«Нарвал». Глава 7 (отрывок из произведения)

Обращение к читателю.
Перед вами — глава из довольно объёмного фантастического... хм, романа, что ли, написанного в соавторстве с Нико. Не уверена, место ли ему здесь, потому что эротике там отводится не так уж и много места, так что эта глава — пробный камень, вполне возможно, что так и останется здесь таким вот оторванным куском. Решать вам.

Глава 7.

Эрик Ланге.

Соблазнительные округлости задницы Риз плавно покачиваются прямо перед моим лицом, пока мы пробираемся по шахте, лавируя между проводами, горами непонятного металлического мусора и Сеть знает чем ещё — и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы совершенно по-ребячески её не цапнуть. С колоссальным удовольствием отвесил бы ей хорошего шлепка, но увы — руки сейчас нужны мне для того, чтобы балансировать, цепляться, хвататься, опираться и делать множество других важных и полезных вещей. А жаль — кажется, мне сейчас органически необходимо облапать лейтенант-коммандера, а то и вовсе стащить с неё комбинезон, закинуть на стол и драть на протяжении часов так четырех-пяти, прерываясь только на перекуры, кофе, и, возможно, на пожрать.

Каким-то чудом мне удается прервать поток приятной мыслительной деятельности до того, как я начну прочерчивать членом следы на стенах. Я слышу знакомое имя, и брови ползут вверх. Жаль, что Риз этого не видит, это явление происходит реже солнечного затмения на матушке-Земле — не то чтоб я совсем уж неэмоционален, просто мимика у меня бедновата, с моим лицом только в покер играть.

А, мы уже пришли?... Девушка выбрасывает своё тело в люк, словно пушечное ядро, движением, которое я, собственно, только в играх про морпехов-то и видел, и никогда даже не думал о том, что увижу вживую. Я уже даже не пытаюсь её остановить — Риз всё равно сделает всё по-своему, и, в общем-то, это одна из тех вещей, которые и делают её для меня привлекательной. Всё, что мне остается — это ждать, пока она известит меня о том, что подниматься безопасно, и лейтенант-коммандер не особенно медлит.

Камбуз несколько напоминает мне мою собственную кухню, и это, конечно, не повод для гордости, но заставляет как-то несколько расслабиться, выдохнуть и расправить плечи. Стыдно признаться, но в ту секунду, когда я вижу пирог, мой живот сводит болезненной судорогой, и он издает громоподобное урчание. Чёрт, вот надо, надо бы поесть. Война войной...

— Риз, не самое подходящее время, но... мы недалеко от жилого отсека, так?

Не уверен, что она поймет намёк, но у меня есть небольшая... ну, своего рода идея. Возможно, она будет смотреть на меня, как на полного психопата, но, если я прав и мы с неизвестным декером мыслим более или менее одинаково, а если ещё и учесть то, как он выражает свои мысли... Я собираю по всему камбузу пустые одноразовые стаканчики, обрывки фольги — всё, что угодно, что можно разорвать на небольшие полоски и использовать в качестве письменного материала. На создание своего персонального шедевра у меня уходит пара минут, но результат оказывается вполне удовлетворительным — теперь рядом с тортом красуется сложенная из чего попало записка, гласящая: «AFK».

— Это выиграет нам немного времени.

Я провожу тыльной стороной ладони по лбу, оставляя на нем грязную полоску, и смотрю на Риз. Кажется, я улыбаюсь.

— Лейтенант-коммандер, я ни на что не намекаю, но ты, часом, родилась не на небольшой фермерской планете?..

Надеюсь, она оценит шутку — хоть она и была на грани фола, я честно это признаю. У меня слишком хорошее настроение для того, чтобы сдерживать хлещущее через край остроумие, даже несмотря на то, что несколько минут назад я едва не потерял Риз. Во-первых, не потерял. Во-вторых, она не только очаровашка и трахается, как дикая пума, если такое сравнение может быть хоть сколько-нибудь уместно, так ещё и неплохо разбирается в фантастах двадцатого века. Удивительное сочетание. Думаю... да, думаю, я хотел бы провести с ней больше времени, когда всё это закончится. Что я там говорил в самом начале этого безумного дня, снять капсульный отель на ночь? Беру каждое свое слово обратно. Не капсульный, а нормальный. И не на ночь, а на неделю, если не на месяц. Валяться, поедать пиццу в промышленных масштабах, запивать вискарь пивом и трахаться. Трахаться много, качественно, вдумчиво и со вкусом.

Тай Риз.

Риз! Я вздрагиваю, моё тело реагирует на имя даже раньше, чем я осознаю, что именно произнёс Эрик. Это как условный рефлекс, я слышала, так тренируют собак, а человек в этом плане не очень-то и отличается. Наверное, будь у меня хвост, завиляла бы — опять же, повинуясь рефлексу. Не от радости.

Потому что чуда не происходит. Я узнала имя, и отозвалась, но в голове, в памяти, всё так же ощущаются червоточины, и заполняться внезапно нахлынувшими по мановению волшебной палочки воспоминаниями не собираются даже и близко. Риз-до-гипера и Риз-после-гипера — две разные Риз, одинаковые по форме, но очень отличные по содержанию.

Копаясь в себе, или, говоря языком техническим, тестируя систему, я совершенно не реагирую на бурную деятельность Эрика, вернее, я её вижу, приходится быть внимательной, если не хочешь вновь угодить в ловушку, но цель его передвижений остаётся за скобками. И только когда на столике вырисовывается блестящее всеми цветами радуги короткое словечко из терминологии компьютерщиков, понимаю, что к чему.

— И ты всерьёз думаешь, что это для него так важно, чтобы отложить свои безумные планы? Ну... Ладно. Тебе видней.

Хочется добавить ещё что-нибудь вроде «рыбак рыбака», в том смысле, что психу проще понять мотивы другого психа, но... Но мне нравится этот план. Гадство, надеюсь, Эрик сейчас не заметил разочарования на моём лице, из-за облома с именем, иначе примет на свой счёт. А, собственно, почему бы и не объясниться, не оставляя места для домыслов?

— Знаешь, я ведь имя забыла. Своё. Думала, если вспомню, то и всё вернётся сразу. Глупо, наверно. Это как дети придумывают себе всякую чушь и сами в неё верят, вроде не наступать на стыки плит на полу, а то кто-то умрёт, или через ноги кому-то не переступать, не то не вырастет... Ну, в общем, облом.

Так, получилось. Хотя в какой-то момент голос сдал, ну да он и так звучит сейчас не очень. Оказывается, говорить о таком вслух сложнее, чем просто думать. Да, в конце концов, что такого со мной страшного-то? Пока что, кроме заминки с люком, ничего плохого не произошло.

Ладно, меньше лирики, взять себя в руки! Эрик, рядом с тобой я, кажется, становлюсь слабой. Не в плохом смысле, нет... Скорее, из бронированной ракушки со знаками различия лейтенант-коммандера выглядывает на свет Риз-женщина. Непривычно. По-своему приятно. И очень не вовремя.

Мы на камбузе, здесь же должны быть какие-то ножи... Вилки, в конце концов! Всё, что сойдёт за оружие. По-моему, Эрик уверен, что до рукопашки не дойдёт. А вот я — нет. Мне будет спокойнее, если у меня под рукой будет что-то, способное организовать нашему психу пару лишних дырок в организме. Хотя я сильно сомневаюсь, что тут есть какие-то кухонные приборы, кроме микроволновки...

Есть. Ложки, пластиковые. Шикар-рно. Может, псих всё спрятал? Да нет, откуда у него столько времени, чтобы настолько хорошо подготовиться к встрече? Если только спрятал ещё раньше, не от нас...

Я подхожу к шкафчику, поворачиваю ручку, тяну на себя плотно закрытую дверцу — грустить лучше с полным желудком, а пирожок подарочный я трогать отказываюсь, мало ли, может, он чем пропитан, ядом не ядом, а вот слабительного псих туда мог запросто сыпануть. Наугад нахватав банок из корабельных запасов, я пихаю Эрику в руки упаковку «колы» и улыбаюсь.

— Насчёт фермерской планетки. Я родилась на станции около звезды ВО-12031925, ничем не примечательного красного карлика, даже имени своего не имеющего. Но жители станции звали его Гаррисон. Мало кто задавался вопросом, почему, ну звали и звали. А я как-то полезла в поисковик, и выяснила, что номер звезды совпадает с днём рождения одного ...