Наложница, подобная солнцу

А когда принц ускорил свои движения, Шамсия и сама не заметила, как начала двигаться навстречу действиям мужских рук, тем самым поощряя его к продолжению подобных ласк. И вдруг ее тело сотрясли столь неистовые спазмы, что девушка громко закричала и с такой силой рванулась, что принц еле удержал ее. Руки девушки помимо ее воли взметнулись на плечи мужчине, и он тут же крепко прижал ее к своей груди. Довольно посмеиваясь, Селим ласково гладил спину наложницы, бормоча успокаивающие слова. Мягкий пушок приятно щекотал нежные округлости Элизабет, побуждая ее прижиматься лицом к мужской груди и с наслаждением вдыхать терпкий аромат его разогретой кожи. Полностью успокоившись, Шамсия робко взглянула на принца. И тут же снова, опустила глаза, встретившись с его насмешливым взглядом.

— Ну, моя застенчивая луна, довольна ли ты ласками своего господина? — спросил Селим, приподнимая ее подбородок.

— Да, мой господин, — чуть слышно пролепетала девушка. — Я... — от сильного волнения она не смогла больше вымолвить ни слова.

— Прекрасно, — заключил Селим. — Я рад, что ты осталась довольна. Теперь твоя очередь дарить мне пламенные ласки.

Он мягко опрокинул ее на спину и снова принялся неспешно поглаживать ее грудь и живот. В одну минуту Шамсию охватило желание, и она радостно рассмеялась, предчувствуя новые удивительные открытия.

Внезапно принц приподнялся и переместился так, что его мужская плоть оказалась на уровне ее груди. Он легонько сжал руками нежные округлости, и Шамсия ощутила восхитительную пульсацию между своих чувствительных холмиков.

— Как ты прекрасна, о моя сладкая Шамсия! — в порыве страсти пробормотал Селим. — Твои глаза похожи на два драгоценных изумруда, твоя нежная шея напоминает шею газели, а твои груди подобны двум прекрасным хрустальным шарам.

— Твое тело своей стройностью напоминает прекрасный кипарис, о мой щедрый повелитель! — в тон ему отвечала Шамсия. — А твой мужской орган подобен налитому плоду, из которого вот-вот брызнет сладкий нектар.

Чуть отстранившись, Селим убрал с лица девушки разметавшиеся пряди волос и с коварной улыбкой посмотрел ей в глаза.

— А не хочешь ли ты попробовать моего сладкого нектара, о восхитительная пчелка? — вдруг спросил он, перемещая свои бедра к самому ее лицу.

Шамсия испуганно ахнула, прикусив губу. Но Селим этого ожидал, его лучистые глаза, полные сладострастной неги, требовательно смотрели на нее.

— Да, мой прекрасный господин, — еле слышно прошептала она, так как другой ответ был просто невозможен.

Селим чувственно застонал, принимая удобное положение. Шамсия с ужасом ощутила жесткую растительность на своей нежной коже. Не отводя внимательного взгляда от лица наложницы, принц улыбнулся и осторожно коснулся своим орудием ее пересохших губ. Внутри у Шамсии все сжалось, ее охватила настоящая паника. Им на уроках чувственности показывали такие ласки, но самой делать это ей казалось стыдным. Но и отказать принцу она не могла, ей всем сердцем хотелось угодить ему, подарить удовольствие, стать единственной кадиной. Продолжая улыбаться, Селим бережно провел своим орудием по ее губам. Подавив стон, Шамсия приоткрыла рот и коснулась его плоти языком. Странный соленый привкус немного удивил ее, но в нем не было ничего неприятного. Девушка повторила свое действие, и тело принца задрожало от возбуждения.

— Смелее, моя нежная пчелка, не бойся... Еще не весь нектар собран с моего цветка, — хрипло прошептал Селим. Одна его рука нежно массировала ее набухшую плоть, другой он, не переставая, ласкал пылающее от стыда лицо девушки.

Поддерживая руками бедра мужчины, чтобы он ненароком не придавил ее в страстном порыве, Шамсия начала осторожно ласкать губами и языком его мужское орудие. Оно было твердым, словно стальной жезл, и одновременно каким-то беззащитным. Увлекшись, девушка не заметила, как сильно сжала тубы и невольно причинила мужчине боль. Тихо ойкнув, Селим тут же подался назад. Девушка застыла от испуга, опасаясь, что он рассердится. Но принц только рассмеялся и шутливо погрозил ей пальцем.

— Будь осторожна, моя старательная пчелка, — сказал он, — мужчина сделан из плоти, а не из камня.

Пробормотав невнятные извинения, Шамсия принялась за прерванное занятие. Это казалось немыслимым, но ей все больше нравилось то, что она делала. Когда Селим чуть заметно надавил на ее губы, она раскрыла рот. Ее губы плотно сжались вокруг его ствола, и Селим так страстно застонал, что Шамсия ощутила новую вспышку безумного желания. Словно почувствовав это, принц осторожно выскользнул и быстро сместился вниз. Его мощное орудие так сладостно вонзилось в ее плоть, что Шамсия вся задрожала от желания и тут же стала подстраиваться под его восхитительные удары. Они неслись к вершинам наслаждения в таком стремительном ритме, будто убегали от погони на быстрых скакунах. Наслаждение все нарастало и нарастало, пока не затопило ее всю, словно бушующий горный поток. И снова перед глазами девушки все померкло от ослепительной вспышки. А следом наступил приятный покой.

Прошло какое-то время, прежде чем Шамсия решилась взглянуть на Селима. Он расположился возле нее на мягких подушках. В руках он держал спелую гроздь винограда, взятую с большого серебряного блюда. Неспешно отрывая ягоды, Селим весело посматривал на приходящую в себя наложницу. Его лицо выражало полное удовлетворение. Он был доволен и женщиной, и самим собой. Яркие глаза победно сверкали из-под длинных густых ресниц.

— Понравился ли тебе твой господин, о луна моего наслаждения? — спросил он, хитровато подмигнув смущенной девушке.

— Я прогневала бы Аллаха, если бы сказала по-другому, — ответила Шамсия, почтительно склонив голову.

— Что ж, я вполне доволен тобой, моя ласковая птичка. Ужасно жаль, что приходится отпускать тебя сейчас, но ты должна вернуться в свои покои. Завтра с утра я должен ехать во дворец к отцу на большой совет. А сейчас возьми вот это.

И принц на раскрытой ладони протянул ей золотой цветок, украшенный всевозможными самоцветами.

Шамсия восхищенно ахнула:

— Благодарю тебя, мой принц, за такой щедрый подарок!

— Поверь, милая Шамсия, что ты в тысячу раз прекраснее этой драгоценности.

Он поцеловал ее и звонко хлопнул в ладоши, в комнату вошли чернокожие рабыни. Они обращались с Шамсией с большой почтительностью. Помогли ей одеться, причесав волосы, закрепили жемчужным обручем лазурное покрывало. Девушка тут же отметила, что сам Селим и не думает одеваться, но задавать вопросы было бы неосмотрительно. Одна из рабынь набросила на принца зеленый халат, и он лениво развалился на низком диванчике, продолжая поглощать фрукты.

Когда Шамсия была готова двинуться в путь, в комнату вошел тот самый евнух, который привел ее сюда.

— До скорой встречи, моя зеленоглазая луна, — ласково попрощался Селим.

На протяжении нескольких месяцев принц Селим продолжал вызывать к себе по вечерам одну лишь Шамсию. Любовь их становилась все сильнее, и разлука даже на несколько часов превращалась в тяжелое испытание. И хотя принц был мягок и учтив со всеми без исключения женщинами гарема, те чувствовали, что ими пренебрегают. И только их любовь к Шамсие — а также слух, переданный личной рабыней Шамсии своей подруге из числа рабынь, обслуживавших других девушек гарема, о том, что у ее госпожи вот уже больше месяца не было месячных, — удерживала обиженных от открытого выражения недовольства. Теперь они знали, что скоро Шамсия признается принцу в своей беременности, их встречи прекратятся, и тогда Селим наконец взглянет и на других своих женщин.

Дни их тянулись безмятежно и невероятно медленно, а ночи, напротив, вспыхивали яркими искрами и сгорали слишком скоро. Принц и его гарем жили одной семьей. Селим почти ежедневно обедал вместе со своими женщинами — вещь для Турции неслыханная. Но принцу доставляло удовольствие проводить время рядом со своей тетушкой и гедиклис. Он частенько устраивал вечером после ...  Читать дальше →