Моя девочка. Часть 2

Возбуждение нарастало у обоих, но кончать так скоро не хотелось. Мы прервали поцелуй, она дважды жадно хватила ртом воздух, когда я в порыве страсти чуть сильнее обычного сдавил рукой под одеялом её нежную попку.

— Ай... — Вырвалось у неё шепотом, она продолжала дышать ртом в такт теперь немного замедлившимся моим движениям у неё внутри.

— Больно?... Прости...

— Нет, не больно...

— А чего тогда «ай»?

— Не знаю, просто...

— А как тогда, если не больно? — Не унимался я.

— Сильно...

— А в писе как? Сладко?..

— Да, очень...

— Сла-а-адко в писе моей девочке... А в попочке как? — Я обожаю приставать к ней с расспросами о подробностях её ощущений во время такого процесса.

— Тоже сладко... Но стыдно!

— Где стыдно?

— В... попе...

— А почему?

— Потому что там... резиновый шарик...

— И что он делает?

— Он, как будто, тоже меня...

— Он тебя что?..

— Имеет меня в попку...

От этих стыдных признаний, к которым я нарочно склонял мою девочку, она возбудилась ещё сильнее и уже вовсю подмахивала мне, обхватив сзади ножками. Я почти не двигался, она приняла у меня эстафету, и сама ритмично нанизывалась писькой на мой ствол.

— А я же знаю, ты любишь в попочку... и в писечку... ты моя самая сладкая и бесстыжая девочка! Я хочу!... Хочу тебя во все-все твои дырочки и сладкие мокренькие щелочки!

— Да... Вот так!... Вставь мне прямо в писю... в писечку... Обожаю, когда ты так говоришь!

Я знал, что, если сейчас не отвлечь её, не пройдёт и минуты, как мы оба кончим. Она, скорее всего, не выдержит первой, а я извергнусь следом, глядя на неё. Но я был настроен на куда более продолжительную игру сегодня, потому что знал, чем дольше я с ней играю, тем сильнее потом взорвётся оргазмом моя сладкая мокрощелочка...

— Говорю, потому что сам видел!

— Что ты видел?... — Произнесла она шёпотом явно не ожидая такой фразы.

— Видел, как писала твоя маленькая бесстыжая щелочка...

— Да... видел... и даже трогал... аххх... — Она шумно выдохнула ртом.

— Ты сегодня в кустиках пописала мне на пальчик, помнишь?

— Да... Я очень писать хотела! А ты зачем мне там «Пссс... пссс... « говорил, как будто я маленькая?!

— Ну, так и есть. Ты моя маленькая девочка, которая показала мне — взрослому дядьке — свою беленькую письку в лесу. Разве не так было?

— Так... — Мои слова её явно зацепили, и она уже предвкушала развития этой темы.

— Потом ты задрала юбочку, присела на корточки и раздвинула ножки передо мной...

— Да... потому что я бесстыдница!... А еще — потому что очень пописать хотелось!

— Так сильно, что ты присела прямо перед дядей, который смотрел и трогал твою голую нежную письку?..

— Да... Мне очень хотелось!..

— Чего хотелось? Пописать?

— Да... А ещё — чтобы дядя посмотрел, как я это делаю...

Моя девочка неистово текла и млела подо мной, и это было уже не остановить. Но можно было оттянуть момент разрядки, чтобы сделать его максимально ярким. И я продолжал:

— Но ты же знаешь, как я любою ловить в лесу молоденьких девочек, стягивать с них трусики, задирать юбочки, трогать им тёпленькие голые попочки и дрочить их маленькие безволосые писюльки... А потом сажать на корточки, широко раздвигать ножки и заставлять пописать... И смотреть... смотреть и трогать мокрую тёплую писю!

Эту реплику я нарочно прошептал холодновато-зловещим тоном «коварного маньяка». Но страшно ей не стало. Смешно, впрочем, тоже. Она широко раскрыла ротик, зажмурила глазки, запрокинула назад голову и затряслась подо мной мелкой дрожью в своём первом за эту ночь оргазме...

Сам я кончать пока не планировал. Но с удовольствием подливал масла в огонь, продолжая жарко пялить мою девочку твёрдым членом, глубоко введённым в брызжущую смазкой и громко хлюпающую под одеялом безволосую щелочку. Закусив нижнюю губу, сотрясаясь подо мной и послушно принимая в себя толчки моего члена, она всё ещё нежилась в плещущихся в её теле волнах приторной неги оргазма.

Подушка, что лежала у неё под попкой, оказалась очень кстати. В таком положении её писька подставлена под мои проникновения как нельзя удачно. Амплитуда движения головки внутри максимальна, и мне не приходится зря напрягаться, чтобы обеспечить нужное направление толчков. Я знаю, что в таком положении подо мной она получает от члена максимум: на входе лобком я трусь о её сладенький клитор, а в самой глубине достаю головкой до шейки матки. В этом есть наш с ней маленький секрет, наше ноу-хау!..

Сейчас эта подушка изрядно увлажнена. С одной стороны, обильно текущими из писи моей девочки во время секса, и особенно при оргазме, соками; с другой — и попка её, и вся она основательно вспотела, кончая подо мной, потому что мы по шею укрыты довольно плотным одеялом. Одеяло — это тоже часть нашего ритуала «под тебя», она обязательно должна быть вся мокрой и скользкой от пота, чтобы наши тела скользили, а не тёрлись друг о друга. Кроме того, ей самой почему-то очень нравится чувствовать себя немножко моей пленницей под этим жарким одеялом.

Не буду врать, что таких оргазмов у неё бывало по десять за ночь. Но одним, всё же, дело редко ограничивалось. И сегодня я точно знал, что, по крайней мере, ещё разок ей точно придётся подо мной кончить! А свои оргазмы я не считал, — это вовсе не так интересно! Куда интереснее моя девочка, стонущая, текущая и трепещущая от моих проникновений...

Меня очень заводит её голое, влажное, скользкое, горячее и нежное тельце. Давая ей немного опомниться и собраться с силами перед тем, как снова доведу её до оргазма, я почти не двигался в ней, поэтому время от времени ощущал членом, как стала сжиматься внутри её киска, плотно обнимая вставленный в неё ствол. Обеими руками я гладил и лапал мою девочку во всех местах, куда только мог дотянуться.

Маленькие потные холмики её аккуратных грудок скользят меж моих пальцев, щекочут сосочками мне ладонь. Губами я целую её в щеки, в губы, в носик, глазки и лобик, посасываю сладенькие мочки миниатюрных ушек. Другой рукой опять нащупал под одеялом вставленную ей в попочку пробку, кручу пальцами по краям растянутой дырочки, иногда чуть подёргиваю за колечко, будто норовя вытащить, что вызывает её недовольное сопение.

— Не вынимать?..

— Не-а! Пусть будет...

— Нравится, когда попочку немного распирает?

— Угу.

— Знаешь, а я соскучился по твоей мягонькой попочке... — Признался я.

— Она тоже по тебе соскучилась. Но сегодня не готова...

— Надо будет помочь ей подготовить как-нибудь...

— Надо... — Согласилась она и прошептала заговорщическим тоном: — Но сейчас люби меня только в писю!... Нежноо-нежно... Сладко-сладко... Глубоко-глубоко...

Обожаю, когда она сама начинает такое говорить и просить о подобном! Это означает, что через какое-то время нам обоим предстоит насладиться её взрывным оргазмом!

— В писю, говоришь?... А ты не боишься?!

— А чего мне бояться?

— Ну... не знаю... вдруг я войду во вкус, слишком сильно на тебя надавлю, и ты описаешься, например?..

— И... что тогда мне за это будет?

— Гм... ничего, наверное... Зато тогда я смогу кончить в писающую щелку моей похотливой сыкушки! И это будет о-о-очень здорово!

— Да!... Я очень похотливая! Похотливая, голая и бесстыжая — как раз как ты любишь!

— О!... Я очень люблю похотливых девочек!... Девочек-мокрощелочек!... Раздвигать им ножки и кончать прямо в писающую щелку! Много-много спермы в писю им вливать!... Ты этого хочешь?!

В этот момент я возобновил активные движения членом внутри её скользкой щелочки.

— Много спермы... Да, хочу, влей мне в письку побольше своей горячей ...  Читать дальше →