Моя дочь?

— Обращать внимание на что?

— Нас. Ребята из команды держат пари, что мы спим вместе

— Ну, да, мы

— ОНИ НЕ МОГУ ЭТО ЗНАТЬ! — сказал я резче, чем хотел.

Она фактически отступила на шаг назад от моих слов.

Мне сразу стало плохо, и я понизил голос.

— Все, что я говорю, это то, что нам нужно быть осторожными. Может быть, немного сбить их с толку.

— Какое заблуждение?

— Может, ты могла бы время от времени встречаться с другими парнями или что-то в этом роде, — сказал я. Как только слова сорвались с моего рта, у меня внутри возникло чувство пустоты. Я понял, что не хочу, чтобы она этого делала. Она была моей.

— Э-э, нет, — усмехнулась она.

— И я не могу поверить, что ты даже ПРЕДЛОЖИЛ это. Ты пытаетешься избавиться от меня?

— Нет, детка, — быстро сказала я. — Я просто...

— Ты любишь меня?

— Конечно, да, ты моя...

— К чёрту, — сказала она, в её голосе поднялась ярость и снова оборвала меня.

— Ты любишь меня?

Я понял, о чем она спрашивала. Любил ли я ее как женщину, а не только как свою дочь?

Требовалось много времени, чтобы произнести эти слова, с каждой секундой её настроение усугублялось и тем взглядом, который она бросала на меня.

— Да. Боже, помоги мне, да.

Ее голос все еще был сердитым.

— Это чертовски хорошо, потому что я тоже тебя люблю, — прорычала она. Затем ее голос упал.

— Давно. Когда я виделась с тобой, и мы ходили куда-нибудь пообедать или поужинать, или просто когда я шла к тебе домой, я делала вид, что мы на свидании. Это было глупо с девочкой-подростком, но чем больше я этим занимался, тем больше я хотела тебя, тем больше я хотела быть твоей девушкой.

— Ты-ты сделала?

— Да. И когда что-то взорвалось в доме мамы, я побежала к человеку, которого любила... к тебе.

— Так это не просто запретный секс?

Честно говоря, несмотря на мои чувства к ней, я боялся, что она думала именно так.

— Если бы я хотела странного извращенного секса, я бы была в доме мамы и устроила тройничок с ней и Рикхедом.

Я не ответил. Меня достаточно смутило то, что я был влюблен в нее.

Услышав, что она тоже меня любит, стало еще хуже.

Она подошла и встала прямо передо мной.

— Пусть думают, что хотят, папа, — сказала она, положив руку на мою промежность и протянув мой член через штаны. Он сразу ей ответил.

— Не имеет значения, что думают люди, не так ли? — она сказала, а ее пальцы нашли мою молнию и медленно потянули ее вниз.

— Нам просто нужно быть осторожными, детка, — простонала я, когда она выудила мой твердый член и упала на колени.

— Если ты так говоришь, папа, — сказала она, затем наклонилась вперед и взяла его в рот.

Черт возьми, у нее был невероятный рот.

Или это могло быть ситуация, которая сделала его более захватывающим, чем должно было быть... в трейлере на работе, когда моя дочь сосет мой член. Какой бы ни была причина, через минуту мои яйца переполнялись от спермы.

— Собираюсь кончить, детка, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Она оторвалась от меня. «Еще нет», — сказала она с намеком на стон в голосе.

Она удивила меня, сбросив туфли и стянув с себя штаны и трусики, а затем положив руки на мой стол своей выпяченной задницей. «Трахни меня, папочка», — простонала она.

Я мгновенно оказался позади нее. Мой член легко вошел в ее мокрую насквозь киску, и мы ТРАХАЛИСЬ. Это был короткий, почти жестокий акт чистой похоти. Я вздрогнул до остановки, изо всех сил напрягаясь в ней, мои пальцы почти болезненно сжались на ее бедрах, когда я почувствовал, как ее киска сильно сжалась вокруг моего члена, заставляя сперму струиться в нее большими каплями.

«Фа-а-а-к», — простонала она от удовольствия, когда я расслабился. Если бы у меня было свободное дыхание, я бы повторил ее мнение.

Я отодвинулся от нее, внезапно осознает, что дверь трейлера не заперта, и хотя на объекте никого не должно быть, любой может войти в любой момент. Я поспешно засунул свой член обратно в штаны, пока она собирала одежду и одевалась.

«Нам нужно чаще работать допоздна», — хихикнула она.

«Мы делаем это и дома», — рискнул я с усмешкой.

«Здесь повеселее», — сказала она, открывая дверь и оглядываясь вокруг. Увидев, что берег чист, она подошла к моему грузовику.

Я заколебался на мгновение, снова переживая этот трах в своей голове. Конечно, здесь такого не может повториться, но я также знал, что, если она настаивает на этом, я ее не остановлю.

Чуть больше пяти недель спустя я сидел за столом, все еще в нижнем белье, пью кофе. Была суббота, и мы провели вместе долгое утро в постели. Она попросила меня приготовить ей кофе и пошла в ванную, а я спустился вниз.

У нас был удобный распорядок дня, и если бы мы не были отцом и дочерью, это был бы ваш типичный сценарий парня / девушки, хотя и с огромной разницей в возрасте. Хотя стыд засыпать с дочерью никогда не проходил, он превратился в праздную мысль вместо всепоглощающей вещи, как это было вначале.

Мы начали ходить недавно... в кино, по магазинам и т. д. Я был в ужасе, когда мы впервые пошли, тем более, что она все время не отпускала мою руку. К счастью, мы ни разу не встретили никого, кто нас знал, и через некоторое время мне стало легко проявлять к ней нежность на публике.

Ей потребовалось много времени, чтобы спуститься по лестнице, и когда она вошла на кухню, на ее лице появилось нерешительное выражение.

«Что случилось, малыш?» — спросил я ее.

«Все в порядке. Я беременна», — сказала она, протягивая мне тест на беременность с ярким «+» на нем.

Мое сердце колотилось в груди, и мои онемевшие пальцы уронили тест на беременность на пол. Беременная? «Как?» — пробормотал я.

«Я беременна. « — медленно сказала она. «Во мне твой ребенок».

Мой рот двигался, но не издавалось ни звука. Говоря абстрактно, я знал, что должен был убедиться, что она принимает какие-то противозачаточные средства или хотя бы использовали презервативы, но также понял, что после того, как мы впервые занялись сексом, это, вероятно, спорный вопрос.

«Дыши, папа», — сказала она. Я понял, что-то не так, и втянул воздух.

«Этого не может быть», — сказал я в шоке.

«Ну, да. И, честно говоря, я этому рада», — ответила она.

«СЧАСТЛИВАЯ?» — воскликнул я.

«Ты знаешь, насколько это опасно?» В моей голове промелькнули образы младенцев-мутантов. И наверняка врачи догадаются, что она рожает от отца!

«Да, счастлива», — сказала она. «Но мы должны пожениться. Наш ребенок должен родиться в семье».

«Иисус Христос!» Я взорвался.

«Мы не можем пожениться! Эта уловка, которую вы проделали со своим именем, могла бы заткнуть шерсть на глазах людей на работе, но это не сработает, если мы попытаемся пожениться! Наши НАСТОЯЩИЕ отношения проявятся!»

«Ты не мой отец», — твердо сказала она.

Это была ее стандартная линия, когда она хотела трахаться, а я чувствовал себя виноватым из-за секса с дочерью.

«Прекрати говорить это!» Я почти кричал. «Мы с тобой оба знаем что это не так!»

Она долго смотрела на меня, затем развернулась на каблуках и вылетела из кухни.

Мой разум яростно работал, пока я смотрел в свой кофе. Аборт.

Ей пришлось сделать аборт. С философской точки зрения я был категорически настроен против них, но если и существовала КОГДА-ЛИБО ситуация, когда это было приемлемо для меня, то это была она. Я знала, что она будет драться со мной, потому что она действительно казалась СЧАСТЛИВОЙ беременной МОИМ ребенком. Но этого просто не могло случиться, я бы этого не допустил.

Она ворвалась обратно на кухню и бросила бумагу на стол.

— Что это такое?

— Мое свидетельство о рождении.

— Я видел твое свидетельство о рождении. Черт, у меня есть копия наверху в моей картотеке, — раздраженно сказал я.

«ПРОЧИТАЙ», — потребовала она.

Я притянул его к себе. Я увидел имя: Дженис Ребекка... Николс? Какого черта?

Я видел имя ее матери, а под именем отца было написано «Джеральд Николс».

— Что это за хрень?

Она села и взяла меня за руку.

— Мама не просто пыталась изменить мою фамилию, папа. Она пыталась изменить мое свидетельство о рождении и записать в него моего настоящего отца.

— Но... но...

— Ты остановил ее в тот раз, поэтому она просто подождала, пока все остынет, и все равно сделала это, потом тише.

— Но я твой отец.

Она нежно мне улыбнулась.

— Нет, это не так. Перед смертью они с Джерри прошли тест на отцовство. Меня заставили так поступить не из-за дефектного презерватива. По крайней мере, ни один из твоих.

Я смотрел на нее очень долго.

— Почему она мне не сказала?

Она горько рассмеялась.

— И прекратить получать чеки на содержание ребенка?

— Это мошенничество.

— Как ты думаешь, почему она так долго держала меня далеко от тебя? Я была Николсом с шести лет, но она продолжала утверждать, что я твоя. Она не могла рисковать, что ты узнаешь.

— Как давно ты знаешь? — спросил я ее хрипло.

— Я наконец поняла это, когда мне было четырнадцать, — сказала она. — Мама тоже скрывала это от меня. То есть, я знала, что моя фамилия отличается от твоей, но я все еще думала, что ты мой отец, пока не нашла свидетельство о рождении. Она призналась в этом, когда я сказал ей об этом «.

— Почему ТЫ ничего не сказала?

Она ухмыльнулась.

— Я ГОВОРИЛА. Ты просто не слушал.

Я вспомнил все те моменты, когда она говорила, что я не ее отец.

— Я думал, ты просто пытаешься подбодрить меня, переспав с тобой, — смущенно признался я.

— Нет, папа.

— Я не был им. — я криво и грустно усмехнулся. — Я думаю, ты можешь перестать называть меня «папа», а?

Она потянула мою руку к себе и положила на живот.

— Нет, я думаю, это все еще уместно, так как ты снова им будешь.

Раздражаясь свидетельством о рождении, я почти забыл, что она беременна. Мгновенно, мои чувства по поводу ее беременности поднялись на 180 градусов. Черт возьми, я хотел, чтобы у нее родился этот ребенок!

— Итак... — сказала она.

Я сидел там долго, эмоции горели во мне, как лесной пожар. В конце концов, вооружившись знаниями, которые она мне только что дала, я сделал единственное, что мог придумать. Я встал со стула, встал перед ней на одно колено, и взял ее за руку.

— Дженис НИКОЛС, — сказал я, подчеркнув ее настоящую фамилию, — ты выйдешь за меня замуж?

Она хихикнула.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, пока ты не оденешься не только в нижнее белье, но и не возьмете кольцо в руку.

Затем ее голос заговорщицки понизился: «... но я скажу да».

Я почувствовал, как меня наполняет теплое сияние, когда я робко поднялся на ноги, поднял ее, обнял и поцеловал.

Затем у меня в голове возникла тревожная мысль: как я собирался объяснить это своим ДРУГИМ детям?