Теперь свободны

но тогда им не подошло. Сейчас перебило запах. Прятаться надо.

Из спальни уже идёт запах зверя и влажного леса. На земле пророс мох и немного травы. Смотрела, лизала. Настоящая трава. И цветок прижился. Тоже настоящий. Ему нужна влага. Поливала. Зачарованная. Живой. И они живые.
Снова начала сниться охота, как в детстве. Огромные звери, глаза, блеск когтей и ножей. Всё труднее спать ночами. Но нужно держаться. Звонит часто. Ей нравится их покорность. Просила прислать фото. Тогда снова стало страшно. Братик успокоил. Долго лизал морду. Немного убрали гостиной. Не весь паркет исцарапан. Сделали фото. Поверила. Летят скоро. Берут билеты, снимают номер. Пускай летят.

Ещё больше пометили все, кроме одного угла для фото. На последнее развлечение оставили коридор. Прихожую нет. Пусть когда вернутся, ничего не подозревают сперва.

* * *

— Милый, я хочу теперь на курорт со спа-процедурами! С деловыми партнёрами можно и потом переговорить?

— Всё для тебя, сладенькая. — сказал он, внутренне содрогаясь расходам и подумывая, а не развестись ли ему... Впрочем, вновь оценив ее грудь и кресло главы компании ещё живого отца, вздохнул. Не развестись.

* * *

Стало совсем сложно выходить. Скулят собаки, когда чуют запах. Братика сложно ходить в штанах. Часто возбужден. Даже от ткани. Приятно ласкать его каждый день, ротиком, приятно чувствовать в себе. Так долго без этого. А теперь он наполняет каждый день.

Они летят туда, там три дня экспедиция без связи, на следующий же день назад. Повторяет. Удержать сложно, считает дни. Знает наизусть, когда уйдут. До этого изводят дурацкими просьбами. Приведи порядок в сервизах. Конечно. Приятно бить тарелки об пол, приятно звенит расколотый фарфор. Переливается, как ракушки. Чистила дорожки на улице. Еле удержалась, чтобы пометить. Жалко. Разбили окна. Теперь в дождь вода приятно на шёрстку.
Он попросил выключить электричество и газ, помыть кухню. Наконец-то! Так долго ждала. Разбили второй телевизор. Лапами рвала компьютер. Напополам его ноутбук. Нашла его деньги. Грязно пахнущие. Мелкие кусочки пометили сверху с братиком, чтобы не пахло так плохо. Потом няшились поверх, покрывая всё соками, течкой, спермой. День до их экскурсии. Шерсть вся в братике. Последний звонок. Фото не потребовали. Выдали распоряжений. Уехали отдыхать.

Вымыть пол в коридоре. Усердно писали на паркет, растирая мочу по полу. Лапы все влажные. Потом когтями впивались в паркет. Где-то он вздулся, где-то выгнулся. Теперь тоже пахнет зверем.

Разложить газон. Сбегали до леса. Принесли ещё земли, травы. Разложили по всему дому настоящий газон. А пластиковую имитацию убили, уничтожили. Ходили лапами по влажной земле, оставляя следы. Разнесли землю почти по всему.

Устроили лежбище и выломали двери. Попросили перебрать белье. Маленькое отсортировать. Сделано. Маленькое теперь — подстилка, приятно подранная когтями, большое — одеяла. Купили ещё еды. Но скоро собираться. Надо бежать. Туда, где не найдут. К своим нельзя. Здесь нельзя. В лес. К озеру. А дальше мир поможет.

Выстирать белье. Вымочили в ванной. Полили сверху, взбили пену. Смешно, но быстро надоело. Поужинали и подремали.

Когда встали на третий день, осмотрелись. Коридор со вздувшимся полом. Кухня с битой посудой и поломанным столом. Рваные стулья. Гостиная с лежбищем, рваным диваном, шторами, битой мебелью. Спальня и сломанный, полный мочи и спермы, шкаф с вещами. Повсюду ошмётки денег. Не тронута только бывшая комната дочери.

Хорошо.

Ночью под луной с ветром наперегонки бежали в лес. Теперь свободны. Теперь — свобода. И не думать ни о чем.

* * *

Женщина и мужчина вошли домой уже с тревогой. На мобильный слуги не отвечали. Они вошли домой. В прихожей было всё в порядке, только запах из дома шел странный. Как будто... От зверей? Грязных, немытых...

Увидев коридор, влажный и исцарапанный, женщина всё же потеряла сознание. Мужчина уже собрался звонить в полицию, но остановился. Если всё вскроется, их пришьют за незаконное рабовладение. Откупиться выйдет, но слушок пойдет.

Он выматерился и стал набирать совсем другие номера, заранее содрогаясь от того, ЧТО о нем подумают и что ему теперь светит по жизни...