Советское гостеприимство, или приём членов африканской делегации. Часть 2

  1. Советское гостеприимство, или приём членов африканской делегации. Часть 1
  2. Советское гостеприимство, или приём членов африканской делегации. Часть 2

Страница: 1 из 4

Какой-то звук сквозь сон потревожил Марину. Кажется, стукнула дверь. Наверное, Франсуа снова пошел в парилку. А может из парилки. Да, какая разница?

Ее ноги приподняли и согнули. Вот неугомонный. Она открыла глаза. Темнота. Похоже, что он выключил свет. Ну что ж, так даже лучше. Все же не привычно видеть перед собой так близко черную физиономию. Марина снова закрыла глаза. Пускай уж делает, что решил. Ей захотелось вновь пережить яркую палитру сексуального наслаждения. Сама пошире развела ноги. Половых губ коснулся елдак. Крепкий, но почему-то холоднее прежнего. Растянутая вагина относительно легко приняла возбужденного гостя. Теперь он воспринимался не таким гигантским. Смазки вроде достаточно. Однако поршень все же весьма туго заходит в знакомую дырочку.

— Doucement (Осторожно), — прошептала Марина. — Prendre du temps (Не спеши).

Теперь потребовалось всего лишь с пяток движений и член полностью погрузился в приветливый колодец страсти. Марина начала томно постанывать. Вдруг на губы ощутили прикосновение неизвестных весьма пухлых губ. Он совсем сошел с ума? Что он вообще думает? Но все более распаляющийся клитор посылал мозгу совсем другие сигналы. Упругие губы иностранца весьма настойчивы. И женщина ответила. Тут же в рот ворвался язык. Снова крутят соски. Ноги широко раскорячены и твердая черная дубина орудуем в ее потерявшей совесть вагине. Увлекаемая вихрем похоти, Марина обняла любовника и включилась в бешеный хоровод страсти. Переплетаясь языками, она издавала стоны при каждом сильном толчке, когда головка утыкалась в матку. Белые пальцы впилась в черную кожу спины. Похоть овладела ей до такой степени, что когда любовник прервал поцелуй, она недовольно засопела и открыла глаза, пытаясь выказать взглядом свое неудовольствие. Но в темноте можно было разобрать лишь контуры и светящиеся белки глаз. Ее бесцеремонно шлепнули по ноге и показали, что надо повернуться. Поняв, что теперь ее будут иметь в новой позе Марина довольно гыкнула. Темнота скрывала ее довольное выражение лица и, прямо скажем, искрящийся вожделением взор.

Быстренько встав раком, прогнулась. Глубоко дыша, она недоумевает, почему он медлит. Что-то шуршит там сзади. Переминается. Чего он там мешкает? Прогнулась еще больше, чтобы поудобнее подставить дырочку. Ага. Началось! Но почему-то член снова входит на удивление трудно. Такое чувство, что он за несколько секунд стал толще.

— Halte! J'ai moi-même! (Стой! Я сама!).

Марина, подавшись бедрами назад, медленно насаживалась на член. Вот он заполнил ее всю, достав до входа в матку. Губы Марины округлились, но звук так и не вырвался наружу. Глубоко вдыхая воздух, женщина задвигала попой, трахая себя твердым, как камень африканским хуем.

Просто удивительно, как взрослый мужчина, годящийся ей в отцы, обладает такой выносливостью? Пожалуй Славик, надо признать, уступает ему, в умении вызывать и удовлетворять сексуальную жажду. Да, пожалуй, и активности. По крайней мере, таких марафонов он ни разу не устраивал. А ведь он младше Франсуа лет на 15—20. При воспоминании о муже внутри шевельнулось что-то похожее на стыд. Но трудно винить себя в неверности одновременно с тем, когда сама ебешься с практически незнакомым человеком. Да еще негром-иностранцем. Животное желание ощущать этот нефритовый стержень внутри ее ранее неизбалованной членами вагины, подавило пробудившуюся было совесть. Решила, что разберется сама с собой позже. А сейчас оставалось надеяться, что никто о ее измене не узнает.

Сладостно постанывая, комсомольский вожак подмахивала иностранцу, с которым сегодня впервые встретилась, как какая-нибудь несознательная вертихвостка. Но что можно сделать против своей природы? Нравственное падение доставляло потрясающее физиологическое наслаждение. Организм откликался на происходящее обильными вагинальными выделениями. Богатырский черный член уже плавно скользит в розовой пещерке. Все внимание Марины теперь сосредоточено на ощущениях влагалища. Каким же упоительным оказывается может быть секс!

Посторонние шумы доносятся до сознания нечетко. Словно увязая в тумане.

Руки легли на ее таз. Ее партнер перешел к более интенсивному действу. Наконец-то он снова решил ее драть. Увесистые яйца стукались о клитор, заставляя партнершу вздрагивать. Наслаждение от жесткой ебли зашкаливало. У Марины от остроты ощущений глаза начали вылезать из орбит.

— Ой, мамочка! Ай! Ай! Ай!

Боль перемешивается с нестерпимым удовольствием. Раскрыв рот, она протяжно застонала и прикрыла глаза.

И вдруг... Марина даже не сразу поняла, что произошло. Кто-то схватил ее за волосы. В испуге открыла глаза. В кромешной темноте перед лицом различим лишь черный силуэт. Откуда здесь взялся кто-то еще? Пизду, по-прежнему, продолжал сношать огромный елдак. Значит в баню зашел еще кто-то. Наверное тогда, когда Марина была в забытье. Стоящий спереди шлепнул по ее губам хуем. К своему изумлению Марина услышала знакомый запах. Сомнений быть не могло. От ударившего по губам члена пахнуло ее выделениями. Прежде, чем женщина смогла предположить, как такое возможно, недавно побывавший в вагине упругий фаллос оказался просунутым между ее губ. Марина громко замычала.

— Suce, salope! (Соси, шлюха!) — по голосу это был Мамаду, старший сын Франсуа.

Женщина опешила. Она совершенно не представляла, чего от нее хотят. Ее секс с мужем всегда был классическим. Семейная пара даже никогда не задумывалась о каких-то извращениях. Белокурая красавица просто не знала, что нужно делать. Правильно поняв ее замешательство, юноша подсказал, как ей поступать.

— Fodé, arrête. La beauté lèche la tête du pénis avec sa langue et la suce comme un gros bonbon. (Фоде, замри. Красотка, оближи языком головку пениса и соси ее, как большую конфету).

Значит сейчас ее снова ебал не Франсуа, а младший сын. Слезы унижения навернулись на глазах. Толстый член Фоде неподвижно распирал ее влагалище. Понимая безвыходность своего положения, Марина подчинилась. Робко коснулась язычком просунутой меж губ черной залупы. Не очень-то приятны ее выделения на вкус. Стараясь не поранить достоинство парня зубами, женщина гладила язычком гладкую поверхность упругой шишки.

— Bonne fille. Maintenant suce. (Хорошая девочка. Теперь пососи).

Марина выпустила изо рта хуй и облизнула пересохшие губы. Вытянув губки буквой О, она аккуратно натянула их на увлажненную черную гигантскую ягоду. К сожалению, ее ласки были совсем не убедительны. Она лишь едва касалась возбужденного естества, жаждущего настоящего секса.

— Je ne sens pas tes lèvres et ta langue. Travaillez plus fort! (Не чувствую твои губы и язык. Работай усерднее!)

Марине начинает приходить понимание, что нужно делать. Напряженными губами она начала скользить по головке, словно во рту было мороженое на палочке. Язычком гладила черную сливу. Ее успехи становились все более заметны. Вскоре белокурые волосы отпустили.

Фоде возобновил движение, выбрав средний темп и амплитуду. Блондинка явно начинала увлекаться действом. Удерживая ладошкой основание черного пениса, она уже скользит языком вдоль него, покачиваясь в такт с проникновениями младшего брата. Братья довольно цокают.

Через некоторое время Марина, освоив азы минета, уже старательно крутила головой массируя толстый черный член нежными губами. Язычок комсомольской активистки страстно ласкал пропущенную внутрь рта черную лоснящуюся головку африканского юноши.

Стенки влагалища плотно облегали не менее крупного вороного жеребца, усердно бороздившего благодатную пашню. В какой-то момент Марина поняла, что процесс приносит ей глубокое удовольствие. Два фантастических члена вызывали в ее организме радостную симфонию. Почувствовав перемены в партнерше, братья решили предоставили ей возможность проявить инициативу. Не поняв подвоха, Марина начала компенсировать отсутствие поступательных движений внутри плавными и даже, можно сказать, грациозными подмахиваниями. Пальцы ладошки ласкали ...

 Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх