Однокурсница моей жены. Часть1: Поход

Страница: 1 из 2

Я проснулся от знакомой мелодии, играющей где-то рядом. Давно заезженная песня про лабутены звучала из телефона жены, светящегося на тумбочке. Какой дебил решил позвонить среди ночи? На часах десять минут третьего ночи, в комнате темно, как у негра в заднице. Голая Алиска сладко спит рядышком со мной после трёх оргазмов, растянувшись на пухленьком животике, обняв подушку, подмяв под себя большие сиськи и выставив напоказ пышную попу, похожую на спелый персик. Длинные, почти до бедер, распущенные тёмно-каштановые волосы небрежно разбросы по спине жены и подушке.

Услышав звонок мобильного, жена повернулась на спину, открыла сначала правый глаз, потом левый и недоумевающим взглядом посмотрела на телефон, на экране которого высветилось «Кристина».

— Алло! Криська, что стряслось? Что звонишь в такое время?

— Мы с Костиком разводимся. Он привёл домой любовницу, а меня попросил съехать. Я сейчас в деревне у родителей. Пришлось такси вызывать, чтобы добраться туда в двенадцатом часу.

— Я тебе давно говорила, что твой Костик — гнида редкостная, а ты мне не верила.

Алиса встала с кровати и пошла с телефоном на кухню, виляя упругой грудью четвёртого размера и шлёпая по полу босыми ногами. Сон был перебит, я встал и вышел на балкон покурить. Когда я докурил сигарету и вернулся в спальню, жена уже заканчивала разговор, сидя на кровати.

Кристина — университетская подруга Алисы, которую почему-то постоянно преследуют любовные неурядицы, и каждый раз она жалуется на них мой жене. Нашла себе, короче, жилетку для плаканья. Вроде бы и замуж вышла, а снова мимо.

— Витюша, — начала Алиса, — У Кристины проблемы. Как ты относишься к тому, чтобы завтра к ней съездить?

Я сделал недовольную мину, но жена продолжила:

— Тебе там понравится. Чистый воздух, горы, озеро — красотища, всё, как ты любишь. Шашлыки пожарим, гитару с собой возьмёшь.

Природу и красивые места я люблю, и меня не пришлось долго уговаривать. Тем более, что впереди майские каникулы, а наш сын, второклассник Никитка, на все майские праздники в деревне у бабушки с дедом. Выехали на следующее утро и около одиннадцати подъезжали к деревне, где жила Кристина. Места там действительно были живописные: с юга к деревне вплотную подступали лесистые горные отроги, с западной стороны блестела полоска озера. Я включил навигатор на своём телефоне и минут двадцать кружил по селу, оказавшемуся довольно большим, в поисках нужной улицы и дома. Наконец я остановился возле аккуратного жёлтого домика с красно-коричневой крышей, отделанного под короед и обнесённого еврозабором. Я посигналил несколько раз, в ответ во дворе залаяла собака. Дверь открылась, на пороге стояла худощавая молодая женщина в голубом махровом халате, поверх которого была наброшена белая осенняя курточка. Растрёпанные светлые волосы длиной чуть ниже лопаток спадали на плечи.

— Алиска! Как хорошо, что ты приехала! — девушка бросилась в объятия к моей жене. Девчонки долго стояли, обнимаясь и целуясь, как двое влюблённых, встретившихся после долгой разлуки.

— Кристи, знакомься это Виктор, мой муж, — представила меня Алиса.

— Кристина, — девушка протянула мне маленькую узкую ладошку с красивыми изящными пальцами. Потом подруги долго стояли и болтали о своём, о женском. Наконец, Кристина, скрипнув засовом, открыла настежь красно-коричневые железные ворота.

— Ну что, загоняйте вашего вороного в стойло.

Я загнал наш «Солярис» вглубь двора. А вскоре в конце улицы появилась серебристая «Шнива».

— Мои предки из сада возвращаются, — прокомментировала Кристина.

Родители Кристины были местными фермерами и имели небольшой фруктовый сад. Они как раз приехали домой к обеду. «Шнива» заехала во двор и встала позади нашей «Хюндайки». Пока Людмила Сергеевна, мать Кристины, Кристина и Алиса пошли готовить обед и накрывать на стол, мы с Николаем Ивановичем, Кристининым отцом, курили во дворе и спорили, какой двигатель лучше. Николай Иванович расхваливал «восьмиклоп», стоящий на его «Шниве», я, как убеждённый «солярисист», утверждал, что «шестнарь» круче. Через час нас позвали за стол. После обильного застолья с домашним красным винцом и самогонкой собственного производства мы с женой и её подругой отправились прогуляться к озеру. До него было около десяти минут ходу.

— У нас шашлык замаринованный стоит, вечером жарить будем, — сообщила Кристина, — Можно будет пожарить его здесь.

— А я бы, честно говоря, слазил туда. Давно планировал, — ответил я, указывая пальцем на огромную трапецию Ангар-Кая, возвышающуюся над подступившими к селу отрогами. Отвесная чёрная двухсотметровая стена нависала над лесистыми склонами.

— Не-е-е! Я туда не полезу, — отрицательно закачала головой Алиса, скривившись, как среда на пятницу.

— А я полезла бы. Мне Витькина идея нравится, — поддержала меня Кристина, — Не хочешь — твоё дело, а мы с Витькой пойдём. Я горы люблю.

— Э-э-э-э!!! Ку-у-уда это вы без меня собрались? Мужа увести хочешь? — Алиса посмотрела на Кристину с наигранной злостью.

— Так ты же у нас по горам лазать боишься! — парировала Кристина.

— А вот возьму — и полезу, раз пошла такая пьянка. Вот тебе, а не Витя! — жена шутя показала подруге кукиш.

— Ну и прекрасно! Возвращаемся домой за амуницией и мясом — и выходим.

Мы вернулись к дому Кристининых родителей. Порывшись в гараже, Кристина выудила оттуда защитно-зелёную армейскую палатку советского производства, два спальника, три пары альпенштоков, топор и три огромных туристических рюкзака. Она поделила по-братски замаринованное мясо между нами и своими предками, взяла шампуры и древесный уголь. Я достал из багажника машины походную гитару в потрёпанном чехле.

— Дрова придется собирать по пути, наверху — одни лысые скалы. Я там несколько раз была, поэтому знаю, — предупредила подруга жены.

Мы вышли около трёх часов, навьюченные рюкзаками и, зайдя в местный мини-маркет за коньяком, направились на остановку. До перевала было минут пятнадцать-двадцать езды на троллейбусе или маршрутке.

Троллейбус остановился у остановки «по требованию» на вершине перевала. Выйдя из открывшихся дверей, мы спустились в ущелье, к подножию крутого гребня, ведущего наверх через густой лес, скрывающий небо и солнце. Мы медленно поднимались вверх по гребню, таща на спинах тяжёлые рюкзаки, самый тяжёлый из них достался мне как единственному мужчине. К тому же по дороге я собирал в спортивную сумку сухие дрова и ветки, которые тоже тащил на своём горбу. Лес становился всё реже и в конце концов совсем закончился, гребень стал более пологим. В ложбине рядом с гребнем, куда плохо проникали солнечные лучи, кое-где белели пятна не успевшего растаять грязного снега. Преодолев по туристической тропе невысокую скальную стенку, мы наконец вышли на верхнее плато, представляющее собой желтовато-серый известняковый панцирь, испещрённый оврагами и воронками и поросший мхом. От перепада высоты закладывало уши, кружилась голова и стучало в висках: мы поднялись на полтора километра над уровнем моря. На плато стал докучать холодный горный ветер. Если внизу стояла почти летняя жара, то здесь царила мартовская прохлада. Пришлось утеплиться и надеть ветровки. Спустя сорок минут мы пересекли плато и достигли высшей точки, отмеченной топографическим знаком, высоким деревянным крестом и сложенным туристами каменным туром. Пока девчонки разбирали и раскладывали вещи, я разбил палатку, после чего соорудил из обломков гранита и известняка мангал и стал разводить костёр. Алиса достала из рюкзака коньяк и одноразовые стаканы.

— Ну, за горы! — произнесла тост жена. Поход больше не напрягал её, а напротив, начал нравиться.

— Лучше гор могут быть только горы! — поддержал я, поднимая стакан, наполненный на две трети янтарной жидкостью.

— За встречу! — добавила Кристина.

Смеркалось. Солнце садилось за далёкие горы на западе, лес и скалы погружались в вечерний полумрак. Гулявший ...

 Читать дальше →
наверх