Теория измены. Часть шестая

Все получилось не совсем так, как предполагала Юля.

Нет, она, конечно, думала, что все будет трудно. Но в итоге оказалось еще хуже. Они с Алексом поссорились.

Надо заметить, ругались молодые супруги не слишком часто. Каждый из них был достаточно умным, чтобы не доводить обиды и выяснения отношений до открытого конфликта. Ну, а еще у них всегда имелся способ найти примирение в постели.

Но сейчас... Сейчас Юля понимала, что до постели дело может и не дойти. Пахло не то, что ссорой, а натуральным разводом.

— Ну, как? — робко спросила Вика. Она сидела во дворе, на лавочке, тактично пережидая, пока Юля поговорит с мужем.

Вместо ответа Юля только рукой махнула, и села рядом. Все было понятно и без слов. На ее глазах стояли слезы. Ей было стыдно перед Алексом за все — за свое поведение, за ложь и обман, и за то, что после всего этого предложила ему такое... А еще хуже было то, что она прекрасно понимала — сама во всем виновата. Заигралась в чувственность и разврат, позволила себе слишком многое. Вот, муж и спустил ее с небес на грешную землю. Высказал все, что думает, и был абсолютно прав.

Конечно, ненавидеть ее Алекс за это не будет. Но вот то, что он вообще захочет разорвать с ней отношение за такое предательство — это было вполне вероятно. Юля спрятал в ладонях лицо. «Дура!» — тупо стучала в голове одна мысль. «Своими руками разрушила собственную семью! Дура, дура, дура!»

— Успокойся, — Вика ласково погладила любовницу по плечу, и поднялась с лавочки. — Теперь моя очередь. Я сама с ним поговорю.

Юля ничего не ответила, она терзалась собственными мучениями. Ей было уже все равно, что будет дальше. Мир вокруг утратил краски, теперь все казалось бессмысленным.

Она не знала, что в это самое время Вика буквально умоляла Алекса, бросалась ему в ноги, рыдала и унижалась, прося не за себя, а за свою дочь. Снова и снова, снова и снова. Сначала мужчина даже не захотел с ней разговаривать, и попытался выставить из квартиры. Но потом его сердце смягчилось. Особенно, когда Вика покаялась, что в своих интимных отношениях с Юлей сама была инициатором еще в ту памятную ночь на крымском курорте.

Вика использовала всю свою житейскую мудрость, что уговорить Алекса простить Юлю, и помочь ей, Вике, наладить отношения с Аней. Обещала все земные богатства, клялась сделать все, что только Алекс захочет. Обещала деньги, услуги, саму себя — все, что только могло его заинтересовать. Цеплялась за любые его слова, чтобы обернуть их в свою пользу.

Это была великая битва между мужчиной и женщиной. И, как это всегда бывало в мировой истории, женщина вышла из нее победителем. Юля не знала, какой ценой Вике удалось буквально перевернуть в сознании Алекса все, что он думал о сложившейся ситуации совершенно в другую сторону. Но спустя два часа, когда Юля, вялая и раздавленная, сидела на скамейке, тупо глядя на темное вечернее небо, и абсолютно не зная, что делать дальше, муж вышел к ней.

И первые слова, которые он сказал, были:

— Ну, что же, давай поможем ей. Что ты там предлагала?

******************

В то время, пока решалась ее судьба, Аня об этом, естественно, не знала.

Потому что она блаженствовала, забыв обо всем — о матери, о любимом мужчине, о доме и все остальном. Сейчас ее юное, прекрасное тело терзали сразу два опытных любовника. И это было самое лучшее, что происходило в ее жизни.

Лежа на боку, Аня упивалась ощущениями, погружая в рот твердый член Миши. Мыча от удовольствия, она давилась твердым мужским органом, но продолжала старательно сосать и облизывать его, сжимая пальцами его налитые семенем яички. Его вкус и его запах кружили ей голову, она трудилась, мечтая получить в рот его сперму, ожидая ее с величайшим нетерпением. А Миша, сжав в кулаке ее рыжие волосы, другой рукой играл с ее сосками, сжимая и пощипывая маленькие твердые вишенки.

А между тем ее киска чавкала и хлюпала, пока в нее, раздвигая мокрые, набухшие складочки, входил другой член — такой же большой и изогнутый. Положив ногу девушки себе на плечо, Сергей Иванович ритмично двигал тазом, вгоняя своего дружка глубоко во влажное, горячее лоно Ани. Он пыхтел от натуги, и от каждого его толчка Аня скользила ртом по твердому стволу Миши, принимая его глубоко в свое горло. Два члена сразу — один во рту, а второй в ее похотливой пизденке — двигались навстречу друг другу, разрывали ее с двух сторон, даря такое наслаждение, о котором она и мечтать не могла. Ее покрытое потом телом блестело в свете ночника, она подавалась бедрами навстречу Сергею Ивановичу, а ртом ублажала его сына, бесстыдно отдаваясь двум мужчинам в предвкушении оргазма. Это был предел ее мечтаний — о большем она и желать не могла.

— Хорошая девочка, — прохрипел Сергей Иванович, добавляя к своему члену толстый, как сарделька, палец. Когда его кончик нащупал внутри нее заветную твердую бусинку клитора, Аню тряхнуло в мощном, невиданном ее ранее оргазме. Возбужденная до предела от того, что ее грубо пользуют сразу два любовника, она впустила в свое тело чудовищной силы волну наслаждения. Кончая, она почувствовала, как в ее горло ударила тугая струя соленого мужского семени — это Миша наконец-то излился ей в рот. Захлебываясь его спермой, Аня машинально глотала все, что он ей дал, хотя все ее мысли были сосредоточены исключительно на том, как пульсирует и сокращается ее киска, сжимая внутри фаллос Сергея Ивановича.

— Пап, давай поменяемся, — деловито предложил сын старшего любовника.

Не открывая глаз, Аня ощутила, как ее переворачивают, словно куклу, и поднимают в воздух. Член вышел из ее лона, и она невольно издала протестующий стон, не желая расставаться с восхитительной твердостью в своей вагине. Но спустя пару секунд мужское копье снова пронзило ее, доставая до самых влажных глубин. Открыв глаза, Аня обнаружила, что стоит на коленях, а сзади в нее теперь долбится Миша — его достоинство легко, как по маслу, скользило в ее мокром естестве. Его яйца гулко шлепались об ее лобок, пальцы сжимали ягодицы, и каждый удар, каждый толчок выбивал из ее горла короткие, отрывистые стоны. А потом перед ее лицом появился Сергей Иванович, и поднес своего огромного монстра к ее ротику.

— Оближи его, деточка, как ты умеешь, — ласково попросил старший любовник.

Аня жадно схватилась за его член, и сунула себе в рот. Она словно превратилась в огромный источник похоти — каждая из двух ее дырочек должна быть заполнена, и это не обсуждается. И снова она мычала, и снова выгибалась, стараясь принять как можно глубже в себя член Миши, и снова усердно работала язычком, слизывая с фаллоса Сергея Ивановича собственные соки. Руки мужчин, не переставая, лазили по ее телу: мяли, теребили, щипали, ласкали, и ей это безумно нравилось. В этой первобытной грубости обладания двух самцов одной самкой было больше любви и страсти, чем в традиционном сексе между двумя романтически настроенными партнерами.

— Да-а-а-а! — захлебывалась Аня собственными криками, дергаясь, насаженная с двух сторон сразу на два мужских органа. — Еще! Ещ-е-е-е!!!

Время остановилось. Сколько это продолжалось? Она не знала. Она давно потеряла счет оргазмам, и лишь догадывалась, что их было не то пять, не то шесть. Двое мужчин забавлялись с девушкой, не жалея сил — ставили ее в разные позы, менялись местами, пользовали ее по очереди. Раза три в ее ротике побывал фаллос Сергей Ивановича, и примерно столько же — член Миши. Киске досталось не меньше пиршества — столько же раз ее клитор или натирала головка члена Миши, или ласкал палец Сергея Ивановича. После пятого оргазма Аня уже вообще потеряла ориентацию в пространстве, и уже не понимала, кто она и что с ней делают. Ее охватила ненасытная жажда бесконечного удовольствия.

— Хочу еще! — потребовала она, когда любовники, наконец, отвалились от нее, измученные и тяжело дышащие.

— Какая ненасытная, — ухмыльнулся Миша. — Пап, ты слышал? Ей еще хочется!

— Отдохни, Анечка, лучше отдохни,...