Преподобный Джонатан Грэм

им.

— Думаю, вам следует преподать хороший урок, миссис Адамс, — тяжело дыша, произнес преподобный.

С этими словами он извлек мокрые от влаги пальцы из вагины и одним движение вонзил их в тугую дырочку ануса. Миссис Адамс вздрогнула от боли и попыталась освободиться.

— Нет-нет, святой отец! — запротестовала она, — Не туда... О Боже, это же... Что вы делаете! О-ой! Не надо, прошу вас! О-ой-ой!

Благодаря естественной смазке пальцы преподобного без особого сопротивления погрузи-лись глубоко в попку домохозяйки. Несмотря на сопротивление, пастор принялся разминать тугое анальное кольцо сильными уверенными движениями.

— О Боже, святой отец! — жалобно стонала миссис Адамс, — Что... что вы делаете?! Это же так... о-о-о-х... грязно!

— Это урок, миссис Адамс! — лихорадочно расстегивая брюки, хрипло сказал пастор, — И сейчас я преподам его вам, развращенная женщина!

Вытащив пальцы из заднего прохода, преподобный встал позади миссис Адамс и, положив руки на её ягодицы, с силой развел их в стороны, открывая взору мокрый покрасневший узелок. Прислонив багровую от прилившей крови головку к анусу, преподобный решительно надавил. Миссис Адамс взвизгнула от боли:

— Нет, святой отец! Не надо, прошу вас! О Боже-е! Не надо-о!

Под напором окаменевшей мужской плоти колечко мышц с натугой раздвинулось, и головка нырнула в жаркую тесноту. эротические рассказы Миссис Адамс взвизгнула от боли.

Сантиметр за сантиметром фаллос уходил внутрь попки стонущей женщины, пока волоса-тый лобок священника не уперся в половинки ягодиц. Преподобный, крепко держа миссис Адамс за ягодицы, замер. Жаркая теснота внутри этой развратницы буквально сводила с ума!

Миссис Адамс обернулась, на её прекрасных щечках были видны дорожки от слёз:

— О господи, святой отец... Что вы наделали! Мне очень... очень больно... умоляю вас... вытащите его...

— Эта боль — наказание за вашу похоть, миссис Адамс, — удерживая её за талию, хрипло произнес преподобный, — Этот грех будет на моей душе, но я спасу от похоти, разъедаю-щую вашу душу!

Произнеся это, пастор неспешно извлек свой стоящий колом член из пронзенного зада мис-сис Адамс, а затем столь же медленно ввел его на всю длину. Миссис Адамс судорожно выдохнула, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в край стола:

— О господи... святой отец... что вы делаете... со мной...

Член преподобного размеренно ходил между белых упругих ягодиц, то и дело скрываясь между ними целиком. Сильные руки пастора то сжимали талию миссис Адамс, то совершенно бесстыдно тискали упругие белые ягодицы, заставляя женщину охать.

— Итак, продолжим, — с трудом сдерживаясь, проговорил преподобный, — Вы ласкали ртом член мужчины... Ощущали ли стыд и сожаление от этого постыдного деяния?

— Н-нет, святой отец... Не ощущала... совсем...

Жар толстого члена преподобного в заднице почему-то стал... Нет-нет, не приятен, растя-нутая попка болела так же сильно, но... Миссис Адамс почему-то была уверена, что очень огорчится, если пастор сейчас остановится! Это было так странно — эта боль в попке и од-новременно это новое ощущения, когда там движется что-то большое, толстое и горячее... Конечно, она слышала о том, что продажные женщины позволяют мужчинам делать это туда. Но чтобы её, замужнюю женщину и мать, употребили столь извращенным способом...

— Сношал ли вас этот мужчина, миссис Адамс? — тяжело дыша, спросил пастор, — Имели ли вы с ним соитие?

Толстый длинный член преподобного размеренно ходил в раскаленной как печь заднице миссис Адамс, раз за разом погружаясь по самые яйца.

— Да... да... да... , — стонала почтенная домохозяйка, помимо своей воли выгибаясь, — Он... он сношал меня... прямо в гостиной... на кресле...

Сильные ладони преподобного раздвинули в стороны молочно-белые ягодицы, открывая взору священника восхитительную в своей непристойности картину содомского греха.

Пальцы миссис Адамс вцепились в скатерть, она уже с трудом контролировала себя. Этот большой толстый член... Он сейчас там, глубоко в её заднице! Боже, неужели она так по-хотлива! Да, это больно, и грязно, и невероятно развратно, это ужасный грех, но... Но поче-му ей не хочется, чтобы это заканчивалось? И почему низ живота горит таким огнем?

— Испытала ли ты греховное удовольствие? — прохрипел преподобный, с силой вонзаясь в уже не столь тугую дырочку.

— Да-а, — жарко выдохнула миссис Адамс, — Я... я испытывала...

— Спускал ли он семя в твое чрево? — жар этой тугой задницы был восхитителен. Преподоб-ный буквально чувствовал, как сперма закипает в яйцах. И как эта замужняя шлюшка отто-пыривает зад! Господи, спаси нас!

— Нет... он сделал это... мне... в рот... , — простонала миссис Адамс. Этот толстый горячий член буквально лишал её рассудка! Неужели туда может быть так больно и приятно одно-временно? Или это она настолько развращена, что готова заниматься этим даже в задни-цу?! Нет-нет, она же замужняя женщина, честная и порядочная, а он же священник! Об этом никто не должен узнать! О господи, неужели я сейчас...

— А-а-а-а-ах! — жалобно застонала миссис Адамс. Домохозяйку затрясло словно в ознобе, и она почти упала грудью на стол. Преподобный стиснул упругие ягодицы, застонал, и погре-бенный в заднице член выстрелил горячей струей раз, второй, третий...

С трудом придя в себя, священник отстранился. Его немного потерявший силу прибор с чмоканьем покинул растянутый задний проход миссис Адамс. Из приоткрытого отверстия тут же выползла белесая струйка.

— Святой отец... , — миссис Адамс трясущимися руками натянула трусики. Сзади на них тут же выступило мокрое пятно, — Я надеюсь, что... Что об этом...

— Разумеется, миссис Адамс, — преподобный судорожно приводил себя в порядок, — Это... это просто небольшое недоразумение...

Несмотря на столь щекотливую ситуацию, миссис Адамс хихикнула, глядя, как преподобный упрятывает все еще не теряющий силу член в брюки:

— Не такое уж оно и небольшое, это ваше недоразумение.

Святой отец смущенно улыбнулся...

Всю дорогу до дома миссис Адамс испытывала небывалое смущение. И дело было не в том, что саднила натертая дырочка в попке и не в мокрых от семени трусиках. Ей казалось, что встречные знают, чем она только что занималась. И самое главное — куда! Разумеется, этого не могло быть, но она словно слышала бульканье семени в попке. То, что там побывал член священника, волновало её куда меньше — в конце концов они тоже люди, значит, вполне способны заниматься сексом. Еще маленькой девочкой она совершенно случайно увидела, как две девушки из церковного хора, стоя на коленях, ласкали ротиками член их приходского священника, чернокожего мистера Симмонса. Значит, в этом нет ничего противоестественного... Но вот то, куда мистер Грэм это сделал... Вернее, то, каково была её собственная реакция на это вторжение. Щеки миссис Адамс запылали. Зачем врать самой себе? Ей понравилось то, что он с ней сделал! И она испытала удовольствие от его громадного члена в... О Боже! Это даже не минет Майку, не то, что она глотала его семя...

Дрожащими руками она отперла дверь дома. Дети были еще в школе, муж работал. Быстро пройдя в ванную комнату, миссис Адамс стащила платье и быстро спустила трусики. К её ужасу, они все были перепачканы спермой! Забравшись в ванную, она включила воду. Поставив ногу на бортик, она завела руку за спину и нерешительно коснулась ягодицы. Следовало оценить, насколько пострадала попка. Палец коснулся покрытой семенем задней дырочки. Так, почти не больно... Легкое нажатие — и тонкий пальчик словно провалился внутрь. Растянутая дырочка приняла его без малейших проблем!...

Совершенно обнаженная, миссис Адамс вышла из ванной комнаты. Пройдя в спальню, она остановилась перед большим настенным зеркалом, повернулась спиной и, глядя через пле-чо, прошептала:

— Я занималась этим в задницу, милый...

Тонкие пальчики раздвинули упругие ягодицы, приоткрывая вход в запретный храм:

— Мистер Грэм, — прошептала домохозяйка, — Думаю, что скоро мне понадобится ещё одна исповедь...