Сны в жаркие летние дни. Часть 1

мне упирается он, жаждущий и готовый. И, когда Миша позвал меня к себе, я уже не могла отказать.

Мы буквально ввалились в дом, уронив стул и какие-то вещи. Миша заверил, что это ерунда, потому что дома только мы одни. Но мне было уже все равно, так как не могла ни о чем думать, кроме как о его запахе и его члене. Мне поскорее хотелось его увидеть.

Миша подтянул меня к себе и взял на руки, сжимая мои ягодицы. Я вздыхала и впивалась в него, не заметив, как мы поднялись на второй этаж. Видимо здесь была его комната. Он щелкнул выключателем, комнату озарил тусклый свет.

— При свете? — неуверенно спросила я, еле сдерживая дыхание.

— Я хочу тебя видеть! — было сказано тоном, не терпящим возражения.

Он опустил меня на кровать, а сам стянул с себя футболку. Оставшись по пояс голым, Миша подошел поближе и взглядом указал на свой ремень. Я поняла его моментально, но колебалась, по привычке сдерживая свои желания.

Но на этот раз желание оказалось куда сильнее моих предрассудков. С замиранием сердца я вцепилась в ремень и расстегнула его. Затем пуговицу и ширинку. Вот он. Еще шаг и я его увижу. Сердце совсем остановилось, как и время вокруг меня. Я взялась по бокам его штанов и потянула вниз.

Все это воспринималось мной покадрово, как в замедленной съемке. Вот я вижу, как полоска трусов доходит до бугорка, а затем появляется кожица. Полоска идет все ниже, обнажая кожный ствол все больше и больше. Он налит кровью и раздут, и кажется, что вот-вот лопнет. Столько силы в нем, столько жажды и нетерпения. Вот он заканчивается и начинается мешочек. Объемный, но собранный. Полоска опускается все ниже и ниже, пока не падает на пол. Миша стоит абсолютно голый, и его член колом торчит передо мной.

— Возьми его. — спокойно выдает он.

Этот спокойный и уверенный голос. Завораживает. Нет ни единой причины не верить ему, нет ни единой причины это не делать.

За окном шуршат листья, дует слабый ветерок, но непроглядная тьма не позволяет особо вглядеться в ночь, но это и не требуется.

Сомнений нет — отринуты давно. Я с нескрываемым вожделением обхватываю ствол его члена у самого основания и подтягиваюсь к нему. Он все ближе и желаннее. Никто не помешает мне этим наслаждаться, не сегодня.

Он так близко, что я чувствую его сладковатый запах. Чуть натягиваю кожицу рукой, обнажая головку, и принимаю ее ртом. Миша вздыхает и чуть вздрагивает. Его тепло передается мне. Этот вкус! О этот вкус! Давно забытый. Это ощущение соприкосновения языка и чувствительной головки! Начинаю водить языком по ней, хочу ощупать ее всю, хочу всю ее попробовать. Это так сочно, что слюны становится слишком много, и мне приходится остановиться, чтобы сглотнуть ее.

Мои бедра горели. Неистово, как никогда. И это чувство только нарастало, становясь невыносимым. Но это слишком рано! Слишком рано! Я не успела насладиться им! Не сейчас! Я высвободила одну руку и запустила себе к бедрам — тушить пожар.

Приятные судороги покрыли все тело. Я даже сбилась с ритма, потеряв остатки мыслей и понимания. Я молила себя дать сосредоточиться на обоих действах сразу. Мои мучения и метания продолжались недолго.

— Ты хочешь его? — бесстрастно спросил Миша, глубоко дыша.

Я утвердительно закачала головой, смотря на него чуть обиженно.

— Хочешь, чтобы он вошел в тебя? Хочешь?

— Хочу! — сглатывая слюну, прошептала я.

— Хочешь, чтобы я кончил в тебя?

— Да!

— Тогда проси. — небрежно просил он.

— Прошу! — повторила я за ним.

— Нет! — тихо, но уверенно возразил он, — Проси как требуется!

Тепло во всем теле не давало возражать. Сопротивляться не хотелось. И зачем сопротивляться своим же желаниям?!

— Пожалуйста, войди в меня. Войди в меня! Закончи в меня! Пожалуйста.

Миша наклонился ко мне с невозмутимым лицом:

— Я тебя так спермой накачаю, что ты ею будешь долго истекать!

На этом он схватил меня за талию и быстро перевернул на живот. Я почувствовала, как он своими сильными и довольно шершавыми пальцами одним махом стянул с меня джинсы и трусы, и замерла.

Я почувствовала прикосновение его плоти к моим бедрам. Он водил им по мне, упиваясь моментом. И неожиданно я ощутила, как он идет не туда. Совсем не туда. Когда он уперся мне в попу, я занервничала. Сразу вспомнились Настины слова.

— Не бойся, — почувствовав мое волнение, мягко сказал он, — Это не будет больно.

— Не надо! — прошептала я.

— Это не страшно, — успокаивал Миша, — Тебе понравится!

— Нет, — неуверенно выдохнула я.

— Будет больно — я сразу выйду!

Я колебалась, застыв в ожидании. Как будто все само собой моего разрешиться без моего вмешательства. Ощутила давление.

— Расслабься...

Но я не могла. Оно не контролировалось, рефлекторно запрещая какой-либо вход. Давление ощущалось все сильнее. Все нарастало и нарастало, пока мой организм не сдался и не впустил в себя. Теперь ему ничего не мешало. Он медленно, но уверено продвигался вперед, заполоняя все пространство внутри, растягивая все на своем пути. Шаг назад, два вперед. Дискомфорт заполонял все мое тело и становился неприятным. Легкий нажим перешел в натиск, под которым пали последние рубежи. Стало чуть больно, и я тихо застонала. Мне стало себя жаль. Смесь жалости к себе и возбуждения.

Наконец я почувствовала, как его таз прижался к моим ягодицам.

«Значит он полностью во мне» — мелькнула мысль.

— Все хорошо? — с заботой в голосе поинтересовался он.

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Да, — мой голос звучал более неуверенно, чем было на самом деле.

— Сейчас все пройдет, и ты привыкнешь. — успокаивал меня Миша.

Он стал выходить, и дискомфортное чувство заполненности стало меня покидать. Как будто то, что мучило тебя, стало отпускать. Не успела я насладиться этим чувством, как он снова стал меня заполнять. Он медленно и неохотно выходил, но возвращался с большим темпом.

Я так сосредоточила на этом внимание, что не заметила, как появились другие ощущения. На радость мне дискомфорт пропадал. А вот иное усиливалось. Я всем телом ощущала жар между бедер. Как будто докрасна накаленный металл. Неуверенно протянула руку и дотронулась до источника. И в этот момент меня будто токов ударило.

Волна тепла разлилась по всему телу. Сомнения пропали. Я неистово водила себе рукой, помогая усиливать ощущения. Никогда доселе я не испытывала таких ощущений, как бы не пробовала. Любое прикосновение ощущалось стократно.

Толчки в попу становились все сильнее, но я ничто так не ощущала, как свое лоно. Пылающее горячее тысячи солнц. Его член выходил и заходил в мою попу полностью, ударяя яичками мне по руке, но я не обращала на это никакого внимание.

— Ты чувствуешь его? — внезапно начал он, тяжело дыша.

Я ничего не ответила, мне и не хотелось на это отвлекаться.

— Ты чувствуешь, как он входит в твою попку? Чувствуешь?! — не добившись ответа, он продолжил, — Думала, сможешь уберечь от меня свою городскую попку, да? Я ее так оприходую, что городские хуйки в нее провалятся. Чувствуешь?!

Я чувствовала. Я все чувствовала. Многократно. И готова была закончить. Еще несколько секунд., и я почти потеряю сознание! В глазах стало темнеть, побежали блики и силуэты. Или что это?! Силуэт, очертание? Где? Что?

Я на секунду пришла в себя и к ужасу заметила чей-то силуэт за окном. Вот он, раскачивается на дереве прямо напротив окна. Невероятным усилием я постаралась сбросить это наваждение, но оно не прошло. По всему телу пробежали холодные мурашки. Я узнаю это очертание. Нет! Только не он!

— Нет! — вскрикнула я, пытаясь остановить Мишу и наше действо.

Но было слишком поздно, он уже не соображал и не останавливался.

— Остановись! — почти прокричала я, но в ответ Миша закрыл мне рот своей широкой ладонью, полностью лишая меня речи.

Я попыталась крикнуть, но вышли лишь глухие стоны, которые не могли перекрыть его дыхание. А он все долбил и долбил. Я почувствовала свою беспомощность. На глаза буквально наворачивались слезы. Мне было стыдно и обидно за все: и за то, что меня видят, и за то, что в глубине души я не хочу, чтобы он останавливался. И я смирилась.

Я смотрела в окно на затемненные очертания Кирилла, и ничего не могла, и уже не хотела поделать. Мне было уже нечего терять. Могла лишь дать понять, что его вижу, пристыдить его. И я вернула руку обратно.

— Какая же сладкая попа, — с придыханием продолжил Миша, — Такая узкая... Я хочу в нее кончить! Хочу ее наполнить своей спермой!

И он задвигался сильнее. Стало немного больновато, и я застонала от смеси боли и возбуждения.

Неожиданно, его движения стали прерывистыми, как и дыхание. У него вырвался стон на выдохе. Я почувствовала, как нечто горячее наполняет меня изнутри. И неожиданно для меня — все померкло на секунду. По телу пробежала дрожь, и нестерпимая волна хлынула от бедер по всему телу, заставляя конечности биться в приятных судорогах. Звуки притупились, в глазах темно, но в голове пустота. И лишь волна за волной кидают мое тело из стороны в стороны, как прибой. И это продолжалось бесконечно, пока меня не покинули силы.

Мы упали на кровать. Тяжелое дыхание, приятных запах тел, и невероятная легкость во всем теле. Многократно усиленное воздушное чувство, как перед сном после тяжелого дня. Лежала, глядя в потолок, и ни о чем не могла думать. Хотелось лишь продлить это чувство безмятежности.

Я подняла взгляд на окно, но оно показывало лишь темную ночь и одинокую яблоню, танцующую на ветру. Может показалось?

Возвращалась домой украдкой. Вездесущие собаки лаяли мне вслед из своих будок у каждого двора, сопровождая и озвучивая мой путь. Но местные привыкли, и ни одна дворняга не могла потревожить их сон.

На еще шатающихся ногах я добралась до нашего дома. Тихо прокралась через двор, а затем и в дом. Тишина. Украдкой глянула комнату брата — спит. Вот и славно. Бесшумно прошла в свою комнату, скинула вещи и повалилась на кровать изможденная. Только хотела сконцентрироваться на своих ощущениях, как провалилась в сон.