План мести

от меня. В ее глазах застыла паника, когда она посмотрела на меня.

Я держал ее так пару минут, просто глядя на нее. Глядя на лицо женщины, которую любил почти всю свою сознательную жизнь.

А потом я отпустил ее и вышел из комнаты, игнорируя ее отчаянные крики и мольбы позади меня. Я использовал подушку с дивана, чтобы распахнуть дверь настежь, и вышел на парковку, собираясь посидеть на скамейке возле улицы.

Примерно через четыре минуты к стоянке въехал большой фургон EyeWitness News. Я подождал, пока не увидел двух парней, один с большой камерой, направляющихся к открытой двери комнаты 128, а затем перешел улицу, сел в машину и уехал.

СЦЕНА 5

Должна быть еще одна сцена, не так ли? Я имею в виду, было бы неплохо закончить это прямо сейчас, Лорен привязана к кровати, команда новостей направилась в комнату, полиция в пути? Но всегда есть последствия, нравится вам это или нет. Думаю, если только кто-то не мертв. Тогда никаких последствий — по крайней мере, для них.

Была суббота в середине сентября, и я ехал домой, дом, в котором мы с Лорен жили вместе. Только сейчас я жил в квартире в центре города, Тина была в общежитии в Университете Южной Калифорнии, а дом был выставлен на продажу — Лорен не могла позволить себе ипотеку в одиночку.

После моего небольшого приключения с Лорен, разрывающий наш брак, я улетел на каникулы в Сан-Франциско: увидел брата, проехал через Скалистые горы и отлично навестил мою дочь. Затем я вернулся домой и начал строить новую жизнь: жизнь одинокого парня.

Мой адвокат начал развод, и я избегал любых контактов с Лорен, за исключением того, что оставил сообщение, в котором говорилось, что я дам ей до 1 ноября, чтобы выкупить свою половину дом... после этого я собирался ее продать. Она звонила и писала мне по электронной почте в течение нескольких недель, но я так и не ответил — я ничего не хотел ей сказать, да и ничего не хотел слышать.

У меня был друг, который следил за освещением в прессе моей маленькой выходки. В местной газете появилась пара статей — увы, без картинок! — и трехдневный треп, новости на местном канале очевидцев в 11: 00. Они отсняли небольшой материал, который можно было бы использовать: камера, приближающаяся к открытой двери мотеля, затем частичный снимок связанной женщины на кровати. К сожалению, лица Лорен не было видно, и новостной канал никогда не упоминал никаких имен, несомненно, чтобы избежать судебного процесса. Ах хорошо.

Но миссис Монтефиоре понизила мужа до уборщика, и она наделала достаточно шума в компании, чтобы уволить Лорен. Среди наших друзей распространился слух, что это была тайная женщина в той сумасшедшей истории с номером в мотеле — этого для меня было достаточно.

Лорен пришлось устроиться на административную работу в 20 милях отсюда, при более низкой зарплате. Я знал, что она никогда не сможет сохранить дом. И, судя по тому, что мне рассказала Тина, она была несчастна и извинялась всю неделю, пока Тина вернулась, прежде чем снова уехать в колледж. Тина все еще была так зла, что почти не разговаривала с матерью.

Я свернул на подъездную дорожку, припарковался и вошел в дом.

Лорен согласилась подписать документы о разводе и доверенность на дом, если я приду поговорить с ней.

Она сидела за кухонным столом за чашкой кофе, наблюдая за мной, когда я вошел.

— Привет, Дэвид.

— Лорен.

Она выглядела старше, немного худее. Она плохо спала и, возможно, плохо ела.

Я не обнаружил, что мое сердце переполняется сочувствием.

— Хочешь кофе?

— Нет, спасибо.

Я взял себе стакан воды и сел. Она указала на барную стойку и сказала:

— Все бумаги там. Я подписал их. Сколько времени у меня есть, прежде чем мне нужно будет найти место?

— Наверное, минимум 2—3 месяца. Даже если он будет продаваться мгновенно, людям обычно требуется пара месяцев до закрытия сделки. Я дам Вам знать.

Воцарилась тишина.

«Я знаю, что мы закончили», — внезапно сказала она. «Я долго думала об этом, как вы, наверное, можете себе представить. Я подумала — не говоря уже о том, чтобы спросить себя, почему я была такой дурой, я имею в виду — я думала о том, что бы я почувствовала, если бы ситуация изменилась, если бы у тебя был роман за моей спиной.

«И я даже представить себе не могла, что верну тебя обратно ни при каких обстоятельствах. Чувство предательства, шок и унижение, гнев из-за того, что меня обманывают, лгут и относятся с таким, таким презрением...»

Она посмотрела на меня несчастным, но с сухими глазами. «Я просто пытаюсь сказать, что я понимаю, «Дэвид. Или, по крайней мере, я вроде как понимаю. Я не буду утверждать, что действительно знаю, что вы чувствовали.

«Если бы был хоть какой-то шанс, вы могли бы любым способом... Я не знаю, найдите способ дать мне еще один шанс... Я бы сделала все, что угодно, отдала бы вам каждую унцию преданности и любви во мне, чтобы восполнить то, что я сделала.

«Но я не думаю, что это возможно». Ее глаза метнулись, чтобы взглянуть на мое лицо, но все, что она могла видеть, это пустой взгляд.

«Так что я действительно хотела сказать, что мне очень жаль. Извини, что я изменила тебе, извини, что поступила как шлюха, извини, что я неуважительно относился ко всей любви, преданности и поддержке, которые ты оказал мне со дня нашей встречи.

«Я уверена, что мои извинения ничего не значат для вас, но вы все равно их заслуживаете, и я все еще хотела передать их вам».

Она посмотрела на меня, без сомнения надеясь, что я скажу что-нибудь хоть немного утешительное, но я этого не сделал. Я просто посмотрел на нее — ни кивка, ни «ага». Просто посмотрел.

— Тина рассказывала, как мы узнали?

Она кивнула, ее лицо напряглось от боли.

— Я спросила ее несколько раз, и она наконец ответила. Я так ужасно себя чувствую из-за этого. Как бы то ни было, Дэвид, это никогда не было о том, чтобы унизить тебя или причинить тебе боль. Я знаю, что была идиоткой, думая, что могу хранить это в секрете, но это то, что я пыталась сделать. Мы были... по крайней мере, мы думали мы были очень осторожны.

Она начала рассказывать мне о том, как это началось, и я поднял руку.

— Я не хочу это слышать. Мне все равно, как это началось, мне все равно, почему вы это сделали, или как долго это продолжалось, или что-то в этом роде.

— Ты хотела сказать мне, что сожалеешь — хорошо, ты сказала мне. Что-нибудь еще?

Я знал, что был бессердечным ублюдком, и было немного удивительно, что я нашел это так легко. Она страдала, и я обнаружил, что мне совершенно не интересно утешать ее или даже прилично относиться к ней. Ты делаешь преступление, ты делаешь время. И это был мой брак, который она разрушила, мою счастливую жизнь она разнесла на миллион частей.

Пока я ждал, по ее щеке скатилась слеза.

— Нет, Дэвид. Думаю, больше ничего нет.

Не говоря ни слова, я взял подписанные бумаги, повернулся и вышел из дома.