Последний танец. Часть 1

Я была уверенна, что он не узнал меня — слишком редко мы запоминаем лица продавцов за прилавками магазинов, а уж тем более не храним их в памяти в течение трех недель. Но, тем не менее, я чувствовала его пронзительный взгляд. Робко подняв глаза из-под ресниц, я ответила ему взглядом и сразу же отвела их в сторону. Руки его лежали на столе, поигрывая салфеткой. Я обратила внимание на его унизанные перстнями пальцы — перстни, без сомнения, были драгоценными. Но сильнее всего меня впечатлила трость из красного дерева с резным набалдашником в виде львиной головы. Этот человек словно сошел со страниц романа серебряного века. Он буквально влюбил меня в себя своей роскошной уверенностью и богатством опыта, который сквозил в каждом его жесте и слове.

Уже в зале я обнаружила, что он поменялся со своей дочерью местами, и таким образом оказался слева от меня. Я подумала, что это не случайно, и затаилась. Я ждала от него знака.

А на сцене разворачивалось действо. Мой любимый момент

— Ротбарт приводит Одиллию на бал. Она танцевала, весь зал аплодировал в такт ее оборотам, и мой сосед как бы невзначай наклонился ко мне и тихо сказал:

— Великолепно, вы не находите?

Я ответила, что нахожу, и посмотрела на него. Он продолжал, глядя одним глазом на меня, а другим на сцену:

— А вот Зигфрид мне определенно не нравится. Знаете, я видел Мариса Лиепу в этой партии, это была фантастика.

— Мне жаль, что я не видела. — Сказала я.

— Вашему поколению не повезло. Вы лишены возможности увидеть многое, так как это давно и безвозвратно утрачено. Сейчас много достойных танцовщиков, но таких гениев, как Нижинский, Лиепа, Плисецкая и Уланова уже не будет никогда.

Я набралась смелости и решилась задать ему вопрос:

— Вы большой знаток балета?

Он посмотрел на меня пронзительными глазами, в которых отсвечивались огни прожектора, и улыбнулся, не ответив. Больше он не говорил со мной, но я чувствовала, что разговор он начал неспроста. Быть может, он меня узнал?

До следующего антракта ни слова от него в мой адрес не было сказано, однако в тот момент, когда принц осознал фальсификацию коварного Ротбарта, мой сосед слегка коснулся моей руки пальцами. Я повернулась к нему, но он был поглощен наблюдением за сценой, устремив внимательный взгляд на артистов. Но, видимо, он почувствовал мой взгляд, потому что моя рука тут же оказалась сжата его пальцами.

Я не знала, что это значит, не понимала как себя вести. рассказы эротические Совершенно точно, что он начал разговор со мной не случайно, и это тайное рукопожатие в темноте зрительного зала тоже было не случайным. Но я не знала, как это определить, и не смела заговорить с ним сама. Я была заинтригована, и в то же время растеряна, так как его намерения оставались мне совершенно неизвестны.

Едва дождавшись антракта, я выпорхнула в вестибюль театра и увидела, как он возле гардероба помогает надеть своей дочери норковую пелерину. Они уходят! Я стояла наверху, в центре широкой лестничной площадки, и следила за ними широко распахнутыми глазами. Во мне теплилась надежда, что он проводит дочь и вернется, но он ушел вместе с ней. Перед дверью он обернулся, и его глаза встретились с моими. На секунду он замешкал, в нерешительности сделав шаг в мою сторону, но дочь одернула его за рукав пальто и он, тряхнув головой, словно сбрасывая с себя пелену сна, развернулся и вышел на улицу. Он ушел. Все. Я его больше не увижу.

Четвертое действие я досмотрела кое-как. Я погрузилась в свои мысли, и происходящее на сцене не могло меня оторвать от них. Этот человек, имени которого я не знала, поселился в моем сознании и завладел им полностью. За какой-то час, проведенный рядом с ним, я почувствовала такую привязанность, и даже зависимость, что это напугало меня. Я была безмерно огорчена, что вечер окончился так неопределенно. В тот миг, когда он заговорил со мной, я поняла что это не случайно и он, вероятно, хочет наладить общение. Но я и не думала, что он вот так просто уйдет, ничего не сказав о себе.

Занавес закрылся, зрители начали расходиться. Я посмотрела на соседнее слева кресло и машинально провела по нему рукой. Для себя в тот миг я поняла, что по каким-то невидимым пазикам этот человек полностью совпадает со мной. Мы незримо совпали друг с другом в чем-то очень важном, а теперь я его, скорее всего, уже никогда не увижу. У нас огромный город и вероятность пересечения минимальна.

Огорченная и растерянная, я вышла на улицу, и тут же отскочила назад, в театр. Хлестал ливень, вода собиралась в жирные кипучие ручьи и подбиралась к ногам. Чертыхнувшись, я полезла в сумочку и открыла кошелек. Так, у меня с собой тысяча. Решено, еду домой на такси. Набрав номер знакомого таксиста, который постоянно подвозил меня за мизерную сумму, я принялась ждать и вытащила сигаретку. Да, курить вредно, но как не покурить, когда ты, расстроенная, стоишь под козырьком служебного входа в театр, а перед твоим лицом проносятся струи дождя, толщиной в палец?

Наконец, серебристый «Рено-логан» приветливо подмигнул фарой и коротко бибикнул, призывая меня. Знакомый таксист Саша высунулся из окна и помахал рукой. Он подъехал прямо к тротуару, но я все-равно успела вымокнуть, прежде чем плюхнулась на переднее сиденье рядом с ним.

— Что сегодня смотрела? — вместо приветствия спросил Саша. Он знал, что я театралка, и частенько подвозил меня именно из театра домой.

— Лебединое озеро. — Сказала я.

— Как, опять? — удивленно воскликнул Саша.

— В смысле? — не поняла я.

— Месяц назад я подвозил тебя домой как раз с Лебединого озера. — Пояснил он.

— А-а-а. — протянула я. — Ну так это была наша местная постановка, а сегодня давали гастроли Мариинского театра.

— О, москвичи пожаловали. — Заржал Саша.

— Вообще-то, Мариинский театр находится в Питере. — Раздраженно уточнила я.

Обычно мне нравилось с ним общаться, он всегда был весел и обаятелен, и к тому же, я однозначно вызывала у него повышенный интерес. Но сегодня его дурацкий смех взбесил меня, и всю дорогу я ехала молчком, уставившись в мокрое стекло. На меня наползла печаль, я чувствовала, что утратила что-то важное, упустила то, что мне на самом деле необходимо. Обиднее всего было то, что я на миг прикоснулась к этому, и тут же утратила. Подъезжая к своему району, я резко вскрикнула:

— Нет, давай еще покатаемся!

Саша недоуменно посмотрел на меня и сказал:

— Ты знаешь, я всегда беру с тебя полцены, но это не моя машина и я не могу катать тебя просто так, как бы мне ни хотелось.

— Вот, у меня есть тысяча. Покатай меня, а потом отвези домой. — Я достала кошелек и продемонстрировала нежно-зеленую бумажку.

— Ладно, как скажешь. — Он удивленно присвистнул и сдвинул козырек бейсболки назад.

Мы проехали по центру, по моим любимым проспектам Масленникова и Маяковского, прокатились по Маркса до вокзала, и оттуда он повез меня по набережной. Все это время я молчала, разглядывая в окно пролетающие пейзажи города. Он нарушил тишину:

— У тебя неприятности?

— С чего ты взял? — протянула отстраненно я.

— Ты не в настроении сегодня. Я даже боюсь с тобой заговорить.

— Значит, не говори, раз боишься. — Да, я действительно была не в настроении. Удивительно, что он смог это почувствовать. Чужой человек, совершенно не такой как я. Но он угадал мое настроение. Я резко развернулась к нему и спросила в лоб:

— Что ты думаешь обо мне? Какая я?

— Ну, ты красивая, яркая, любишь театр.

— Нет, на самом деле? Что у меня внутри? Какая я на самом деле, не внешне? — не унималась я.

Он притормозил возле парка и откинулся на кресле:

— Ты необычная. Очень странная. И это интересно. — Немного помедлив, он продолжил:

— Если честно, с тех пор как ты впервые села в мою машину, я часто думаю о тебе. У меня нет таких знакомых. А ты театр любишь, умная, значит. И вообще, ты как цветочек... Когда ты набрала мой номер телефона, чтобы заказать машину, я отказался от заказа диспетчера и через весь город гнал к тебе, боялся опоздать.

Я была обескуражена его словами и не нашла ничего умнее, как спросить:

— Выходит, я тебе нравлюсь?

Он смущенно засмеялся и ответил:

— Выходит, нравишься.

После этого мы больше не говорили, он довез меня до дома и выскочил, чтобы открыть мне дверь. Я протянула ему тысячу, но он не взял.

— В чем дело? Возьми деньги.

— Нет. — Он замотал головой. — Не надо денег. Я накатаю, не переживай.

Я пожала плечами и двинулась к подъезду.

Уже дома, лежа в пенной ванне и слушая Джорджа Бенсона, я приняла решение отпустить все то, что произошло в театре. В конце концов, то, что должно остаться при тебе, всегда останется. Не стоит так грузить себя из-за мимолетной, пусть и волнительной, встречи с незнакомцем. Ведь рядом со мной есть и те, кому я интересна, кто хотел бы стать мне ближе...

На следующий день я снова отправилась на работу, и через пару часов трудового дня впечатления от выходного полностью рассеялись. Забылся и таинственный господин, заинтриговавший меня, и удивительный разговор с таксистом Сашей. Все забылось после разбора кучи товара и заполнения кипы накладных. В голове у меня мелькали только цифры, числа, счета, и я, устав от писанины и подсчетов, решила отвлечься на чашку кофе. Быстро сбегав в кафетерий, по возвращении я обнаружила возле своего бутика курьера с корзинкой шикарных белых орхидей.

— Вы отсюда? — спросил он.

— Да, а вы ко мне? — уточнила я, открывая стеклянную дверь.

Протиснувшись за прилавок, я вопросительно уставилась на него.

— Мне нужно передать эти цветы продавцу бутика «Локон». Это вы?

— Даааааааа, — удивленно протянула я. — А от кого они?

— Я не знаю. — Ответил курьер. — Распишитесь, пожалуйста, здесь. — Он протянул мне листок с графами, и я нарисовала свою роспись.

Когда он ушел, я распотрошила прозрачную обертку и выудила из нежной зелени беленькую картонку. Раскрыв лист, я прочла следующее:

«Что же ты не встретилась мне раньше?»

Я застыла с картонкой в руках. Никаких сомнений не возникало — эти цветы от того самого господина, с которым вчера в театре мы обменивались такими многозначительными взглядами. Так значит, он все же вспомнил меня, узнал. И уже следующим утром заказал цветы и отправил их мне. Таких поступков мужчины не совершают, если девушка не зацепила их. Теперь я знала — он тоже ощутил наше притяжение.

Прошла неделя, и я все это время была одержима мыслью об этом человеке. Я ждала, что он вновь появится, с надеждой всматривалась в поток снующих по торговому центру людей, ища глазами его статную фигуру, но он не появлялся. Он больше не пришел...

Продолжение следует.