Парфюм войны. Глава 4

— Вылизывай! Я хочу этого! — Она откинулась на спину и еще шире развела ножки. — Давай дорогой, я вся в нетерпении!

Он отпил коньяка и лег между ее ног. Он стал гладить пальцами ее клитор и вдыхать запах мокрой пизды

— полизать тебе твою пизденку, мелкая блядь? — спросил хитро Альфред, сжав слегка клиторок и смачно плюнув на пизду девушки

— Да! — Наташа в предвкушении ласк заводилась с новой силой. Из пизды потек ручеек по ее половым губкам, бедрам, попе, оставляя на белоснежном постельном белье мокрые пятна.

— Альфред, давай! Не томи меня! — взмолилась девушка.

Альфред голодными губами припал к сочащейся пизде шлюхи и стал вылизывать ее киску, собирая соки и глотая их. Его язык скользил между складками, игрался с клитором. Порой приподнимал ее ножки повыше и припадал языком к ее попке, проникая поглубже, тем временем натирая мокрыми пальцами клитор.

Наташу захлестывали волны наслаждения. Каждое прикосновение нежного язычка отдавалось восхитительными ощущениями, которых раньше девушка никогда не испытывала. И клитор и анус пульсировали под умелым язычком Альфреда. Девушка стонала от наслаждения.

— тебе нравится? Скажи, как тебе хорошо. Скажи, что блядина своей мамочки, готовая ебаться с немцами! Скажи, что ты любишь немцев — говорил вкрадчиво Альфред в перерывах своих ласк. Он вылизывал ее клитор, его палец медленно проникал снова в попку, но затем проник и второй палец, смазанный ее соками

— Да! Мне очень хорошо! Я блядина своей мамочки! Я буду ебаться с немцами! — сквозь стоны повторяла Наташа. Она вдруг ощутила небывалое наслаждение. Она бешено начала работать попой, насаживаясь уже на два пальца и руками сильно прижала голову Альфреда к клитору, заставляя его вращать языком в огромной скоростью. Стоны Наташи слышно было далеко за пределами комнаты. Ее накрыла волна оргазма. Она закричала и забилась в страстных конвульсиях. Обессиленная девушка отпустила Альфреда.

Альфред, весь в соках кончившей Наташи лег рядом с ней и стал сосаться, делясь ее соками и пачкая ее лицо. Альфред вынул пальцы из попки Наташи и сунул их ей в рот.

Через минуту Альфред встал и стал одеваться

— Сука, мне пора идти. Было приятно провести с тобой время, блядь. Выспись. Завтра придет Хозяйка. Никому не открывай. Наташа остановила его

— Я хочу кушать! С утра ничего не ела! Только коньяк пила!

Альфред улыбнулся

— а ты разве спермой не наелась, сука? Еду заработать надо. Пей водку — будешь сытой

Наташа в злости кинула в него туфелькой. Но Альфред успел выскочить из комнаты. В замке повернулся ключ. Наташа бросилась к двери, но она оказалась заперта. Девушка сердито стукнула кулачком по двери, но никто не открыл. Рассерженная на слова Альфреда девушка вернулась к кровати и прямо из горла допила остатки коньяка. По телу разлилась приятная нега. Девушка еще раз приняла душ и от нечего делать открыла шкаф и начала рассматривать вещи, висящие в нем. Таких вещей она никогда не видела. Несколько туфель на высоком и ОЧЕНЬ высоком каблуке. Трусики и бюстгальтеры, которые похожи на маленькие ниточки или ажурные кружевные платочки. Чулки черные и в сеточку. Кружевные пеньюары, платья, либо короткие, либо ОЧЕНЬ короткие, либо с вырезом у бедра, на спине и груди.

За стенами то и дело слышны были женские и мужские голоса, стоны и крики, шлепки и русский мат женскими голосами, смех, звон бокалов. Внизу играла музыка. У Наташи было теперь время рассмотреть и одежду, и голых девушек на стенах, и мокрое покрывало и капли спермы на нем. Из киски еще немного текло. Она заметила, как на одной стене висит огромный портрет Анны в виде иконы. Она будто смотрела на нее. На другой стене висел портрет Гитлера

Наташа примерила черные чулочки на резинке, надела трусики, накинула черный прозрачный шифоновый пеньюар. Одела на ножки туфли на ОЧЕНЬ высоком каблучке. Покрутилась перед зеркалом трюмо. Наташа очень себе понравилась. Пеньюар практически не скрывал роскошную грудь девушки и шикарные бедра и попку. Девушка присела к трюмо и стала осматривать косметику и парфюм.

За стеной тем временем слышны были стоны — да, еби меня! Еби! Я твоя блядь — Наташа явно слышала это. На столе лежала уйма заграничной дорогой косметики и парфюма. В особом почете здесь были яркие и вызывающие цвета. Здесь не было ничего, что она когда либо видела. Сейчас уже, глядя на себя в отражение, Наташа не узнавала себя. Толи алкоголь, толи в ней самой что — то изменилось. Из зеркала на Наташу смотрела не пионерка-активистка, а сексуальная и красивая девушка в весьма откровенном наряде. Она вдруг поняла, что от нее до сегодняшнего дня был скрыт целый мир секса и удовольствий. За стеной девушка кричала в оргазме, раздавался скрип кровати и киска девушки вновь намокла от возбуждения. Наташа вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы сейчас быть на месте той девушки. Девушка открыла губную помаду ярко-красного цвета. Подкрасила губки. Получилось очень даже неплохо.

Что — то изменилось. Наташа не знала зачем она оделась и красится. Ведь она никуда не собиралась. Ее воспоминания о грязном нищем доме вызывали отвращение. Тупые речи о целомудренности в школе и слова родителей вызывали смех и улыбку. Где они все со своей целомудренностью и чистотой? Что — то было лучше в ее жизни чем оргазм, коньяк и уже три члена? Ничего не было лучше. Она задумалась о родителях — сделали ли они хоть что — то похожее чем Анна Владимировна за эти два дня? Нет, не сделали! Родители, школа, пионерия — красивые лозунги про равенство, интернационал, братство и труд! Какая фигня! Вспомнила про Анну — как она шикарно выглядела и попыталась накраситься также. Наташа открыла и использовала тени для век, потом туш для ресниц, полюбовалась собой в зеркало. Хорошо бы сделать маникюр как у мамочки! Такие длинные и ухоженные ногти! Не то, что у Наташи — короткие и грубо остриженные. На трюмо лежал какой-то журнал. Оказалось — порнографический, шведский как разобрала Наташа. С интересом она начала рассматривать красочные фотографии обнаженных совсем или полуобнаженных девушек. Подумала — три дня назад выбросила бы эту гадость даже не задумываясь!

На страницах журнала то и дело были картинки половых актов крупными планами, девушки в сперме, двойное проникновение, разнообразные позы группового секса. Девушки были счастливы и получали огромное удовольствие. Это было видно и на фото. Большие и огромные волосатые яйца и члены. Наташе вспомнился парень, что был влюблен в нее и, уходя на фронт, просил ее переночевать у него, но она отказала. Как мама запрещала общаться с ребятами, как учителя следили за длиной юбок...

Какие же мы были глупые — размышляла Наташа. Вот оно — счастье! Оргазмы, сладкий туман в голове после коньяка, теплая шелковая и чистая постель! Шикарное и красивое белье и одежда! Благоухающий парфюм и яркая помада! И члены, брызгающие сладкой спермой, и потные волосатые яйца! И мощные рельефные торсы мужчин и их крепкие попки! Наташа мечтательно разглядывала журнал, а ее правая ручка соскользнула под трусики и начала теребить клиторок.

Картинки были одна откровеннее другой. В конце журнала была фотография Анны Владимировны и какие — то адреса. Анна Владимировна держала за волосы двух шлюх, что сосали члены. Тем временем есть хотелось Наташе все сильнее. Она взглянула на столик где стояли бутылки пива, водки и пустая бутылка с коньяком. Стоны за стеной смолкли. Как и музыка внизу. Послышались звуки веников, подметающих полы в коридорах.

Вспомнился совет Альфреда — выпей водки... Наташа открыла бутылку — налила бокал и залпом выпила. Горло все обожгло, она закашлялась. Водка оказалась более жестким напитком, чем понравившийся ей коньяк. Однако в голову ударило быстрее и сильнее. Наташа налила еще и еще выпила. Голова закружилась и она легла на кровать... Глазки закрывались, алкоголь и секс утомили девушку... Тем не менее в полудреме Наташа теребила ...  Читать дальше →