернулся к леднику и не без усилия отодвинул каменную крышку. Затем подхватил на руки тело парня и опустил в каменный короб. Плита с глухим скрежетом встала на место.

— Он... он же задохнется там, — непослушными губами пролепетала Инга.

— Что ж, тем больше азарта принесет игра, — сверкнул глазами кровосос, оборачиваясь к жертве. — Я буду считать до ста, а ты беги и прячься. — В полумраке она смогла разглядеть свои шорты и потянулась к одежде. Он ее опередил: — Это я оставлю у себя. Будет, чем себя развлечь, прежде чем я выйду на охоту. Я начал счет, — он прижал к лицу ее вещи, вдохнул запах женских тряпочек и облизнулся. — Раз, два, три, четыре, пять...

4.

Несколько раз споткнувшись на обвалившихся ступенях, обезумевшая от страха Инга вырвалась из подземелья. Ночная прохлада овеяла голые ноги, но она даже не заметила разницы температур. Куда же ей бежать, где тут укрыться?! Скоро ее время истечет и, некогда бывший человеком зверь пустится за ней в погоню.

«Кладбище!» — полыхнула мысль. Пашка говорил, там даже часовня была. Может давно освященная земля поможет ей укрыться. Инга выбралась из овражка и бросилась бежать со всех ног. Благодаря успевшей взойти луне и ярким звездам, можно было хоть что-то разглядеть перед собой. Под подошвами пружинила лесная подстилка, молодая поросль царапала и хлестала по ногам. Корявые корни, будто специально, ставили подножки, а тонкие ветви цепляли и рвали девушке волосы. Очень скоро Инге пришлось замедлиться — от бега сильно прихватило бок, она стала задыхаться...

Тем временем он окончил счет и, оставив на крышке ледника легкомысленные девичьи тряпочки, неспеша поднялся на поверхность. Его собственная одежда давно истлела, и он носил то, что заимствовал у подходящих по комплекции жертв. Последний раз весьма удачно подвернулась компания молодых, хорошо экипированных рыбаков. Парни изрядно набрались, и он умыкнул вещи, даже не прибегая к силе.

Сегодня воистину чудная ночь, поэтому он с особой жадностью вдохнет разлитые над землей ароматы. Дурманящий, невидимый след пропитанного живой страстью молодого тела будет гнать его без устали сквозь густой сумрак, пока столь вожделенная жертва не забьется птичкой в тисках ледяных рук.

— Раз, два, три, четыре, пять, — в полголоса сам себе напевал вампир. Будто смакуя, его язык вспархивал к нёбу. — Вышел я тебя искать. Сколько, душенька, ни прячься, от меня не убежать...

Он с легкостью пошел по ее следу, инстинкт вел безошибочно, быстро сокращая расстояние между преследователем и жертвой. Если девчонка ничего не предпримет, чтобы сбить его, он сцапает ее даже раньше, чем предполагал. Следы поначалу вели в сторону кладбища, но потом стали отклоняться вправо, уводя в сторону от старых могил. Упырь ухмыльнулся: если она и планировала попытать счастья на освященной земле, то явно не рассчитала своих сил и сбилась с курса. Интересно, как быстро она поймет, то петляет кругами?

Инга поняла, что заблудилась. Сколько она ни всматривалась в густой сумрак, могильных крестов так и не нашла. Более того, она уже не была уверена в какой стороне остались руины усадьбы. Бедный Пашка, как он там? Только бы упырь с ним ничего не сделал...

Спрятавшись за стволом, девушка пыталась восстановить дыхание. Интересно, удалось ли ей хоть немного оторваться? Стащив куртку, она обвязала рукава вокруг пояса, чтобы хоть частично прикрыть наготу. Дернул их с Пашкой черт приключения искать, огребли по самое не хочу. Кувыркались бы сейчас на диване и горя не знали. Нет, нужно как-то выбираться из этой передряги.

Прямо перед ней в кустах что-то прошуршало. Инга вытаращилась на звук, подобравшись точно кошка. Что бы там ни было, здесь сидеть опасно. Ей показалось, что в зарослях мелькнула тень. Она ринулась за древесный ствол и влетела прямиком в руки упыря. Капкан захлопнулся, Инга обмерла в тисках его объятий.

— Подумать только, уловка старая, а ты попалась, как ребенок, — прижав девушку к стволу, вампир предъявил ей на ладони горстку желудей. — Ты толком и не пряталась, я даже наиграться не успел. Хотя, — поймав ее за подбородок, хищник заглянул девушке в глаза, — может ты самонадеянно решила, что сможешь развлечь меня другим путем? — Инга лишь сглотнула. Он был слишком близко, если решит впиться в горло, она пикнуть не успеет. Холодные пальцы вампира нырнули под майку, ладони огладили девичьи бока: — Аж руки жжешь, так в тебе кровь кипит. Дай-ка уже на себя взглянуть...

Инга взвизгнула и стала отбиваться, когда он с треском разодрал на ней майку. Молотящие кулачки лишь раззадорили вампира. Скрутив девчонке руки за спиной тем, что осталось от одежды, он не без удовольствия повалил ее на землю. Золотистая луна давала достаточно света, чтобы можно было в деталях рассмотреть все соблазнительные изгибы распростертого перед ним дрожащего тела. Она лежит выгнувшись, отчего упругие, налитые грудки чуть развалились в стороны, вздернув кверху затвердевшие соски на съежившихся темных ореолах. Под дугами вздымающихся ребер трепещет впалый мягкий живот с красивой впадинкой пупка.

Легко справившись с узлом на девичьей талии, вампир обнажил свою добычу целиком.

— Мне достался лакомый кусочек, — мурлыкнул кровопийца, чертя пальцами продольную линию от ее яремной ямки до пупка. — Прямо слюнки текут, так хочется тебя куснуть. — Его палец продолжал чертить по ее коже, обводя округлости грудей. — Что скажешь, если для начала я попробую тебя вот здесь? — Он щелкнул ее ногтем по соску. Инга дрогнула и, с тихим скулежом, замотала головой. — Не хочешь? — деланно расстроился упырь. — Хотя, твоя правда, крупных сосудов здесь нет. Разве что твои сосочки поспособствуют приливу кровушки к другому месту, — палец ощутимо черканул от пупка вниз, соскользнул с холма Венеры и втолкнулся в скользкую вагину. Она пискнула и сжалась, даже глаза зажмурила. — По мне, так идеальный вариант, — ухмыльнулся он, — и артерии бедер рядом, будет легко достать.

У Инги закружилась голова, она вдруг четко ощутила близость своей смерти. Жгучие слезы градом покатились по вискам, затекая в уши, горло надорвалось от рыданий. Она металась, содрогаясь, и выла, не желая мириться с грядущим исходом.

Он навалился на нее, прижав к земле, языком смахнул с виска соленую дорожку. Коленями широко развел ослабевшие бедра, вжался пахом в ее горячую промежность. Противиться обуявшей жажде выше его сил, но разбавить ее боль экстазом он вполне способен. Хотя, вряд ли можно ровнять этот сомнительный акт с милосердием, скорее уж он ближе к крокодиловым слезам. Что ж, пусть и так, но его руки еще помнят, как заставить трепетать живую плоть.

Зачем он мучает ее? Зачем вдруг начал нежно прикасаться к ее телу? Разве он не собирается вонзить клыки ей в горло? К чему тогда ласкать губами ее рот, прогуливаться влажным языком по шее и ключицам? Зачем прохладные ладони так чувственно сжимают холмики грудей и бередят соски?

Понудив широко раздвинуть ноги, вампир втирался низом живота в ее расщелину. Под пологом ночного леса его толчки заставили проснуться в Инге древнее желание. Агония экстаза, экстаз агонии — два полюса пути, ведущего к познанию блаженства. Раж хищника заставил плоть восстать, и он вогнал прохладное древко в ее горячую вагину. Клыки проткнули кожу, вошли в мышцы, по языку разлился солоноватый вкус ее жизни. Он ощущает сладкий пульс ее нутра и колотящееся в страстной гонке сердце.

Тянущая боль смешалась в теле Инги с эйфорией страсти. Она хрипела, захлебывалась, а ее вагина в упоении звенела от животного восторга. Он с такой жадностью вколачивался плотью, будто хотел пронзить ее насквозь. Ей показалось, что это было бесконечно долго. Потом в безумной пляске закружились звезды, перед глазами вспыхнул фейерверк. Нутро вдруг резко раздалось и схлопнулось, пронзив все тело сладкой болью. Инга исчезла, растворившись в забытье.

6.

Когда, очнувшись, он обнаружил, что лежит во мраке на холодном камне, его прошибло липким потом. Раскалывалась голова, его мутило, болела шея. Пальцы, обшарив темноту, со всех сторон нащупали лишь камень. Он что — в могиле?! Его накрыла паника...

Так, стоп, спокойно... Павел все-таки смог взять себя в руки и начал рассуждать: они спустились в подземелье, там были ледники... похоже он сейчас в одном из них. Он трахал Ингу, когда кто-то напал сзади, потом он потерял сознание.

— Инга! — позвал он. Никто не отозвался. Нужно выбраться отсюда, вряд ли в скором времени сюда кто-либо заглянет. Только бы он не был замурован...

Каменная плита была тяжелой, плюс что-то явно навалилось сверху. Он чуть не надорвался от натуги, но крышка все же поддалась. Еще усилие, и груз непостижимым образом свалился, стало легче. Рывок, и внутрь ворвался воздух. Он был так счастлив, будто бы воскрес.

Перекинув ногу через край ледника, Павел вдруг понял, что наступил на что-то... тело?! Едва не вывалившись, он кинулся ощупывать находку в темноте под оглушающий бой собственного пульса. Тонкие руки, знакомые изгибы. Ошибки быть не может, у ледника лежала Инга. В ней все еще тихонько билась жизнь...