Радость и горечь великой Победы. Часть 1

мотора в воздухе. Шофёр остолбеневшим взглядом наблюдал как одинокий, неведомо откуда взявшийся пикирующий бомбардировщик с бреющего полёта огоньками трассеров вовсю изрешетил машину. И, как из дырявой, словно дуршлаг машины, выскочило голое окровавленное тело с огненно-рыжими волосами. Летчик не рассчитал высоту и бомба секунд 10 тупо пролежала в метре от машины, дав шанс оставшейся в живых после свинцового дождя женщине. Полковника убило на месте тремя пулями, две из которых прошили его сильное тело и застряли в его рыжей спутнице. За спиной полностью обнаженной окровавленной женщины разорвалась 50-килограммовая бомба, сбив с ног и изрешетив её тело многочисленными осколками.

Чудом выжившую летчицу доставил в медсанбат наблюдавший за всем этим водитель. По счастью по этой же дороге ехала полуторка, остановившаяся на яростные призывы человека с автоматом в руках. Положив голую, истекающую кровью летчицу на расстеленную в кузове плащ-палатку, шофер эмки велел гнать шоферу к самому ближайшему госпиталю или медсанбату. Шофёру эмки показалось что женщина мертва, кровь на ней частично засохла, и, не долго думая, он прикрытый бортами полуторки, разделся и начал монотонно трахать бессознательное тело летчицы. Ехали часа два, за это время «голодный» шофер разбитой на дороге машины вдоволь позабавился с безжизненным телом (зачем мол добру пропадать). И, одевшись сам, кое-как накрыл плащ-палаткой женщину которую считал мёртвой. Шофер вовсе не был извращенцем, скорее завистником, сам тайно мечтавшим отыметь красивую ППЖ своего командира. В госпитале водитель полуторки (не препятствовавший человеку с автоматом) доложил политруку госпиталя о поведении шофера, которого немедленно допросили и отправили в особый отдел, а вот храбрая летчица истребительной авиации гвардии капитан Алина Литовченко быстро переместилась с полностью окровавленной и залитой спермой плащ-палатки на операционный стол. Ей повезло — оперировал её главный хирург — золотые руки.

После этого случая её карьера была закончена — представление на Героя Советского Союза похерили, такой позорный случай все же. Только в самом конце апреля 1945 года её выписали из госпиталя, но аттестовали обратно в истребительную авиацию — здоровье у неё быложелезное. Она больше не надеялась встретится в небе с немецкими асами, которых к тому времени осталось немного, но всё же рвалась в полк, чтобы поквитаться с «экспертами» Люфтваффе, в отличии от нерадивого майора-штурмовика.

Хозяева имения оказались довольно гостеприимными для нежданных гостей. Местность была не из бедных и на столе были достаточно богатые и вкусно выглядящие блюда, плюс бутылки фамильного вина, которые хозяйка — фигуристая женщина лет 35-ти щедро, да сладко улыбаясь, выставила перед офицерами. В имении жили только хозяйка — аппетитная и явно не голодавшая во всех смыслах блондинка Эльза и её 18-летняя дочь Эрика.

Вечер не задался сразу, говорить было не о чем и вскоре все до единого недовольные обитатели дома пошли спать. Не спал только куривший возле дома Крылатов. Услыхав метрах в 200 от себя длинную автоматную очередь и затрескавшие выстрелы винтовок он схватив разгильдяйски оставленный водителем в прихожей автомат и кинулся на звуки боя. Подойдя к месту, откуда исходили звуки чуть ли не наступления батальона, Крылатов по меньшей мере сильно удивился — возле стоявшей на дороге машины бегали, изображали какой-то танец, пятеро бойцов, один из которых был даже в портупее (видимо офицер) и дружно палили в воздух из всех стволов.

— Вы что, охренели, идиоты!!! Какого чёрта открыли пальбу, город рядом, люди спят!!!

Подбежавший к Крылатову боец одним словом объяснил грозно выглядящему человеку с золотыми майорскими погонами причину их такого бурного веселья:

— Товарищ майор, немцы капитулировали! Победа, ебанный Гитлер!!!

Крылатов, узнавший у уже уехавших бойцов-связистов, обладавших переносной рацией, все нюансы необыкновенной новости, вернулся к проснувшимся товарищам, на часах было пол второго ночи.

Компания моментально оживилась, начали пить, вовсю есть оставшиеся припасы немки и закусывать своими собственными «боеприпасами» (представлявшие собой американские консервы). Победа! Все люди почувствовали себя людьми. Конец войне!

И тут наступило самое интересное!