После эпидемии. Часть одиннадцатая: Интимный сюрприз

С Кариной Игоревной я утром так и не встретился — оказалось, что она работала в воскресенье, и за счет этого устроила себе сегодня выходной. Пришлось топать домой, с твердым убеждением, что начальница нарочно избегает общения со мной. В конце концов, отоспавшись и приведя мысли в порядок, я решил прибегнуть к старому и простому, но очень действенному методу — начал слать ее сообщения.

Написал: «Карина Игоревна, мне нужно с вами поговорить, это очень важно», и отправил ей раз пять. Потом начал писать более разнообразные тексты: «Карина Игоревна, не игнорьте меня!», «Карина Игоревна, если вы не ответите, я прямо сейчас напишу заявление об увольнении!», «Карина Игоревна, я знаю, что вы это читаете, если вы не ответите, то хуже будет», и так далее. После пятнадцатой или шестнадцатой эсемэски начальница не выдержала, и позвонила сама. С чувством морального удовлетворения я подождал секунд десять, и только потом ответил:

— Алло?

— Саша, ты обалдел? — взорвалась она негодованием. — Думаешь, мне делать больше нечего, как твои сообщения читать?

— Ну, вы же не хотите со мной напрямую разговаривать, — возразил я. — Думал, что хоть так пообщаемся.

— С чего ты взял, что я не хочу с тобой разговаривать? — проворчала Карина Игоревна. — Я занята, сама знаешь, какая сейчас ситуация в магазине, а у меня их целая сеть! Тычут отчетами со всех сторон, в каждую дырку! — и, помолчав, добавила: И впервые в жизни мне это не нравится. Что ты хотел?

Собравшись с духом, я выпалил на одном дыхании:

— Я хотел обсудить с вами возможность моего увольнения, и выплаты причитающейся вам суммы с пятью нулями без возможности быть вашей собственностью, которой вы распоряжаетесь, чтобы давать свои девчонкам-сотрудницам хороший и качественный секс прямо на рабочем месте.

Пауза — начальница переваривала ей сказанное.

— Я не поняла, ты там увольняться решил?

— Да, — разговаривать с ней было страшно, как никогда. Карина Игоревна была шикарной женщиной и первоклассной блядью, трахающейся в свое удовольствие, но прежде всего она была жестоким деловым человеком, живущим по суровым законам бизнеса, и преследующим личные цели любыми возможными способами. Разговаривая с ней, я никак не мог отделать от мысли, что сейчас по собственной инициативе становлюсь на табуретку, и засовываю шею в петлю.

— Саша, Саша! — она вздохнула. — Я смотрю, ты прямо жить не можешь без неприятностей. Что там у тебя опять случилось?

— Это не телефонный разговор, — твердо сказал я. — Расскажу только при личной встрече.

— Ладно, я пришлю за тобой машину. Встретимся в моем загородном доме, там нам никто не помешает. И не пиши мне больше, а то лишу премии.

Я облегченно вздохнул. Итак, первый шаг сделан. Может, позвонить Марине, обрадовать? Хотя нет, рано. Вот когда все закончится, тогда и обрадую. Если закончится.

Карина Игоревна не сказала, когда именно пришлет за мной машину, поэтому я маялся до самого вечера, не зная, чем себя занять. Новая ночная смена начиналась в десять вечера, и в половине седьмого я уже было решил поужинать, а потом еще немного подремать перед работой, как вдруг раздался звонок в дверь. Наученный горьким опытом, я посмотрел в «глазок» — на пороге стоил те самые две тетки, что ехали со мной в поезде.

— Поехали, — сказала одна без лишних предисловий.

На улице меня втиснули в какую-то корейскую иномарку, и повезли по улицам родного города далеко за его пределы. Оказалось, что особняк Карины Игоревна находился в загородном поселке городского типа. Ее покойный муж Андрей Брянский задумывал это место, как дачу — отдых на тихой природе, но у его вдовы были другие планы. Трехэтажную бетонную коробку она за свои деньги превратила в шикарную виллу — с сауной, бассейном, огромным гаражом и серьезной охраной. Вдобавок соседние дома были выкуплены, и снесены, а на их месте с одной стороны была построена вертолетная площадка, а с другой проложено личное шоссе до самой трассы. Спросите, откуда я об этом знаю? Инна рассказывала.

На территории особняка, кроме охраны, не было ни души. Пройдя мимо открытого гаража, внутри которого стояло несколько очень крутых внедорожников и один суперкар стоимость не меньше, чем весь особняк, я оказался возле бассейна. Там стоял шезлонг, столик с закусками, ноутбук на кресле, а в бассейне плавала, отдыхая после рабочего дня, сам хозяйка особняка. Разумеется, плавала нагишом — Карина Игоревна была не таким человеком, чтобы чего-нибудь стесняться, тем более у себя дома.

— Привет, — она махнула рукой. — Присоединяйся.

— Спасибо, не хочется, — вежливо отказался я. — Плавки не захватил.

— Тогда выпей чего-нибудь, я сейчас подойду.

Руки у меня дрожали и сердечко сильно постукивало, поэтому я воспользовался приглашением, и плеснул себе сто грамм коньяка. Карина Игоревна еще пару раз нырнула, передвигаясь под водой с изяществом и грациозностью дельфина, потом поднялась по ступенькам, и подошла ко мне, на ходу вытираясь полотенцем, что лежало у бортика.

— Тебе сегодня на работу?

— Да.

— Хорошо, попробуем по-быстрому. Я слушаю.

Вот так, сразу! Я же говорю, деловой человек. Слегка сбивчиво, но зато искренне, я рассказал про Марину, и про все, что случилось после выхода из борделя. В том числе и про ночную смену, которую мне пришлось отработать, так сказать, на «холостом ходу». Во время разговора я старался сильно не пялиться на обнаженные прелести хозяйки, которыми мне уже несколько раз довелось пользоваться, но которые продолжали возбуждать одним только своим зверски сексуальным видом. Так что смотрел я, по возможности, в пол, отчего создавалось впечатление, будто разговариваю я сам с собой, как больной на голову псих.

А Карина Игоревна даже не думала чем-нибудь прикрыться — как была без одежды, так и слушала, словно не замечая моего смущения. Когда я закончил, она закурила сигарету, выпустила облако дыма, и протянула:

— Да, дела...

— Вот-вот, — кивнул я. — Дела!

— Я все не перестаю тебе удивляться, — она склонила голову к левому плечу. — Вроде умный, сообразительный парень, а иногда ведешь себя, как дебил. Самому еще не надоело?

— Надоело, — вздохнул я. — А в чем это проявляется?

— Да во всем! То тебе хотелось работать, хотя ты можешь теперь до конца жизни кайфовать, теперь тебе хочется быть только с одной девушкой всю жизнь, и не смотреть на других. Не скучно ли тебе будет, а?

— Нет, не скучно.

— А мы, другие девушки? Ты о нас подумал? Твоей Марине хорошо, а нам как быть? Сдохнуть от невыносимого желания? Или всем поголовно лесбиянками стать?

— Не знаю, — ответил я. — А что вы предлагаете?

— Предлагаю тебе прекращать страдать херней, и вспомнить, в каком мире теперь ты живешь, — резко сказала Карина Игоревна. — Пришел тут сопли разводить своей любовью! Мальчик, сейчас любовь — это понятие вообще относительное. Ты мужик, или баба? А? Не слышу!

— Мужик.

— Член есть?

— Есть.

— Яйца есть?

— Были в последний раз.

— Значит, ты по факту обязан трахать, трахать и трахать! Меня, ее, — она кивнула в сторону застывшей неподалеку телохранительницы, — да любую, кто захочет. А не становиться в позу: «Я не такая, я жду трамвая!». Мужики по всему миру сдохли, а ты выжил — не для того, чтобы херней страдать, а чтобы выручать нас, женщин. Давать нам потомство, но самое главное — лично в моем случае — удовлетворять. Каждый день, каждую свободную, блядь, минуту! Да у тебя только хер поднялся — ты уже должен цель наметить, кто еще из девушек сегодня остался без сладкого. Я тебя зачем в магазин взяла? Ты хороший работник, да, этого не отнять. Но ты знаешь, что наша «Калина» вышла на первое место в рейтинге области? Потому что наши девчонки, когда ты появился, стали работать намного лучше — потому что у них есть мотивация приходить на работу, а после того, как ты их трахнешь, есть хорошее настроение и свежие силы. Хочешь у ...