Тропические приключения русских студенток. Часть 1

Сейчас Даша вспоминала, как Акико все два дня ходила за Хэнком хвостиком, как на него посматривали другие женщины из лагеря, как он разговаривал с ними — с каждой тепло и приветливо, вроде как с друзьями, но и не скрывая свою альфа-самцовость. Все это перемежалась с образами стонущей от оргазма японки, которую Хэнк держал на руках легко, словно пёрышко. «А он мужик», — задумчиво сказала Даша. Катя некоторое время сопела, потом неожиданно кивнула и согласилась: «Да». Словно точку поставила. Даша внимательно посмотрела не неё, затушила сигарету в песок и встала: «Ну ладно. Пойдём к нашим мальчикам».

Глава вторая, в которой приключения начинаются, девушки ссорятся, а любопытство не доводит до добра.

На следующий день у них начался поход. Утром Хэнк отвёз в аэропорт Акико, Момо и немецкую парочку. Кажется, он вернулся расстроенным, но постарался не подавать виду. За час собрав остатки снаряжения, он взвалил на плечи здоровенный рюкзак и скомандовал выход. Следующие несколько дней оказались супернасыщенными — путешественники в день проходили с десяток километров по лесным дорожкам, тропинкам и бродам, поднимались на холмы и отвесные скалы, купались в чистейших озёрах и водопадах. Даша с удивлением узнала, что мягкая и женственная Катя — настоящая чемпионка по скалолазанию — она лихо взбиралась по скалам даже в кроссовках, помогала Хэнку разбирать оборудование и учила остальных пользоваться страховкой. «Ты прямо как кошка, Кэт» — простодушно похвалил её Хэнк, и Катя вся аж зацвела. На почве альпинизма Катя начала много общаться с Хэнком, они постоянно что-то увлечённо обсуждали и шутливо спорили. Илья больше ревновал к спортивным успехам Кати, чем к этой неожиданной дружбе, считая Хэнка пожилым деревенским клоуном. А вот Даша почему-то периодически чувствовала уколы ревности, глядя на то, как Хэнк и Катя хихикают.

Даша, хотя и была стройной и спортивной, справлялась гораздо хуже остальных — выяснилось, что она побаивается высоты, неуклюже ставит ноги на скалах и быстро устаёт. Утром второго дня она потянула лодыжку и ужасно злилась, особенно когда Дима начал ныть, что теперь они к вечеру не успеют на какой-то водопад, который так прекрасен в свете заката. Даше было больно и очень обидно из-за собственной неуклюжести, отношения Димы, а больше всего — из-за того, что она не могла поддерживать на должном уровне беседу с Хэнком и Катей. Эти чувства немного отпустили, когда Хэнк бережно усадил девушку на свой рюкзак, закрепил ей голеностоп бинтом, примотал сверху охлаждающий пакет, соорудил ей удобный костыль для ходьбы, ласково назвал Зеленоглазкой и спросил сможет ли она идти. Убедившись, что все в порядке, он взвалил на себя свой и Дашин рюкзак и заставил всех медленно идти обходной дорогой. К водопаду они, конечно, не успели.

Хэнк в походе пахал как лошадь. Он тащил снаряжение, ставил верёвочные станции и переправы, разбивал лагерь, готовил еду, следил за тем, чтобы никто из ребят не поранился и не потерялся, и даже таскал Хот-дога по горам, когда тот не мог или ленился забраться сам. Болтал он при этом без умолку: спорил с Катей, рассказывал историю острова, местные легенды и байки из своей бурной молодости. На основании своих скудных знаний английского и того, что иногда переводил ей Дима, Даша заключила, что Хэнк либо бессовестный лгун, либо сумасшедший. Выяснилось, что он родом из Новой Зеландии, ему 42 года из которых уже два он живёт на острове. Он рассказывал, как сидел в индонезийской тюрьме за контрабанду, ходил на торговом судне до Владивостока и Лос-Анджелеса, пьяный дрался с аллигатором и кенгуру, воевал в отряде каких-то непальских партизан, а ещё по поддельному паспорту женился на двух австралийках с интервалом в три дня. «Понимаете, я не хотел быть невежлив ни с одной из них», — пояснил он, лучезарно улыбаясь. Катя слушала эти истории, развесив уши, Дима лишь изредка отвлекался от своего фотоаппарата, а Илья уже на второй день похода демонстративно вставил в уши наушники.

Даше казалось, что она ещё больше отдалилась от ребят: Илья явно не считал её себе ровней и обращался к ней только через своего друга. Вообще Даша никогда не видела, чтобы он обращался к кому-то кроме своей девушки и Димы. Сам Дима, видимо, ещё не отошёл от встречи с Момо, и откровенно шпынял Дашу за любой проступок. Зато ей стала больше нравиться Катя — она оказалась очень простой и доброй девочкой, которая ко всем относилась одинаково тепло. Единственный эпизод, который оставил у Даши неприятный осадок случился в предпоследний день перехода. Хэнк к тому времени уже пару дней пёр на себе два рюкзака и порядком устал, поэтому во время вечернего лагеря Катя предложила помассировать ему спину. Хэнк, урча от удовольствия, стащил рубаху и завалился на циновку, а Катя прямо в купальнике уселась сверху к нему на спину и начала мять его мышцы. Делала она это долго и с явным удовольствием, постоянно ёрзая на нем. Более того, пару раз разминая его шею, она наклонилась так низко, что потёрлась грудью об его спину — и кажется делала это нарочно, что Дашу ужасно взбесило. Про себя она обозвала Катю «мелкой шалашовкой с выменем».

К середине четвёртого дня они добрались до небольшого городка. Здесь у Хэнка были зарезервированы три небольших хижины. В планах у него было отпустить ребят погулять по городу, переночевать в лагере, а с утра начинать сплав по реке. Дима сказал, что обгорел и в город не пойдёт, Илья, подумав, остался с ним. Пока Катя соображала, чтобы предложить в качестве досуга, ребята уже расчехлили ноутбуки и открыли принесённое Хэнком пиво. Поэтому Даша и Катя, прихватив упаковку пива, улизнули в город гулять и заодно поближе познакомиться друг с другом. Гулять там было не особенно интересно, — кругом было довольно много местных, шастали какие-то торговцы, люди кучковались разговаривая на незнакомых языках. Девушки зарулили в ближайший бар, где было довольно людно и опрокинули по шотику какой-то местной адской смеси. После третьего шотика разговор сам по себе свернул в сторону парней. Катя, захмелев, начала жаловаться сначала на абстрактных мужчин, потом на каких-то своих знакомых, и, наконец, проболталась о своей ужасной тайне: она ни разу не испытывала оргазм с парнем.

— Что, ни разу?! — удивилась Даша, — то есть в смысле, что ты только когда ты клитор свой тиранишь?... Вот это да! А что принц твой? Он вечно так собой доволен, я думала он тебя знаешь... как пропеллер крутит...»

— Не, как пропеллер не крутит... но Илья хороший. Он старается, — серьёзно сказала Катя. Потом вдруг вздохнула и печально опустила плечи, — а может не старается...

— В смысле не так старается, как наш проводник с той японской тёлкой, да? — съехидничала Даша.

— Ой, ну что ты... ну проводник... проводник тоже хороший, — Катя хмелела на глазах.

— Ага, я вижу, как ты на него пялишься... Да-да, пялишься, пялишься. И как ты сиськи свои в купальнике вчера развесила, думаешь я не видела, — Катя пыталась что-то возразить, но Даша завелась, — ты свои сиськи ему прямо в лицо вечно пихаешь, ага! Признайся, хочешь небось на место японской тёлки (Катя отрицательно мотала головой), хочешь же? Чтоб он также пальчиками тебя приласкал, да? — Хмель серьёзно давал в голову, и надо было возвращаться в лагерь.

По пути к лагерю подруги продолжали выяснять отношения и уничтожать пиво из упаковки, когда изрядно поддатая Даша вдруг резко затормозила и выпалила:

— Я, может, и не такая сисястая и кожа у меня не такая гладкая, и по-английски не шпарю, зато я без комплексов! Я всё могу... Я знаешь что... я сейчас пойду в тот дом... и... я в рот у твоего Хэнка возьму, понятно? Отсосу у него! Так отсосу, что он на тебя и не посмотрит даже. Я, блядь, сосу как пылесос, поняла? — и смяв последнюю банку, Даша решительно потопала к бунгало Хэнка.

— Хэнк не мой... не надо как пылесос... Даша, ну стой, — пьяная Катя плелась за Дашей следом и печально бубнила, — он спит уже, наверное, Даша, слышишь?...  Читать дальше →