Шалости

— позвал Сергей. — Сейчас славную закатим групповушку вчетвером!» А распятая между друзьями девушка согласно кивнула головой, не выпуская изо рта член Сережи.

«Ага, сейчас, — согласно кивнула Натаха. — Только в душ схожу».

«По-быстрому давай, Леха на тебя давно дрочит!» — напутствовал её хозяин.

Пройдя в знакомую ванную, Таша переключила смеситель и вывернула на полную вентиль холодной воды. Под шум скинутого на дно ванны душа осторожно вышла, подошла к входной двери. рассказы эротические Прислушалась к усилившимся, казалось бы, звукам из спальни. Похоже, парням сейчас вовсе не до нее. Уже от угла дома из автомата позвонила Сереже.

«Ты чего? Ты где?» — искренне удивился тот.

«Воду в ванной закрой», — посоветовала Натаха и бросила на рычаг трубку.

Обидно до соплей. Так хотелось, так мечталось. А тут — на тебе.

В групповухах она участвовать не собиралась, даже если предложение исходило от первого её мужчины — умелого в постели и запомнившегося на всю жизнь. «Интересно, а с Валеркой у нас групповуха получается? — подумала Натаха. — Ну, как бы — да, мы же не вдвоем с Витькой трахаемся. Ну, и как бы нет. Валерка только спускает на меня, не трахает. Разве что иногда за сиську прихватит и попку потискает...»

... «Ты тут лежишь — прямо Даная какая-то, только та толстая, как корова, а ты — нет», — отвлек Ташу от размышлений Витька. Он любил иной раз подчеркнуть свою образованность столичного жителя перед своей провинциальной подружкой. Не всегда во время и уместно, но это уж — как получится. Вот и сейчас зачем-то помянул Данаю, хотя сам вряд ли вспомнил бы какой художник и в какой позе изображал эту мифологическую персону.

Он вдруг снял с объектива черную крышечку и, наставив аппарат на лежащую девушку, нажал спуск. Полыхнула вспышка.

«Ты чо? Сдурел?» — возмутилась Натаха, не успевшая не только прикрыться, а даже и сообразить что-то.

«Не будь дурочкой! — возразил Витька. — Лет через десять посмотришь на эти фотки, и сама себе позавидуешь...»

И снова нажал на спуск, фиксируя мгновение... Натаха не нашла, что возразить. После выпитого вина и активного соития лениво ей было искать аргументы да и, в общем, о чем-то еще думать. Кроме того, надеясь на витькину жадность и собственнические чувства, она почему-то была уверена — никому и никогда он эти фотографии не покажет. Ну, разве что — Валерке, а это свой человек, и так видел её безо всего и во всяких позах.

Короче, к возвращению хозяина с тремя «бомбами» розового вермута Натаха уже успела постоять на коленях у постели, попозировать стоя и спереди, и сзади, посидеть на корточках с широко раздвинутыми ногами. Ну, и что в этом такого? Не все ли теперь равно? Они увлеклись так, что даже не сразу заметили вернувшегося Валерку.

«Ты что делаешь, Витька, — изумился тот. — Там же пленки нет!»

Ржали все втроем долго, от души. Оказалось, с фотоаппаратурой Витька никогда дела не имел и знал только, что надо для съемки нажимать на кнопку, глядя при этом в окошечко видоискателя. «Позор джунглям!», — как сказал, давясь смехом, Валерка. А потом снова пили принесенное противное вино и, вновь разгорячившись, решили повторить фотосессию. Только теперь уже с участием хозяина дома, как фотографа-постановщика. У запасливого Валерки хорошая пленка на такое дело, конечно, нашлась моментально. Ну, а Витька стал одним из действующих лиц. Натаха, изображая страсть, запускала его член в ротик, демонстративно оттопыривая щеку. Замирала на несколько секунд в поцелуе залупы. Садилась верхом на парня, погружая в себя лишь самый кончик, чтобы на фото четко зафиксировать входящий во влагалище член.

Но было и простенькое ню. Стоя, лежа, сидя. С раздвинутыми ногами и демонстративно приоткрытыми входом в заветное местечко.

Разумеется, кончилось всё это длинными белесыми полосами выпущенной спермы на лбу, на щеках, на груди...

Потом они, уставшие от вина, фотографирования и любви, как-то незаметно уснули все вместе на постели Валерки. Вот только Витька с Натахой забрались под покрывало, они были голенькие, а хозяин дома, полностью одетый, устроился с краю, ничем не накрывшись. Изредка Таша просыпалась, когда кто-то из парней слишком сильно сжимал во сне её грудь, и тут же вновь забывалась в пьяном угарном сне. Знакомые мужские руки на теле её не очень-то беспокоили. Все равно лучше, чем в общаге.

*

Если бы кто спросил Натаху, зачем она согласилась на такое откровенное безобразие, вряд ли бы девушка смогла внятно ответить. Ну, во-первых, она совершенно не боялась фотографий, как компромата на себя в руках Витьки. Во-вторых, не думала, что эти фотографии — что-то из ряда вон выходящее. В общаге дружки её соседок частенько притаскивали «на посмотреть» пачки многократно переснятых черно-белых фоток, купленных явно в поездах дальнего следования у цыган или глухонемых торговцев всякой всячиной. Любопытная, как все женщины, Натаха, конечно, разглядывала их. И полностью разочаровалась в моделях. Ей показалось, что почти все они в подметки ей не годятся ни по фигуре, ни по лицу. А кроме того, на нескольких снимках мужчины со смехом указали невнимательной девушке на явные признаки местной жизни — подстеленные газеты, отечественные журналы с обложками прошлых годов, мебель, далекая от импортной. «Значит, кто-то позирует для таких фоток», — подумала еще тогда Натаха. А тут — своему же парню, на память, без показа на сторону... Да и просто любопытно и завораживающе посмотреть на себя как бы со стороны, как она выглядит без одежды.

А спустя год Витька сподобился и оформил с Натахой давние отношения в ЗАГСе, а его папаша, пользуясь связями в райкоме, выбил надоевшему хуже горькой редьки сыночку комнату в старой коммуналке. Вот тут замужняя теперь женщина в полной мере оценила влияние на мужчин порнографии. Насмотревшись старых фотографий и, видно, вспоминая при каких обстоятельствах они были сделаны, Витька набрасывался на жену с яростью новобрачного, впервые дорвавшегося до женского тела. Скрываться и вести себя потише, как постоянно требовали свекор со свекровью в доме Витьки, где они жили первые пару месяцев после регистрации в ЗАГСе, теперь было не нужно.

Из мебели в комнате у них был лишь старый надувной матрас и такая же подушка, подарки от свекра, заядлого рыбака. Ну, и еще немного постельного белья, горкой громоздившегося в углу на стуле. Вся верхняя одежда украшала собой вбитые в стену гвозди.

Вот так они и сидели как-то раз в пустынной комнате под голой лампочкой, распивая принесенную Валеркой бутылку «Кавказа». Вторая ждала своей очереди на подоконнике. Потом Валерка встал, разминая чуть затекшие ноги, и попросил, глядя на Натаху в тоненьком коротком халатике на голое тело:

«Ребята, может, вы потрахаетесь, а я вздрочну? Давно уж не кончал...»

И Витька неожиданно не только для всех, но и для самого себя возмутился:

«Ты что? Хочешь на мою жену голую поглазеть? Да еще как я её трахать буду? Сдурел?»

Почему его так переклинило по пьяному делу, он и сам бы сказать не мог. Ну, разве что из-за того, что после посещения ЗАГСа они с Ташей ни разу не демонстрировали себя старому другу, как регулярно случалось до этого события. Но не из-за каких-то принципов, просто уже женатым необходимости тайком уединяться в его комнате не было, да и не складывалось как-то.

«На вон, возьми, посмотри и подрочи!»

Витька пьяно захихикал и кинул в сторону друга толстый черный пакет с натахиными фотографиями. Валерка обижаться не стал, видно, сперма уже давила на уши, не до обид. Он быстро встал на колени перед надувным матрасом, разложил на полу веером с десяток фотографий и, расстегнув ширинку, извлек начавший крепнуть член. Искоса поглядывая то на снимки, то на живую модель, сидящую перед ним поджав под себя ноги, Валерка спросил у замужней женщины:

«Натаха, помнишь, как ты...»