Однажды на провинциальной свадьбе. Часть 1

удара» после танца я вытащил её на некоторое время на улицу, в один из тех сараев-подсобок, обычно граничащих с любым советским дворцом культуры. Буквально двадцать метров, и из советского модерна вы попадаете в добрый дореволюционный амбар, чудом переживший все советские и постперестроечные катаклизмы. Там, в углу больших деревянных ворот, не решаясь, без сомнения, ни прислониться к пыльным стенам, ни лечь на сено возле них, мы обнялись... Мы страстно поцеловались и... я нащупал и пососал торчащий от возбуждения сосок её прекрасной груди, взял её за ягодицы обеими руками, провел пальцами через её горячую и очень влажную щель, а она взяла мой член, дернула его с сумасшедшей энергией, жадно пососала, и, проворно повернувшись, подняла свое маленькое оранжевое кисейное платье на ягодицы. Она поставила одну ногу на колесо хранящейся там какой-то неизвестной мне сельскохозяйственной машины, и этот её манёвр открыл мне прекрасный вид на её промежность. Она отодвинула край своих легких трусиков и, привычным жестом, энергично натянула его на середину своей пизды. Очевидно, ей нравилось чувствовать, как её захватывают таким образом её собственные стринги, как они ласкают её клитор, который на моих глазах превращался с монстра, в разы увеличиваясь в размерах, превращаясь буквально на глазах в маленький хуй, довольно похожий на него по форме и очень жесткий на ощупь... Я тут же проник своим членом в её текущую пизду. Она кончила очень быстро и сильно, затопив очень уж несвоевременно весь низ моего живота. К счастью, во время этой операции мои бежевые льняные штаны соскользнули с меня вниз, и поэтому её оргазмический поток их пощадил, чего не скажешь о моих трусах, а также о нижнем крае моей рубашки... Я как мог справлялся с проблемой, пытаясь увернуться от этого любовного ручья, изливающегося из её пизды.

Между тем, с тех пор, как мы вышли из клуба, и до того момента, как мы снова присоединились к гостям, прошло не более десяти минут! Десять минут, за которые мы успели довольно неплохо потрахаться...

Около 2 часов ночи Марина попросила Жанну отвезти её домой. Это была официальная просьба, и её должны были услышать окружающие, а на самом деле, более сдержанно и тихо она попросила меня сопровождать их. Жанна, очевидно, проделала тот же самое с моим другом Женей, так что в результате она взяла нас троих на борт своего великолепного B. M. W. Классический серый металлик. Вам следует знать, что до города нужно было преодолеть около 35 км по небольшой проселочной дороге, но всё по очереди...

Я сел сзади с Мариной, и не смог удержаться, тут же запустив руку под её платье, и она ответила благодарным ответным жестом, и мне стоило немалого труда, чтобы тут же не спустить... Время от времени я переключал своё внимание с Марины, чтобы ненадолго посмотреть на то, что происходило в передней части машины. У Жанны, по-видимому, появился новый рычаг переключения передач, а ей самой приходилось очень широко раздвигать бедра... Это то, что я понял, ощущая толчки и внезапные колебания скорости машины... Вскоре я был удивлен рытвинами на дороге, на которой мы вдруг очутились, и увидел в свете фар, что мы оказались накакой-то лесной просеке... Я ничего не сказал, но Марина, заметив мое любопытство, пояснила:

— Не волнуйся, дорогой, у Жанны и её мужа есть восхитительный охотничий домик в пяти минутах езды от главной дороги... К тому же, мы туда, к счастью, и направляемся.

Дальше последовали милые подробности об этом домике. Он, судя по её рассказу, был очень уютным и удобным, и там были большие запасы еды и шампанского. Попутно я узнал, что иногда они с Жанной туда привозят сразу несколько любовников, но... очень редко, как добавила с невинной улыбкой Жанна.

— Вам, в вашей столице, не понять, насколь это ужасно, что мы в нашей глуши не видим ни одной по настоящему живой души и ещё чего-нибудь остренького, если уж на то пошло! А с другой стороны, всё хорошее познаётся очень быстро, и мы должны принимать решения мгновенно... Нам приходится вести себя очень осторожно, ведь, бывает, достаточно всего лишь маленького жеста, и весь наш городок немедленно загудит от слухов, а семейная жизнь пойдёт вразнос... А нам это нужно? Так что мы с Мариной должны быть предельно осторожны. У нас лишь изредка случаются поездки в Москву или Питер, а затем снова осторожность, чтобы позволить себе немного безумия время от времени...

В полумраке комнаты две женщины выглядели завораживающе. Я обнаружил там, в тусклом свете большого зала, что у рыжеволосой Марины были такие же огненные шелковистые волосики на лобке, уже очень влажные, пропитанные любовным соком, что придавало им абсолютно нежный «морковный» оттенок. Эффект был довольно неожиданный... Её щель оказалась, к моему удивлению, тонкой и хорошо прорисованной, она практически ничего не пропускала наружу, почти не позволяла найти внутри ничего из малых половых губ или её дырочку, ведущую в райскую пещерку. Всё было довольно тщательно и аккуратно спрятано внутри больших половых губ, тоже достаточно тонких и не очень опухших, несмотря на очевидное возбуждение и недавний секс со мной, которые мне пришлось отодвинуть, чтобы получить доступ к нежным женским складочкам... Одним словом, если не знать, то нельзя было догадаться, что внутри этой аккуратненькой пиздюлинки скрывается настоящий монстр. Но я то знал!

У блондинки Жанны была довольно редкая у женщин, с которыми мне приходилось иметь дело, но очень впечатляющая, пизда. Не по размеру отверстия, а по длине и размеру её губ, как больших, так и малых. Они были превосходны, четко прочерчены и разделены на две части. Передняя часть, большие губы, спускающиеся от клитора и граничащие с отверстием в её пещерку, свисали с высоты, эквивалентной ширине трёх моих пальцев, в то время как ближе к попке эти губы были уже не такими заметными, потому что их изнутри подпирали более короткие, но очень толстые и невероятно, если можно так выразиться, «зазубренные», малые половые губки. Хотя так их можно было назвать, лишь придерживаясь учебника анатомии. На самом деле они мне показались огромными, очень пухлыми, даже опухшими и очень длинными, от лобка до розетки её розочки... Боже, как бог разрезал её между ног! Какое это было наслаждение сосать и ласкать эти шелковистые, гладкие, тонкие, яркие и дрожащие губки.

Что касается прекрасной Жанны, то, как быстро выяснилось, она обожала мастурбировать, ей нравилось лизать, сосать и трахать дилдо, но не в одиночестве, а демонстрируя этот процесс благодарным зрителям и показывая им свою распахнутую вульву... И это правда! Мы должны понимать, что женщины с такой щёлочкой просто предрасположены к таким ситуациям!

У Жанны, как оказалось, в этом милом домике накопилась впечатляющая коллекция фаллоимитаторов, по крайней мере, их было не меньше штук пятнадцати, и, опять же, ей не пришлось вынимать их все из шкафа с двойным дном! Но прежде всего, нам были продемонстрированы довольно таки неожиданные фаллоимитаторы, потому что среди них оказались: ручка из бамбука, закругленный конец подлокотника старинного кресла, бутылка шампанского, основание маленькой прикроватной лампы, хрустальная подвеска какой-то, очевидно, люстры, наверное, из парижской Гранд-Опера... и, несомненно, были и другие, что она не вытащила на свет божий в тот вечер! Она поочередно запихивала их в свою сочную дырочку и вскоре кончила тяжело, долго, и её оргазмы были настолько сильными, что стала стрелять жидкостью из пизды, как будто писала... Одним словом, классический сквирт после мастурбации на глазах благодарных зрителей! И этот вполне классический сквирт вызвал лавину грубых, непристойных и грязных слов, которые нельзя было ожидать найти во рту довольно утонченной женщины. Марина же, насмотревшись на этот спектакль, и наслушавшись монолога своей подруги, громогласно объявила, что не мечтает сейчас ни о чём другом, кроме как о том, чтобы её выебали хотя бы в две дырочки, так что мы с Евгением немедленно принялись удовлетворять её просьбу.