Низвержение

лизать ступени. Внезапно на лестницу упал свет.

— Светик, ты тут? Голос отца.

— Она тут. Идите сюда!

Света была в шоке. Зачем?

Отец спустился на полпролета и остолбенел. Его Света, голая, на коленях, лижет грязные ступени.

— Что тут происходит?

— Скажи ему.

— Гм... Пап. Ну, в общем... Помнишь, я тебе утром говорила? Это Елена Владимировна. Это я её рабыня.

— А! Понятно. Ну, что же вы на лестнице? Заходите уж.

Лена стала подниматься, а Света собрав в охапку вещи, поплелась за ней.

— Светлана. Иди к себе. Я хочу поговорить с твоим отцом.

Света вышла в свою комнату. Понимая, что ничего не изменится уже, надела на голову трусы, и опустилась на колени перед зеркалом.

Прошло не меньше часа. Света продолжала стоять, как вкопанная.

Дверь открылась. В комнату вошли Лена с отцом.

— Ну, вот. Я же говорила, что она очень послушная. И сделает, как я скажу. Светлана, мы поговорили с твоим папой. В общем, я позвонила маме. И она все придумала. Слушай меня очень внимательно. Ситуация необычная, но решаемая. Я рабыня своей матери, Валентины Сергеевны. Ты — моя. Серёжа, твой отец, высказал желание быть твоим рабом. Я подумала, и согласилась. И я хочу, чтобы мы жили вместе.

— Вместе?

— Ну, конечно. Вся наша дружная семейка.

— Мама подумала уже всё. Все мы чьи-то рабы и господа. Кроме мамы и Вовика. Это мой отец — пояснила она Сергею. Эта сучка останется в нашем с мамой распоряжении. Валентина Сергеевна будет самой главной.

— Да, Елена Владимировна...

Света ничего не понимала.

— Сейчас ты в первый и последний раз сделаешь следующее. Встань раком.

Света встала на четвереньки.

Руки Лены раздвинули её ягодицы.

— Серёжа, давай.

К колечку ануса прикоснулось что-то тёплое и твёрдое.

— Булки расслабь, тварь! — Это Лена.

— Прости, дочка... — это отец. Дырочку пронзила боль. И отец стал ритмично двигать членом в попе дочери.

«Это для Елены Владимировны» — думала Света. «Я вытерплю!». Она почувствовала, как отец щадвигался быстрее. Потом замер... Член его обмяк и он вынул его из светиной попы. Того, что произошло потом, она не ожидала вовсе.

— Серёжа, иди к себе. Танька. Почисти его.

Танька? Света подняла голову и увидела в зеркало, как отец с Танькой выходят из комнаты. Зато осталась Маша, держащая телефон.

— Снято, Елена Владимировна!

— Отлично. Маша, вылижи Свете очко.

— Елена Владимировна!

— Живо! Я потом тебе пописяю в рот.

— Да! — Машка заулыбалась. — Ну, Светик, вот и твоя попка распечатана. И её язычок стал облизывать горящее очко подружки.

— Короче, так. Серёжа покупает дом за городом. Мы все переезжаем. Танька и Сергеев — просто тупо служат по хозяйству и так, по мелочи ещё. Ты — Свете — живёшь с отцом и с ним сама делай, что угодно. Он уже размечтался стать хозяином Валентины Сергеевны, да обломается. Матери остаётся Вовик. А мне — Маша.

— А я? Я? Закричала Света? Я же твоя рабыня!

— Ага. Если я захочу, то вспомню об этом. А Маша... Машенька, ты готова?

— Да, Елена Владимировна!

Тогда ложись на спинку. Смотри, Светик, как нужно служить!

Лена задрала юбку и уселась на машкино лицо. Через полминуты комнату наполнил запах говна. Лена встала, и Света увидела, что рот Маши полон ленкиных экскрементов.

— И ведь всё проглотит! Вот это рабыня!

Маша медленно жевала и глотала то, чем её наполнила госпожа.

— А ты? Хотя, пожалуй, так и быть. Сгодишься на туалетную бумагу! Ползи сюда!

Света поняла, что делать, и её язык быстро слизывал с Ленин ого ануса все, что осталось после туалета.

— Ну, всё. Суки, по домам!

Танька и Машка мгновенно

— Елена Владимировна...

— Что?

Света промолчала, и наконец спросила.

— Лена, а как ты стала рабыней Валентины Сергеевны? —

— В другой раз расскажу. — Лена потрепала рабыню по щеке. Уже в дверях она обернулась:
Жди звонка! ВСЕГДА!