Научная конференция

Докладчица откровенно халтурила. Это, кажется, понимали все, кроме нее самой. Мало того, что тону ее выступления могли бы позавидовать лучшие няньки в час, когда надо укладывать детей, так еще и материал, который она преподносила за свои собственные наработки, был начисто слизан с недавнего выпуска DentistryToday в вольном, и местами, неточном переводе.

Виктор открыл программу конференции. Прочитал посредине страницы: О. Козлова. «Внутрикостная анестезия в хирургии жевательной группы зубов». Эта тема ему очень близка, он сам является автором нескольких статей по анестезии. И он, конечно же, мониторил зарубежные издания. Поэтому дама с подходящей фамилией может держать за козлов кого угодно, но только не его.

Еще раз, от нечего делать, пробежался глазами по программе. Какие-то фамилии были ему хорошо знакомы, какие-то видел впервые. Но особенно порадовало, что после Козловой намечался кофе-брейк. Кофе сейчас был бы очень кстати. Держать отяжелевшие веки с каждой минутой становилось все труднее и труднее.

Виктор принялся осматривать аудиторию. Несколько человек сидели с закрытыми глазами и упавшим на грудь подбородком. Один из них — из президиума. Эти не дотерпели. Эти Козловой в зачетные очки. Кто-то тупил взгляд на колени. На телефоны и планшеты, листая свежие новости и обмениваясь сообщениями в соцсетях. Зал гудел, как рабочий улей после зимовки, кое-кто уже, не стесняясь, перешел с шепота на просто тихую речь.

Несколькими рядами ближе к трибуне и немного левее от Виктора сидела девушка. Виктор задержал на ней взгляд. Ему была видна лишь часть ее профиля, но и этого было достаточно, чтобы возникло желание рассмотреть ее детально. Ровный, слегка вздернутый кверху носик. Ямочка на щеке, и тут же — родинка. Глаза немного прищурены, что выдавало в ней близорукого человека, не признающего очков. Гипотезу о близорукости подтверждал немного наклоненный вперед корпус — так она хотела оказаться ближе к сцене. Казалось, она единственная, кто внимал докладчице.

Но не миловидный разрез глаз и не ровная линия спины, обещающая статную фигуру, приковывали взгляд. Виктора заворожили ее волосы. Густые, они ровными прядями уходили вниз по спине. Стул, на котором она сидела, скрывал их реальную длину. Но они были длинные, вне всяких сомнений. И рыжие. Медно-золотистого оттенка. Корни волос не отличались по цвету от своей остальной части, и это давало большую надежду, что медь — ее натуральный колер.

Черт возьми, эти волосы не дадут мне покоя до конца дня!

Ухоженные волосы. Она явно знала им цену. Тяжелые, длинные и густые волосы, они мало кого оставят равнодушным. И Виктор был не из их числа. А совсем наоборот, распущенные волосы — это его фетиш. Это та деталь, которая, по его мнению, если и не воплощала женскую сексуальность, то уж точно играла в ней ведущую, доминантную роль. Распущенные волосы — это демонстрация силы. Женской силы. Превосходства над конкурентками. Это знак «Я могу себе (в отличие от вас) это позволить, я — здорова и хороша!». Длинные, красивые здоровые волосы даже из дурнушек делают заметных барышень. А вот если у тебя на голове копна всклоченных жиденьких и, не приведи господи, немытых волос — шансов нет. И не поможет ни милое лицо, ни длинные ноги, ни даже большая грудь. Уж в этом Виктор был совершенно уверен.

Подойти бы сейчас сзади, да и зарыться лицом в этот медный отлив!

Девушка явно почувствовала пристальный взгляд Виктора. Засуетилась, заерзала немного, принялась слегка оглядываться по сторонам в поисках отвлекающего раздражителя.

Виктор с усилием отвел глаза. Не хотелось так сразу себя выдавать. Но сила ее магнетизма, казалось, сконцентрировалась на нем одном. Она заигрывала и даже провоцировала его, сплетая невидимый и тонкий мостик между рядами. И вот уже Виктор засуетился и занервничал. Посмотрел на часы. До перерыва оставались считанные минуты. А ну как Козлова не впишется в отведенный регламент и продолжит хождения по мукам? Об этом не хотелось даже думать. Непонятно почему, ему вдруг резко захотелось отлить. Слушать об осложнениях местного обезболивания в связи с индивидуальными аллергическими реакциями стало категорически невыносимо.

На счастье, аллергические осложнения — это последнее, чем хотела удивить Козлова. Председатель поблагодарил ее за «очень содержательное и крайне актуальное» выступление, и объявил перерыв.

Виктор первым вышел из зала. Широким, энергичным шагом направился к лестнице, игнорируя предложения кофе и чая от официанток в каких-то школьных передничках.

Вернувшись, он застал полный вестибюль людей. У высоких столиков околачивались группки из двух-трех человек, неспешно потягивая напитки из чашек с фирменным логотипом отеля. Аромат кофе разлился по всему помещению, заставляя сглатывать слюну.

Виктор подошел к столику с пустыми чашками, порционным сахаром в бумажных трубочках, сливками в маленьких металлических кувшинчиках-сливочниках, и, конечно же, кофейниками, источавшими тот самый приятный аромат.

Сразу же появилась улыбчивая девушка в переднике, предлагая помочь сориентироваться во всем разнообразии на столе. Виктор учтиво отказался, и соорудил себе кофейку собственноручно и на свой же собственный вкус: кофе и сливки в пропорции один к одному, без сахара.

С чашкой в руке, Виктор окинул взглядом холл в поисках свободных столиков. Не обнаружив таковых, он намерился пройтись к выходу, как вдруг периферийным зрением заметил тот самый медный оттенок.

Виктор круто повернулся, чуть не пролив кофе. Таки да! Рыжеволосая чертовка стояла одна (!) у крайнего столика. Она снова очутилась к нему в пол-оборота, зато теперь вся ее фигура экспонировалась в лучшем своём виде.

Она была довольно высока. И не только не стеснялась этого, но даже наоборот, подчеркивала свой рост туфлями на высокой шпильке цвета игристого белого. Пожалуй, с учетом высоты шпилек, она была вровень с Виктором, ну может ниже всего на пару сантиметров.

Одета в платье изумрудного цвета, которое в ее случае одинаково уместно смотрелось бы и в офисе, и в ресторане, и в опере. Платье по фигуре, чуть выше колен, держится на тонких бретельках накрест. В правой руке — небольшой клатч. Туфли и клатч — одного цвета, в тон к волосам. Виктору уже нравился ее вкус.

Стоит уверенно. Одна нога ровная, другая чуть согнута в колене. Немного прогибается в пояснице, чем выгодно подчеркивает округлости зада. Дает собою любоваться.

Грудь — небольшая, аккуратная. И это не удивительно, редко встречаются высокие барышни с выдающейся грудью. Зато талия и бедра — как под заказ, как надо. Как Виктору надо.

И снова эти волосы. Они струятся вниз, едва не доходя до талии. Она немного наклонила голову на бок. Со стороны создается ощущение, что это из-за волос. Как-будто они настолько тяжелые, что тянут ее голову за собой.

Виктор почувствовал приток адреналина. Господи, насколько неуместными иногда оказываются все эти правила приличий и цивилизованного поведения! Не будь их, Виктор взял бы эту самку прямо на этом самом месте, невзирая на окружающих. И взял бы так, что она потом еще б и спасибо сказала.

Но так, к сожалению, нельзя. Нужны все эти вокруг да около, чтоб очутиться с ней в одной постели. Или на полу. Или в ванне. Или на полке в купе. Да где угодно, лишь бы только с ней. Но ничего, Виктор правила знает. И применять их умеет.

Он решительной походкой направился к ее столику.

— Вы позволите? Добрый день.

— Добрый день, пожалуйста.

Впервые они встретились глазами. И Виктор даже растерялся немного. Ну ведь не может, просто не может все быть настолько идеально! Медно-рыжие волосы и зеленые глаза! Виктор присмотрелся, и понял, что цвет глаз точно определить невозможно. Вот сейчас они ярко зеленые, а через миг — с каким-то ржавым оттенком. А теперь — и вовсе карие. Такое Виктор видел впервые. То ли глаза попеременно отражали цвет ее платья и цвет волос, то ли это Виктору ...