Раннее возвращение или Как у меня выросли рога. Часть 4

Утром проснулись, конечно, не рано. Как обычно, я открыл глаза первый. Тело безумно болело. Я мгновенно вспомнил произошедшее ночью. Да, такой трах — конечно, все болит. К тому же и губы, и язык... М-да, нализался я вчера. В хорошем смысле этого слова. член тоже побаливал. Видимо, натер. Отвык совсем. А вчера как после виагры. Впрочем, как после виагры я не знаю, так как никогда не пользовался. Я ж еще гипертоник, блин! А вдруг плохо станет!? Инвалид, ешкин кот!

Так ладно, надо собраться с мыслями. Сексом сексом, трах трахом, но слишком много всего произошло за 2 дня. Сперма из мозга ушла, и можно реально посмотреть на вещи.

Итак. Первое. Лиза, безумно любимая и так же безумно любящая Лиза мне изменила. Оправдывай — не оправдывай, это факт. я сам ей тогда в Испании рога наставил, но это другое. Какое то наваждение было. Трахнул — всё, как отрезало. Будто и не было ничего. Я уж и забыть успел — а тут, обиженный, вспомнил. Ладно, это пройдет. В глубине души ты этого ожидал. И, наверное, ждал. Хотя... Ладно, дальше.

Второе. Само Солнце. Переживает. И будет переживать. Поэтому. Что поэтому? Любовницу завести? Чтоб Лизе спокойней было, мол и её Димульчик тоже... Ну-ну... Чем ты ее любовничать то будешь? Языком и пальцами? Ну-ну... Да и тоска с ними. С ней же встречаться надо, говорить о чем-то. О чем? Мда, не вариант. Сколько баб ты хотел трахнуть? На скольких дрочил по памяти? Скольких в постели вместо Лизы представлял? Ну да, было дело. Но говорить об этом... только обидеть. Тогда... пока тишина. По ситуации.

Дальше. Третье. Секс втроем. Заманчиво. НО. Одно дело фантазии — другое, реал. Хотя вон, подсмотрел — рощица от твоей спермы еще не просохла. Вопрос в организации. Надо мягко напомнить, пригласить товарисча на чай. Конечно, Солнце будет жаться и смущаться, но через это тоже надо пройти, как в первый раз. По крайней мере, в глубине ее естества ее это возбуждает — чуть писюн вчера не оторвала.

Четвертое. А что четвертое? Переживешь (ожидал же), проконтролируешь (чтоб без истерик и глупостей), организуешь (в принципе, только легонько подтолкнуть). Что еще? А, тётенька. Тётенька, блин. Видела, не видела? Так, это ерунда. Вопрос — чего она таращится то так? Хочет то чего. И смотрит как-то непонятно. Так. Тогда мы с ней ехали вместе. Увижу один и одну — надо спросить. Не люблю таких непоняток.

Разложив всё по полочкам в еще дурной голове, тихо встал и пошел в душ. Да, душу сегодня было чем заняться. Придется и мочалку задействовать, хотя обычно вечером. Но я весь в засохшей сперме, внутренних секрециях... М-да, есть что вспомнить... Член сразу радостно дернулся. Лежи уж, дергунчик! Смазать и в покой на денек. Болит, зарраза!

Вдоволь наплескавшись, намывшись, чистый и свежий вернулся в комнату. Лиза, слава богу, еще спала. Или делала вид? Не важно. Главное, я здесь, а она еще не встала.

По своей привычке, после моего подъема, Лиза укутывается с головой. Я погладил по бедру через одеяло — пора, мол. Лиза сладко потянулась — доброе утро, любимый!

— Доброе, Счастье! Давай, просыпайся, мойся и завтракать. Истощила ты меня, шпана, такая, донельзя! Есть хочу! Голоден!

— Это кто кого истощил... Спать женушке не давал... Ненасытный!

Она села на кровати и прижалась ко мне — я люблю тебя. Веришь?

— Я не просто верю, Солнце, я это чувствую. Всеми клетками и клеточками. А одна клетка болит, натертая. Так что знаю не по наслышке.

Я встал и пошел на кухню. Шутит. Это хорошо. Это очень хорошо.

В ванной зашумела вода. Я вернулся собрать белье. Там столько всего было — надо постирать.

Вдруг дверь в ванную открылась и Лиза меня позвала. Я зашел. — давай я тебе смажу. Тебе самому неудобно. — Ну, давай, конечно. Мне очень приятны твои касания.

Лиза приспустила домашние шорты и белье. Член, почувствовав, что это к нему, выскочил на свободу, достаточно быстро набирая объем.

Лиза сидела перед ним, держа его в пальчиках и внимательно рассматривала головку, отмечая натертости. Вдруг она посмотрела снизу мне в глаза: Димульчик, он такой у тебя красивый! Придвинулась ближе и взяла его в рот. Я опешил от такого оборота. Лиза ласкала его очень нежно и аккуратно.

Я начал было говорить про второй член, но Лиза отстранилась и серьезно произнесла: любимый, если хочешь втроем, то это будет обязательно, если хочешь, чтобы я продолжала ебаться с Сергеем, буду и дальше ебаться, может ты прав, и мне это необходимо. Нно сейчас я очень хочу быть с тобой. Только. С тобой. Я и ты, мой единственный любимый мужчина.

Она скинула с плеч халат, оставшись полностью нагой. Ее губы опять нежно и мягко обняли мой член. Я стоял, слегка оторопев от ее слов, от грубого мата, которого она никогда себе не позволяла, и от схожей оценки ситуации.

Лиза чуть отстранилась и опять посмотрела мне в глаза. Любимый, только я и ты. рассказы эротика Пожалуйста, не думай больше ни о чем. И я перестал думать о чем-нибудь другом. Только вставший хуй и любимые губы на нем. только ее ласковые пальцы, гладящие и теребящие тяжелеющие на глазах яйца, только грудь, прижатая к бедрам, только ее изумительные сосочки...

Сказать, что это был кайф — ничего не сказать. Солнце выпускала член из ротика и терлась лицом о член, яйца, просто о лобок. Другой рукой она теребила мой анус, слегка в него проникая... Боже, это одно сплошное наслаждение! Я стоял перед ней, смотрел на ее головку, на грудь, обнаженные бедра — как же я ее хотел! Она поднялась и приблизила лицо, приоткрыв сладкие губки. Я немедленно стал их нежно целовать, снимая с них вкус своего члена. Мы сосались и сосались, мы не могли оторваться друг от друга! А пальчики ее нежно массировали член и ягодицы.

Вдруг она прошептала — хочешь пописать на меня? Господи, еще как хочу!

Она забралась обратно в ванную, а я, раздевшись, придвинулся к ней вплотную и расслабил мышцы. Минуту ничего не получалось — эрекция перебивала всё. Лизины пальчики держали член перед собой, нежные губы касались края плоти. Наконец влага поднялась к «кранику» и полился дождик. Золотой дождик. Лизонька поливала себя им как из шланга душа — шея грудь, животик, лоно... Я смотрел на эту красоту, у меня перехватывало дыхание от нежности и страсти... Я сказал — я тоже хочу...

Лизонька опустошила меня и крепко поцеловала головку. Потом он встала и просто сказала — ложись.

Я забрался к ней и лег на дно ванной. Лиза подставила свою промежность под мои губы. Я заметил, что ее губки чуть припухли — то ли так возбуждена, то ли тоже натер. Я нежно прикоснулся к этому чуду, поцеловал, коснулся этих створок жемчужницы языком. Лиза издала легкий звук: Какой ты нежный, любимый...

Я оторвался от нее, и скоро меня обдало горячей струйкой моей девочки. Любимая смочила меня всего — от шеи до промежности. Я еще раз поцеловал эти створки раковинки. поднялся и мы слились в нежном и страстном поцелуе. Мы целоваались и терлись друг о друга, как животные, втирая друг в друга свои запахи.

Наконец, оторвавшись от нее, выбрался из ванной, помог Лизе и наклонил ее. Она наклонилась, подставив попку и обернулась. Я взял ее за бедра, и смотря в дорогие любимые глаза ввел хуй. Я ебал свою любимую, смотря в ее глаза. Зеркало на стене отражала нашу пару — наклонившаяся женщина, которая, обернувшись, смотрит на своего любовника. И любовник, равномерно загоняющий в нее хуй, мнет ее попу, бедра, сладкие бедра...

Я любовался своей девочкой. Как же она была прекрасна! Глаза, плечи, грудь, талия, попка... Я четко представлял, как из ее разгоряченного лона появляется и исчезает в нем мой хуй.

Я стал уставать, а кончить всё не мог. Моя девочка это поняла, мягко прижалась ко мне попочкой, останавливая мои движения и отстранилась. Она повернулась ко мне и села на стульчак унитаза.

— Я хочу в рот. Она приблизила свое лицо к члену и я стал его дрочить. Мое солнце гладила свои груди, подставляла ...