Сначала нужна тренировка

Когда я училась в институте, в Питере, я снимала комнату у дальних родственников (как говорится, седьмая вода на киселе): тёти Евы и дяди Артёма. Они жили в бывшей коммуналке, которую сумели полностью выкупить; две комнаты оставили для себя, а три оставшиеся сдавали внаём. В одну из комнат на время учёбы поселилась я — так обрела я свой новый угол.

Дядя Артём сразу стал обхаживать меня и тереться возле. Он был до святости деликатен: не приставал ко мне, не лапал, хотя и заметно радовался моему появлению и сладким взглядом обволакивал меня. Я чувствовала жар его тела; казалось, он из последних сил сдерживает себя, чтоб не протянуть руки, не схватить меня, и не затащить куда-нибудь в тёмный угол себе на утеху. Было сразу оговорено, что дядя и тётя ни в коем случае не заходят в мою комнату, но я всё равно на ночь закрывала дверь на задвижку. От греха подальше. Это начало истории.

Продолжение получилось совершенно неожиданно, в то время как я училась на втором курсе. Ряд специальных дисциплин у нас вёл Евгений Сергеевич, невысокий, почти уже седой профессор, подвижный и чертовски энергичный. Проводя лекции, иногда он уходил в сторону от темы и рассказывал потрясающе забавные истории. Вёл он один безмерно сложный предмет, с трудом мне дававшийся, и я всё думала, как буду сдавать его на сессии? А время шло и до сессии оставалось три месяца. Я поделилась своими опасениями с подружкой Светой, которая училась уже на 4-м курсе.

— На самом деле, — сказала она, — сдать ему сессию до невероятия просто: через постель.

— Через постель? Ты прикалываешься?

— Нет, не прикалываюсь. Серьёзно. Здесь такое правило: если девушка хочет сдать сессию Евгению Сергеевичу, она обязана с ним переспать.

— Да, ладно! И ты с ним тоже спала?!

— Конечно! — Сказала она совершенно обычным тоном, как будто речь шла не о сексе, а о простом ужине.

Я всё ещё не верила; думала: это развод.

— Ты ведь уже тогда встречалась со своим парнем? — Спросила я.

— Да.

— И что он?

— Он ничего не знает.

— Получается, ты ему изменила?

— Наташа, брось это древнее понятие — изменила. Хм! Подумаешь, перепихнулись мы разочек. Преподу было в кайф, и мне в кайф, да ещё и зачёт получила.

Похоже, она не шутила. В голове у меня это не укладывалось.

— Все девушки должны с ним переспать, — продолжала Света, — здесь так заведено. Он взяток не берёт, поэтому парням вообще сложно. Парни по десять раз ему сдают и пересдают, многих он заваливает, отчисляет; а даже если кто из парней и сдаст ему зачёт — выше тройки он всё равно не поставит. А нам проще. Потыкалась с ним — четвёрка. А ещё если и миньет ему сделала — тогда пятёрка. У меня пятёрка вышла.

Эта новость не хотела укладываться в моей голове. Что за правила такие? Я верила этому, и не верила одновременно. Я смотрела на старшекурсниц и думала: неужели они все с ним переспали? Это было просто какой-то фантастикой. А потом я узнала, что это действительно правда. И что самое поразительное, все мои однокурсницы к этому совершенно спокойно относились. Все девушки это воспринимали — как в порядке вещей. Ни у кого даже тени сомнения не было, что можно как-то иначе. Я была в сомнении. Я уже подумывала о том, чтобы перевестись на другое отделение. Как быть? Я много позже узнала, что Евгений Сергеевич сам искусственно создаёт ажиотаж по этому вопросу, и все девушки в конце семестра ловко стекаются к нему в постель, а пока что я вот что думала на эту тему.

У меня в родном городе остался друг, с которым у меня было несколько романтичных свиданий (когда я говорю романтичное свидание, я имею в виду интимную близость). Мы с ним созванивались, но редко; разговоры у нас были вялые, неинтересные, а потом и вовсе перешли на акцидентные переписки. А в Питере постоянного приятеля/партнёра я так и не завела, хотя порою дико хотелось. То есть, получается, никаких моральных преград не было, никаких обязательств, никому я ничего не должна, так почему бы не переспать ради зачёта?

Но был ещё один момент.

Дело в том, что по части интима — у меня было мало опыта. Я страх как волновалась, думая о сексе с Евгением Сергеевичем. Тем более что, ведь речь шла ещё о миньете — его я вообще никогда не делала. Нет, я не думала, что в этом есть что-то сложное, или чересчур противное, но всё равно: я даже не представляла, как это делать? что надо делать? просто взять в рот и всё? Я видела, как это делается в порнофильмах, но не знала, смогу ли я? Получится ли у меня?

И вот я, гоняя все эти мысли, стояла на кухне, шинковала овощи для супа, когда в кухню зашёл дядя Артём и улыбнулся, увидев меня. Он подошёл ко мне сзади, ласково обнял меня за плечи, погладил мои плечи, заглядывая и интересуясь, что я делаю. Я была, в общем то, не против его скромных поглаживаний, но сегодня он вдруг, ни с того ни с сего, ко мне слегка прижался. Я почувствовала, как к моей попе прижимается его торчащая штуковина.

— Ну! Дядя Артём! Не мешайте мне, — сказала я, а у самой возникло навязчивое желание выпятить попку и ещё сильнее упереться в его штуковину. Я еле сдержалась, чтобы этого не делать, не давать повода дяде Артёму. А он не отходил от меня. Он продолжал гладить мои руки, и прижимался членом к моим ягодицам.

При этом он наклонился и стал целовать мою шею. Я резко отстранилась, взглянула на него, спросила гневно и резко.

— Дядя Артём! Что это такое было?

Он тут же от меня отстранился, пробормотав что-то в своё оправдание. Сел рядом со мной на стуле, не спуская с меня глаз. Его взгляд был до крайности откровенным. Он словно бы не только раздевал, но и трахал меня взглядом. Прямо здесь, на кухне. Мне, почему-то, стало неуютно от этого взгляда. Я потянулась на верхнюю полку за солью, а рука дяди Артёма, почему-то потянулась и стала гладить мою попку. Я, с возмущением, откинула руку дяди Артёма в сторону.

— Не трогайте меня! — Сказала я ему.

— Извини, Наташа. Больше не буду. — Сказал он.

И действительно он престал в этот вечер ко мне приставать. Что это на него нашло? Неужели, он настолько меня хочет, что не может больше себя сдерживать? Тогда я в первый раз посмотрела на него как на мужчину. Не то, чтобы я раньше этого не замечала, просто я раньше не оценивала его как мужчину, с кем можно потенциально вступить в интимную близость. Он был уже не молод, за 50, пухлый, с пузиком, лысел — его нельзя назвать сексуальным, хотя он всё-таки был домашний, ухоженный. К тому же он бесконечно сильно меня хотел (я была уверенна в том, что если я не буду давать ему повода, он так и будет сдерживать себя).

С того момента процесс соблазнения пошёл сам собой, помимо моей воли. Мне захотелось ходить по дому в одной тунике, или в одной длинной рубашке, без лифчика, светить трусиками. Я стала часто сталкиваться с дядей Артёмом в коридоре, на кухне, у нас начались заигрывания и фривольные разговорчики.

Я сидела в своей комнате и думала, что же я такое делаю? Зачем мне нужно флиртовать и завоёвывать внимание этого мужчины? Но, видимо, такова женщина, не может она жить без мужского внимания.

Это случилось поздним вечером. Все в квартире уже спали. Я осторожно, словно лиса на охоту, вышла в коридор, чувствуя сексуальную возбудимость. Я знала, что тётя Ева уехала из города и до утра не вернётся. Я крадущимся шагом, еле сдерживая дыхание, подошла к комнате дяди Артёма. На мне была надета короткая ночная сорочка — и всё: под ней больше ничего не было — голое тело. Приятный холодок овевал мои нижние губы. Я чувствовала себя страшно распутной. Колени мои дрожали, а сердце гулкало в груди. Я прокралась в комнату дяди Артёма, закрыла за собой дверь.

Телевизор голубым мерцанием разгонял темноту комнаты, а дядя Артём в одних трусах лежал на диване перед телевизором, и спал. Я подошла к нему. Я чувствовала бешеное возбуждение: девушка, в одной ночнушке, стоящая перед мужчиной, ждёт, когда он проснётся, чтобы заняться с ним блудом.