По следам Аполлинера

правы, Мария Александровна, именно воображение подвело меня сейчас с вашей дочерью...

 — Вот как? Это любопытно!...

 — Вы прелесть, Мария Александровна! — восклицаю я и покрываю поцелуями её запястья. — Мы с вами родственные души!... Но я ещё маленький и неопытный, и моё любопытство в случае с Ликой, вполне допускаю, приняло такие формы, что она приняла это за нечто непозволительное...

 — И даже оскорбительное... Не так ли?

 — Может быть и так...

 — А в чём конкретно это проявилось, вы можете сказать...

 — Попробую, хотя мысли мои путаются... Вы знаете, что я тут читаю книжки, которые вы считаете вредными, но которые будят воображение...

 — Вот как? Представляю, в каком направлении оно может развиваться!... Чего уж тут хорошего?

 — Как сказать... Во всяком случае приятное чтение... И вот, начитавшись всего этого, я хочу представить себя, какие приключения случались с людьми, которых я знаю и как бы они повели себя в подобном случае со мною...

 — Это кого же вы имеете в виду из тех, кого знаете?

 — Да всех, кого только в данный момент вижу! Только что это была Лика, а сейчас — вы!

 — Ну это уж совсем... не знаю, как выразиться, — ни в какие ворота не лезет...

 — До ворот ещё далеко, хотя я и об этом мечтаю... И о калитке тоже... Но был бы счастлив для начала, чтобы мне кто-нибудь разрешил посмотреть в окошко на свои любовные радости и таким образом сравнить прочитанное с настоящим...

 — Чем больше я вас слушаю, тем больше поражаюсь... И больной фантазией и... Где это видано, чтобы... Даже слов не могу подобрать... Вы похожи на человека, про которого говорят: его гонят в дверь, а он лезет обратно через форточку... Что с вами делать?

 — Ничего! Только поцелуйте меня, дорогая Мария Александровна!

 — Обойдётесь! Читайте своего Казанову, а я пойду по своим делам.

Вечером, хорошо поужинав и попросив у хозяйки разрешения взять с собой сластей, я удаляюсь к себе и начинаю ждать, когда весь дом уснёт. Наконец, моя дверь открывается и входит жена управляющего. Моё сердце заколотилось. Я целую её, причём засунув язык ей в рот. Она отвечает тем же. Однако, увидев, что я принимаюсь скидывать с себя одежды, говорит:

 — Не спешите!... А то возбудитесь и выстрелите словно из пушки по воробьям... Запрём сначала дверь... Вот так!

Я следую за ней, мну её груди, пытаюсь достать до промежности...

 — Погодите же! Дайте мне раздеться!... А ещё лучше будет, если вы сделаете это сами... Начните с рубахи... Или нет, дайте я сама скину юбку... Куда её положить?

 — Да вот, на стул... Или на его спинку...

 — Повешу лучше на спинку кровати... Идёт?

Я киваю головой и, продолжая неотступно следовать за ней, высоко поднимаю подол её рубахи. Она поворачивается ко мне, и настаёт очередь удивляться упругости её грудей, не очень больших и с редкими чёрными волосиками вокруг ореолов. Приподнимаю её сиськи, но рассмотреть их не даёт опустившаяся ткань рубахи.

 — Пустите! — говорит она и, скрестив руки на подоле рубашки, тянет её вверх через голову.

И теперь, когда она оказывается полностью раздетой, я замечаю, что гостья моя вовсе не худа, как мне показалось первоначально, и что она вполне в теле. Чёрные волосы покрывали лобок и поднимались до пупка. Густыми, как у мужчины, волосами заросли и её подмышки.

 — Приляжем? — предлагает она и делает несколько шагов от спинки кровати к середине одного из её краёв.

С восторгом взираю я при этом на её задницу, на плотно смыкающиеся друг с другом пикантные ягодицы. Присев рядом с ней, я устремляю пальцы к губам вокруг её щели и обнаруживаю, что они слегка раздулись, а клитор уже отвердел. Должно быть, она подмылась, поскольку там ничем не пахло.

 — А вы что, так и останетесь в рубахе? — спрашивает она, опускаясь на спину.

Я моментально скидываю свою сорочку и набрасываюсь на красотку, которая ритмично задвигалась, когда я принялся энергично тереться своим колышком о её живот. Но малость спустя она заявляет мне:

 — Всё это не так делается!... Встаньте-ка...

 — Но зачем? — недоумеваю я.

 — Я хочу увидеть вас во весь рост. Можно?

Но когда я поднимаюсь, она задирает ноги, открыв волосатую промежность до самого зада. Я тут же наклоняюсь, чтобы просунуть туда палец и какое-то время выжидаю. И когда губы набухают, выпрямляюсь, чтобы вонзиться туда. Но Сима опять смеётся и говорит:

 — Нет, не так. Ложитесь на постель. На спину.

Я, попросив её называть меня на «ты» и обещав сам тоже говорить ей «ты», делаю, что мне велено, а она забирается на меня сверху, предоставив моим глазам всё своё роскош¬ное тело, и просит:

 — Поиграй с моими сиськами!

А сама обхватывает мой член, некоторое время водит им вдоль своей щели.

 — Я понимаю, тебе не терпится, но не торопись... И обещай мне в меня не кончать!... Уговорились?... Ну тогда ладненько!

И с этими словами она резко всаживает мой хоботок внутрь до самых тестикул и с превеликим пылом принимается гарцевать на мне.

 — Ну, как тебе это?

Мне-то от такой лихой езды стало даже несколько больно, но я молчу, продолжая тискать её груди.

 — Только умоляю тебя, не спускай в меня! — чуть ли не кричит она, сама в то же время кончая.

Я это понял, почувствовав, как из её нутра выделяется горячая жид¬кость. Она застонала, а глаза её закатились. То же самое вот-вот должно было произойти и со мной, но не тут-то было. Сима, наверно, заметила это, ибо живо вскакивает и голосом, еще дрожащим от наслаждения, умоляет:

 — Сдержись, мальчик!... Побереги мою пиздёнку!... Я знаю некий способ, который доставит тебе удоволь¬ствие и не сделает меня беременной.

С этими словами она поворачивается ко мне задом, а затем, склонившись, берёт мой член в рот. Наслаждение становится таким сильным, что моё тело словно сводит су¬дорогой. Я соображаю, что мне следует поступить так же, как она. Мой язык проникает в её лоно, и я пробую вылизать женскую смазку, напоминав¬шую по вкусу сырое яйцо. Ей наверно это тоже пришлось по вкусу, так она ещё энергичнее принимается обрабаты¬вать языком головку, одной рукой сжи¬мая член, а другой щекоча мне тестикулы и зад. А когда её рот забирает меня на всю возможную глубину, все самые потайные уголки её тела оказываются у меня перед глазами, и я, обхватив её бедра, просовываю язык в заднюю дырочку. И тут я едва не лишаюсь чувств от наслаждения и кончаю ей в рот...

Когда я прихожу в себя после мгновенного оргазма, то вижу, что жена управляющего лежит ря¬дом со мной, укрыв нас обоих одеялом, и ласкает меня, а, заметив, что я открываю глаза, обнимает, целует и говорит:

 — Спасибо!

 — За что?

 — За удовольствие, которое мне доставил!

После чего интересуется:

 — Делал ли ты уже что-то подобное?

 — Нет, — сознаюсь я.

 — Ты хочешь сказать, что вообще ещё никого не ебал? Прости за это слово. Я хотела сказать, что я у тебя первая женщина. Так?

 — Нет, не первая, но так, как с тобой, я не пробовал.

 — Ну и как?

 — Сознаюсь, что сегодня получил гораздо боль¬ше удовольствия, чем вчера.

 — А с кем ты был вчера? Сознавайся!

 — С Дусей...

 — С моей золовкой?... Ничего себе!... Так она ж беременная!... Её живот не помешал?

 — Ничего обошлись...

 — Так ты был не один с ней?