Следователь Синичкина. Дело о загадочном бандите в маске. Часть 1

сексом в запрещенной позе!

— Догги-стайл... — выдохнул Федор. Его лицо перекосилось от ненависти к маньяку. И теперь уже его отношение разделяли все присутствующие. Всем от мала до велика было известно, что оральный секс и традиционное проникновение в миссионерской позе разрешались с восемнадцати лет, а вот секс анальный и классический во всех позах, кроме «мужчина сверху» — только с девятнадцати. Это было непреложное правило, которое должно было неукоснительно соблюдаться.

А тут! Поставив школьницу на коленки и ничего не подложив для удобства, мужчина сношал свою юную жертву «по-собачьи», ахая и охая в самой что ни на есть извращенной форме. Надо сказать, делал он это довольно долго, школьница и сама начала ему подмахивать. Из уст Алисы даже вырывались стоны, похожие на стоны наслаждения, а пару раз, возможно, она даже кончила. Но это никак не оправдывало преступника, разумеется.

Алиса прикусила губу, глядя на эту картину. Видно было, что она мучительно переживает произошедшее вчера. Ее щечки покраснели от стыда, а дыхание участилось. Федор не нашел ничего лучше, чем ласково и успокаивающе погладить жертву нападения по сисечкам. Алиса сорвалась со своего места и бросилась обнимать Федю. Она была готова разрыдаться и едва сдерживалась.

— Нужно найти подонка, — прошептал Федя. Я кивнула и легонько провела рукой по попке жертвы.

— Мы его обязательно отыщем, — сказала я. — Думает спрятаться за маской, ну-ну!

Когда допрос был окончен, мы собрались и вышли. Алиса хотела напоследок сделать минет Федору, но Анатолий Викторович сказал, что дочери теперь нужно привыкать к аналу, ведь после вчерашнего все запреты автоматически были сняты. Теперь девочка в глазах закона была девятнадцатилетней, это делалось специально, чтобы жертвы подобных нападений не переживали дальше от внутренних терзаний, а переводили муки душевные в телесные.

Анальное проникновение явно отвлекало девочек от самокопания в таких ситуациях, детские психологи рекомендовали прибегать к нему как можно раньше. К тому же, после регулярного проникновения в попку жертвы нападений на улице уже не воспринимали его как нечто из ряда вон выходящее, что также способствовало эмоциональной разрядке.

Так что мы уходили из квартиры под мерные Алисины завывания, пока ее папа вынужденно выполнял предписания психологической службы. Правда, я слышала страстные хрипы отца даже в прихожей, но сразу поняла, что Анатолий Викторович притворяется, чтобы не смущать девушку. Ведь первый анал очень болезненный, а уж тем более без смазки. Ну не мог же любящий отец наслаждаться болью своей дочери, в самом деле!

Я задумчиво встала на колени прямо на лестничной площадке и расстегнула Феде ширинку. Надо было попросить у Анатолия Викторовича подушку, но я не хотела отвлекать его от столь неприятного, но необходимого занятия. Несмотря на свои двадцать два, я до сих пор не слишком любила анал, а уж тем более без смазки. Другое дело минет. Федя нашел выход — он полностью снял брюки и трусы и сложил их вдвое, чтобы подложить мне под коленки. Негоже было поднимать скандал из-за подобного в квартире у пострадавших, а тут же самой пренебрегать правилами.

Я облизнулась и, устроившись поудобнее, принялась насаживаться на член стажера, тихонько мыча. Федор обожал, когда я так делаю, он восхищенно прикрыл глаза и положил руки мне на затылок, взъерошивая волосы, которые я так и не собрала в пучок, покидая квартиру Анатолия Викторовича и Алисы.

Впрочем, я делала минет Феде скорее на автомате, привычно получая удовольствие от его дрожания и пульсации. Но голова моя при этом была забита другим. Я думала, являлось ли преступление, которое мы только что наблюдали на видео, спонтанным, или же преступником руководил трезвый расчет.

Казалось бы, очевидно, что извращенец действовал внезапно, увидел девочку и решился... Но тогда откуда у него маска? Да еще в виде персонажа с Земли-2, то есть из параллельного мира, где люди относятся к сексу, как к табу?

Я задумчиво покатала в ротике член Федора. А что, если все было подготовлено заранее и преступник поджидал именно Алису? Но кому такое нужно? У него вполне могла быть маска для нападения на совершенно любую девочку, не обязательно Алису.

Но что-то продолжало не давать мне покоя, грызло и свербило внутри. Я сделала мощное глотательное движение и коснулась носиком волосатого Фединого лобка. Секундное ощущение удушья внезапно заставило меня сжаться от удовольствия. Я вспомнила Алисины слова о том, как это приятно и реплику ее отца о задержке дыхания, которой Алису научили в секции иррумации...

И тут меня осенило! Не в секции! Кружке! Анатолий Викторович употребил именно это слово! Я лихорадочно принялась дергаться на члене Федора, потеряв темп и запал, мне жутко хотелось проверить свою гипотезу. Но и выпускать пенис своего подчиненного без логического завершения я не хотела.

— Фефа... Фефа... Фабери в фети, фто офнафает «фруфок» у прифельфев с Фемли-фва, фрофно!

Но Федя лишь расхохотался, глядя на мои старания — очевидно, что он не понял ни слова. Тогдя я подняла с пола телефон, который Федор положил рядом с брюками и протянула ему. Он взял его в руку, и разумеется, решил, что я хочу запечатлеть наши развлечения на видео. Вот же дурак — каждый день я по пять раз, а то и больше беру в ротик его кривоватый член, так нет же, именно сейчас, мне, видите ли, приспичило это на камеру заснять! Ну и идиот!

Со злости я едва не выпустила его пенис, но пересилила себя. Хотя тут же кольнула мысль, что, если я права, то отец Алисы прямо сейчас издевается над ее милой попкой совершенно не через силу, а с огромным удовольствием, ведь именно в этом и заключался его коварный план! Девочка страдает, а я тут не хочу просто прекратить и вбить в поиск слово! Нет, ну серьезно?!

Умом я это понимала, но тело совершенно отказывалось слушаться. Я привыкла, что минет всегда заканчивался бурным излиянием Феди мне в горлышко, он даже на лицо никогда не кончал, хотя другие парни любили так делать. Так что сняться с члена я не могла, тут играла роль еще и Федина робость — он ведь ни разу не предложил первым, инициатором наших контактов, как оральных, так и традиционных, всегда была я. А если я сейчас прекращу, побегу искать слово, а он возьмет и неправильно это поймет?

Ну и глупости мне лезут в голову. Я решила, что просто заставлю Федю кончить поскорее, ведь папа Алисы все равно уже порвал ей попу, вряд ли будет хуже, если это продлиться еще немного... Или будет? Ведь она сейчас, получается, страдает ни за что. Но тут же мелькнула мысль, что она в любом случае страдает не просто так, а для отвлечения от мыслей о вчерашнем эпизоде — и после ареста отца Алису точно также будут сношать в школе по рекомендации психолога... Могла ли Алиса не понять, что это вчера бы ее папа? Или (о нет!) это сговор жертвы с преступником!?

Я отчаянно принялась хлюпать членом Феди, язычком пытаясь достать его морщинистые волосатые яйца. Он все никак не хотел разряжаться, сказывалось, что за утро только в машине я заставила его кончить мне в ротик трижды. Было очень сложно вести автомобиль и одновременно делать минет стажеру, но я справилась. Естественно, сейчас Феде было просто нечем меня порадовать, он весь иссяк.

Тогда я прибегла к последнему аргументу — повернула голову так, чтобы член Феди оттопыривал мне щечку. А потом принялась вибрировать горлом и небом, так, словно полоскала ротик Фединым членом.

— Брхгбргх, — булькала я, лаская задницу Феди своей ладошкой. И вот наконец мои усилия возымели успех — Федя принялся накачивать меня спермой, впрочем, хватило его лишь на пару порций. Сглотнув, я моментально поднялась на ноги, схватила телефон и сделала запрос по слову «кружок».

— Да, так и есть! Они нелегальные мигранты с Земли-2, вот откуда у него маска, вот почему он использовал слово «кружок»! Отличий между нами немного, только отношение к сексу и некоторые слова! Теперь все ясно!

Постепенно на лице Федора нарисовалось понимание. Он застегнул ширинку и хмуро сказал.

— Так этот подонок все время был у нас под носом! Вот гнида... Родную дочь прилюдно раком поставить — какая же тварь!

А потом он понял, что сейчас происходит за дверью и изменился в лице. Федя стермился спасти юную прелестницу во что бы то ни стало. Он принялся тарабанить в дверь. Но никто не открывал — отец был чрезмерно увлечен попочкой своей малышки. Тогда Федя сорвал с пояса кобуру с бластером и выстрелил. Дверь сорвало с петель и сквозь клубы дыма мы кинулись на помощь Алисе. Напоследок у меня мелькнула мысль, что она, эта помощь, возможно ей совсем не требуется...