Два платья. Ольга

и не терзаясь угрызениями совести.

Решившись, я задержала дыхание, как перед прыжком с обрыва и постучалась в комнату.

— Да, мам, входи, мы не спим.

Я зашла и увидела ничего не подозревающую Катю, прижавшуюся к своему насторожившемуся возлюбленному. Он явно ничего хорошего не ждал от моего появления после такого разговора, и я не разочаровала его.

— Катя, я сейчас услышала ваш разговор...

— Мам! Это наше личное дело!

Я уселась на кровать у них в ногах и продолжила:

— Катя...

— Мама!

Мужчина прикрыл ладонью рот Кате и произнёс:

— Солнце, дай Оле договорить.

Она удивлённо промычала что-то короткое, а я, ободрённая поддержкой, договорила:

— У него уже есть шлюшка. Я.

Пока дочь в шоке молчала, мужчина рассказал, как перепутал нас, как понял свою ошибку, но было уже слишком поздно... А потом эта дурацкая благодарность и танцы, которые окончательно сорвали крышу. Я рассказала, как мне было хорошо рядом с её мужчиной, как я начинала чувствовать себя женщиной рядом с ним, как он помог мне почувствовать себя живой...

Потом зазвонил мобильник, и нашего мужчину попросили срочно приехать на работу. Он оделся и быстро убежал, даже не позавтракав. А мы с Катей остались дома и долго обсуждали нашу непростую ситуацию, откровенно делясь друг с другом своими чувствами и переживаниями.

В конце концов, Катя приняла какое-то решение и скомандовала:

— Мам, собирайся, нам нужно по магазинам.

Когда в тишине квартиры послышался звук открывающейся двери, мы с Катей уже порядком заскучали. Услышав, как разувается наш мужчина, сделали последние приготовления и стали ждать, когда он придёт к нам. Отсутствие звуков, видимо, насторожило его и он крикнул:

— Есть кто дома?

Катя ответила:

— Да, иди к нам.

Я тихо хихикнула, пожалев, что не увижу его лицо, когда он войдёт. Услышала приближающиеся шаги, а потом грохот чего-то упавшего, когда он увидел нас, встречающих его. На большой кровати на коленях стояли две женщины, широко раздвинув ножки, прижавшись грудью к мягкой поверхности, прогнувшись и выставив вверх попки, то есть полностью скопировав позу, в которой я впервые отдалась ему. Уже знакомые ему одинаковые короткие платьица открывали вид на те места, которые должны были быть прикрыты отсутствующими трусиками. На ногах — одинаковые чулки и туфли на длинющей шпильке.

Сзади раздался восхищённый голос:

— Охренеть... Девочки, вы... охренеть просто...

Я довольно улыбнулась. Не зря Катя протащила меня по магазинам, где мы докупили недостающие элементы одежды, чтобы сделать ему достойный сюрприз.

С утра дочь не сразу приняла новость, что её мужчина уже не только её. Но после наших разговоров сказала, что, может, даже хорошо, что так сложилось. И ей не придётся волноваться из-за незнакомой девушки, и я буду получать качественный секс. Так и сказала: «Теперь у тебя будет качественный секс. « Потом заявила, что готова попробовать, раз уж сама высказала такую идею, и потащила меня докупать детали гардероба, раз уж теперь можно не стесняться и возбуждать мужчину по-полной.

Он подошёл к нам. Его рука легла мне на животик и стала поглаживать. Потом постепенно переместилась ближе к промежности и пальцем начала гладить мою горошинку. Судя по всему, Кате доставалась такая же ласка. Мне даже стало интересно, каково мужчине одновременно ласкать двух готовых ко всему женщин.

Несмотря на вчерашний безумный секс, я снова хотела его, и тело начало отзываться на мужские прикосновения. А ещё мне очень нравился мой новый наряд, в котором я чувствовала себя безумно привлекательной и абсолютно доступной. Поза полной готовности довершала дело, помогая мне возбудиться. И когда я начала чаще дышать и постанывать, мужчина усилил ласки.

А вот Катя внезапно поднялась и сказала:

— Милый, прости, я всё ещё не хочу. Сюрприз мы тебе сделали, а дальше вы вдвоём продолжайте. Кажется, без ласки ты не останешься. А я посижу в соседней комнате: не готова ещё подсматривать за своей мамой.

Дочь ушла, и мужчина смог полностью сосредоточиться на моём теле. Я была благодарна дочери, потому что была не готова к свидетелям в этом процессе, и, к тому же, пока не насладилась своим любовником и не хотела его ни с кем делить.

Он гладил меня уже двумя руками, а потом внезапно лизнул мою киску. Саша никогда не делал со мной ничего подобного, и я сначала не поняла, что произошло. Мужчина продолжил меня вылизывать, и я поплыла. Так приятно мне не было ещё никогда. Стало сложно удерживать позу, и я перевернулась на спину, чтобы сосредоточиться на новых ощущениях и широко раздвинула ноги, став похожа на букву «М».

Он вылизывал меня очень нежно, добираясь до каждой складочки, то глубоко и мощно, вырывая у меня стоны, то лёгкими касаниями, дразня меня, играл с клитором и вводил в меня пальцы, гладил мою попку, животик и внутренние поверхности бёдер. Я ласкала свою грудь, соски, потом опускалась всё ниже и скоро гладила мужчину по голове, запускала пальцы в его шевелюру и пыталась раскрыться его ласкам ещё сильнее.

Эти ласки уносили меня куда-то вверх, и я испытывала огромную благодарность и нежность к мужчине, который сейчас раскрывал мне моё же тело с новой стороны. Мне было очень хорошо, но всё же не хватало чувства заполненности его мощным членом. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, но увидела, что дверь в комнату приоткрыта, и в узкую щёлочку за нами наблюдает моя дочь.

Это было неожиданно, но мне сейчас было всё равно, я была сосредоточена только на своих ощущениях. Мы встретились с дочерью взглядами и смотрели друг на друга. Я чувствовала, как во мне что-то переворачивается — моя дочь смотрит, как её мать лежит с раздвинутыми ногами и получает удовольствие, слышит сладостные стоны и ждёт, когда она кончит. И в такой ситуции я, неожиданно для самой себя, начала возбуждаться ещё сильнее. Я махнула дочери, чтобы она заходила, и она зашла.

За моей головой метрах в двух стоял стул. Катя прошла и села на него. Я свесила голову с кровати, чтобы продолжить смотреть на дочь, хоть и в перевёрнутом виде. Почему-то меня заводило то, что она наблюдает за нами. И когда дочь развела свои ножки в чулках и стала поглаживать себя, я почувствовала, что хочу, чтобы дочь увидела, как меня насадят на твёрдый член, тем более я уже была подготовлена к проникновению.

— Пожалуйста, войди в меня. — Почти прошептала я мужчине, и он услышал.

Он встал на колени у меня между ног, во всей своей готовности и целеустремлённости и задрал мои ноги вверх, открывая меня ещё больше. Моя киска начала непроизвольно сжиматься в предвкушении. Но Катя остановила нас. Она протянула мне мой телефон.

— Мам, ты говорила, что очень обижена на папу. Отомсти ему. Позвони ему сейчас и поговори. Пусть он слышит, как тебе хорошо.

Сейчас я вообще не думала о Саше, но отомстить мне действительно захотелось, поэтому я кивнула. Катя вызвала Сашу, поставила телефон на громкую связь и положила его рядом со мной. Муж ответил после третьего гудка.

Я растерянно сказала:

— Саша, это я...

И замолчала, не зная, что сказать. Мне помог мой любовник, войдя в меня под таким интересным углом, что всё его длинное тягучее движение сопровождалось моим откровенным стоном, который нельзя перепутать ни с каким другим. Саша что-то говорил из телефона, а я молчала.

И снова любовник взял инициативу в свои руки, став на два голоса разыгрывать демостративно грубый диалог:

— Обожаю эти блядские стоны.

— Точно! Замужние бляди стонут слаще всех.

— Ничего, потаскушка, сейчас мы тебя выебем, потом расскажешь мужу, как тебя надо драть.

От такой грубости мне почему-то стало ещё лучше. Я опять откинула голову и следила, как дочь, сидя на стуле, ласкает себя, наращивая темп. Наш мужчина двигался во мне, так что Саша наверняка слышал характерные шлепки и стоны. Он гладил моё тело, играл с моей грудью и продолжал говорить:

— Слушай, а у неё что, жопа не разработана?

— Ха, это ненадолго. Дай ей в рот пока.

Мужчина протянул руку и засунул два пальца мне в рот. Я тут же начала громко их облизывать.

— Смотри, как старается, сучка!

Он пропихнул пальцы глубже мне в горло, и я закашлялась, отворачивая голову. Саша уже ничего не говорил, но и не отключался.

— Ага! Ротик тоже разрабатывать надо. — Прокомментировал мужчина.

Потом шутливо добавил:

— Ты ж моя девственница!

Я попросила его:

— Поцелуй меня...

Он, ещё в образе, одной рукой несильно сжал мне горло и, глядя мне в глаза, громко сказал:

— Запомни, шлюх не целуют.

И от всей неприличности происходящего, от контраста его обычной нежности с наигранной жёсткостью, от сумасшедшего телефонного звонка, от того, что Саша слушает, как ебут его жену, от мастурбирующей рядом дочери, от необычных ласк и даже от того, что меня назвали шлюхой и замужней блядью, я начала громко кончать. Моё тело выгнуло дугой навстречу любовнику, он подхватил меня и прижал к себе. Я обняла его и стала ждать, когда утихнет сладкая буря во мне.

Он протянул руку и сбросил звонок, после чего, не выходя из меня, опустил на кровать и лёг сверху, придавив всем телом. Он смотрел в мои глаза и когда увидел, что оргазм начал затихать, стал страстно и нежно целоваться со мной. Конец первого оргазма превратился в начало второго. Я билась по тяжёлым телом, чувствуя его внутри и снаружи и понимая, что он не считает меня шлюхой. Мощный и ровный поток оргазма как будто вымывал из меня все обиды и разочарования, оставляя лишь благодарность и нежность.

Когда второй оргазм начал отпускать меня, я услышала тяжёлое дыхание ласкающей себя дочери рядом. Услышал его и мужчина. Он чмокнул меня в нос, вышел из меня и пошёл к девушке, сидящей на стуле, покачивая неразрядившимся членом. Я запрокинула голову и стала смотреть на происходящее. Мне были видны только стройные девичьи ножки в чулках, разведённые в стороны, и спина моего любовника, двигающаяся между этих ножек...

Я лежала и чувствовала, как начинается новая жизнь, а рядом раздавались звуки одновременного оргазма.