Серая мышка

насытился и стал помаленьку рассасываться по группам: кто курить; кто делился сплетнями; а кто и танцевал... Она уже собралась уйти по-английски, не попрощавшись к себе и поработать, но по дороге её перехватил Он и предложил потанцевать. В состоянии, близком к панике она хотела отказаться. Но было поздно! Он уже мягко взял её руку в свою и она, так и не успев ничего сказать, с дрожью в коленях, на негнувшихся ногах, с пылающим лицом пошла за ним в круг. А когда он прижал её к себе, и его рука мягко легла на талию, она просто поплыла.

В звенящей голове было пусто, в висках стучало. Сердце билось молотом в груди. Глотка пересохла. Перед глазами почему-то плыли круги. На лице прилипла глупая улыбка. Она как бы со стороны ощущала, как крепко руки прижимают её к сильному горячему телу, обволакивая в незримый кокон. Он нагнулся и что-то сказал, но она не поняла, что и просто кивнула. Время остановилось. Ей было так хорошо в его объятиях, что она чуть не плакала. А когда его рука невзначай прижалась к ягодицам, она поняла, что потекла, так как в трусиках стало жарко и мокро...

Но танец закончился и, собрав всю силу и остатки решимости, она сказала спасибо и пояснила, что ей надо поработать. Он вызвался проводить её до кабинета. Сил сопротивляться этому у Кристины не было и она, покорно кивнув, двинулась к выходу. Уже выйдя в коридор, он догнал её и взял под руку. И опять всё повторилось. Жар от желания, жалость к себе и такое горячее, и привлекательное мужское тело рядом! Дойдя до кабинета, она на последних остатках самообладания открыла дверь вошла, но когда он попытался зайти следом, мягко отстранила его и прикрыла дверь, которая и разделила их. Не в силах двигаться и что-либо сделать она привалилась к ней спиной, ощущая, как он стоит там с той стороны. Потом раздались шаги. Он ушёл, а она сползла по полотну двери на пол тихо плача.

Наверное, полчаса у неё ушло на то, чтобы прийти в себя. Работать она сегодня точно не сможет.

— Ну и ладно. Работа не волк...

— А как же он? — напомнило о себе подсознание, ломая весь настрой и с такой мукой собранную решимость.

— А что он?

— Он тебе нравится и ты ему то же, — подвёл итог внутренний голос.

— Нет! Нет! Не могу! — почти прокричала Кристина вслух.

— Ты врешь даже себе! Прояви он чуть настойчивости...

— Перестань! — опять заплакала Кристина, давясь беззвучными рыданиями.

— Просто выйди в коридор и позови его...

— ?!

Не включая свет она встала, вытерла слезинки и повернулась к двери. Потом резко открыла её и пошла. Но пошла не в офис, где кипела вечеринка, а в другую сторону. Зайдя в туалет, закрыла дверь и долго плескала холодной водой себе в лицо. Потом вытерлась и, глядя, в зеркало стала подправлять «лицо».

— Вот, и всё. Иду в кабинет, беру сумку и домой! — убеждала она себя в зеркале.

— Ага...

— Пора домой, — повторила она.

Поправляя одежду, она вдруг поняла насколько мокрыми стали её плавочки.

— Вот видишь! — раздалось в голове...

— Заткнись, — ответила она, судорожно ища выход.

Потом неуверенным движением трясущихся рук подняла подол и стала отстёгивать резинки от чулок. С трудом справившись с этой простой задачей, сняла трусики и, бросив на раковину, попыталась пристегнуть чулки назад к поясу. Случайно тронув свою мохнатенькую киску, она застонала от возбуждения. Стиснув зубы, пристегнула пояс к чулкам и, зажав в кулаке невесомый кусочек мокрой ткани, вышла в коридор.

Укрощение

Полная решимости, по крайней мере, она так считала, пошла в свой кабинет. Зайдя, повернулась и зачем-то закрыла её на ключ. Резко выдохнув, поняла, что всё время от дамской комнаты до кабинета она не дышала. Тяжело задышав и поворачиваясь, попыталась прогнать темные пятна перед глазами.

Но одно из пятен не исчезло. Когда она присмотрелась, то поняла, что там около её стола присев на самый краешек находится он. Царившая в кабинете тишина вдруг стала осязаемо-плотной. Она давила, выгоняя из неё всю решимость. Ноги опять ослабли, и спина соприкоснулась с дверью.

— Что ты... — закончить она не успела.

Он резко соскочил со стола и мгновенно оказался перед ней. Его обжигающие губы впились в её полуоткрытый рот, и Кристина поняла: «Она пропала! Совсем!». Но почему-то от этой мысли не стало грустно, а наоборот. Всё тело загорелось! Соски затвердели как вишневые косточки. Низ живота непросто заломило и жгло, а там, будто развели костер. Щеки и уши пылали, а тело по предательски тянулось к нему, желая и требуя ласки.

И когда его руки обняли её, она просто сдалась. Это совсем не значит, что она стала вялой или апатичной, наоборот, в ней проснулся «зверь». Сексуально голодный, ненасытный зверь. Где-то там, на задворках сознания ещё пряталась та Кристина считающее это злом, изменой, предательством, но здесь и сейчас господствовала её оппонентка, готовая на всё лишь бы получить мужскую любовь и всё что к этому прилагалось...

Трусики, зажатые в руке, полетели на пол и пока его руки неуверенно обнимали её за талию, она с силой прижалась к нему сдирая с него пиджак. Он ещё приходил в себя, оторвавшись от её губ, а она звонко шептала:

— Милый! Ну, где же ты был. Я вся измучилась... Я хочу тебя, — а проворные руки уже, где рвали, а где расстегивали пуговки на его рубашке.

— Ты же сама не пустила меня...

— Мы бабы, глупые сами не знаем, что хотим и чего лишаемся отказывая...

— Да! Милая, — продолжая говорить он, стащил с неё жилетку и уже снимал блузку.

— Скорее...

Наконец, блузка упала на пол. Мимолётное касание и бретельки лифчика слетели с плеч, следующее и чашечки освободили напряженные груди. Которые, колыхнувшись, бесстыдно выставили в стороны большие коричневые соски. Глянув вниз, она увидела восхищение, светившееся в его глазах, а дрожащий от возбуждения голос произнёс:

— Вот это да.

Она повела плечами, заставляя свои прелести задорно покачнуться.

— Целуй! Целуй же их. Они, я, мы ждём...

Утробно стеная, он №зарылся» лицом в пленительные белоснежные полушария, а она, прижав его голову, откинулась, назад впитывая его ласковые поцелуи и лобызания.

— Да! Милый! Да... Ещё... Как хорошо... Сожми их... Сильнее...

— Угм... — нечленораздельно отвечал ей он не в силах оставить без присмотра столь замечательные «штучки».

Он мял, сдавливал, целовал прекрасный упругий бюст. Прикусывал напряженные соски, мягко охватывая их губами и перекатывая языком. Его восхищению не было предела.

Он присел на колени, а Кристина, согнув руку в локте и обхватив ею свои перси, медленно покачиваясь из стороны в сторону, водила сосками по его губам. И он словно играющий котёнок ловил их губами а, поймав, пытался нежно сдавить. Когда у него это получалось, она вздрагивала, охая, а по телу прокатывались волны наслаждения.

Эти своеобразные «догонялки» не могли продолжаться долго. Руки желанного кавалера оказались свободны и продолжали даже во время игры исследовать её тело. Вот они гладят плоский ритмично дрожащий живот, чтобы тут же перескочить на коленки и нежно поглаживая внутреннюю сторону бёдер, двинутся вверх. К главному призу любого мужчины — лону.

— Ох-х-х, — она резко остановилась, ощутив горячие руки на бёдрах.

— Ты уже мокренькая, — прошептал он.

— Давно... Ещё в танце... — простонала она, выгибаясь вперед дугой. Его пальцы любовно исследовали кромку чулок, держащие их резинки с атласными бантиками... И вдруг одна из рук неожиданно прижалась к её вульве! — И без трусиков!

— Наконец-то! — каким-то хриплым голосом огласила она, чтобы тут же содрогнуться от спазм оргазма, охватившего тело. — Да-а-а... — захлебываясь, всхлипнула она.

— Сейч... — палец партнера скользнул внутрь вагины, выписывая там загогулины.

— О-о-о, — Кристину окатила ...  Читать дальше →