Нечисть

как на шее и руках незваной гостьи благородно мерцают массивные кулоны, кольца, браслеты. С ума сойти. Как можно таскать на себе такое количество металла?
— Я не совсем понимаю.
— Брось, девочка. Это ты в полиции можешь мозги выкручивать, а детям страшные сказки на сон рассказывать. Мой сын сейчас в больнице и врачи борются за его жизнь. Говорят, прогноз неблагоприятный. Молниеносно развившийся сепсис. Он чем-то порезался и занёс себе в кровь какую-то заразу. Тебе не кажется странным, что обычный бытовой порез может привести к таким тяжёлым последствиям?

— Только я здесь причём?
— Он надругался над тобой. Он совершил гнусный поступок, которому нет оправдания. Я знаю, ты мстишь. Умоляю, пощади моего мальчика. Он попросит прощения. И не просто попросит. Только не забирай его жизнь. Отпусти. Ведь он умрёт. Я не смогла к нему пробиться сквозь завесу тьмы, которую ты соткала. Я думала, окажусь сильнее. Но нет. Каждый раз они меня жгут, когда я пытаюсь раздвинуть чары. Твоё чёрное колдовство исходит от него самого. Ты думаешь, я не знаю? Мой наставник не справился. Потому я пришла к тебе. Помоги, умоляю, останови. Ты и так уже отомстила. Хватит тебе две молодые жизни, которые ты забрала.
С этими словами она покорно опустилась на колени и начала целовать мне руки.
Хорошенькое дело. Помоги, останови. Хотелось бы знать, только как? Я где-то читала, что творящий зло не может сотворить добро. Останови. Да я согласна, чёрт возьми. Вот только что мне надо сделать?!

— Я прошу, — продолжала женщина, — я заплачу. Назови любую цену. Сколько ты хочешь? Я всё отдам. Тебе на десять жизней хватит.
— Мне не нужны ваши грязные деньги. Не трогайте меня. Не прикасайтесь, — я оттолкнула женщину, и та упала на четвереньки.
Блин, я не хотела. В голове роились мысли о помощи, и запоздалое раскаяние за содеянное начинало терзать душу. Но я стояла прямо и властным взором окидывала эту жалкую гусеницу. Во мне происходили перемены.
Слёзы отчаяния ползли по щекам матери. Она валялась передо мной беспомощная и раздавленная. Богатая избалованная особа, спускающая на свои прихоти по несколько миллионов за день. Мне почему-то захотелось наступить на неё ногой. Втоптать в грязь. Размазать по стене. Да, её сын — купающийся в роскоши циничный подонок. Ему не были привиты хорошие чувства и моральные устои. Привыкший жить в своё удовольствие, он считал себя хозяином всего, что попадалось на глаза. Типичный, набитый наворованными деньгами паразит-потребитель, которых наплодила весьма далёкая от совершенства система. Теперь он находился на краю, и врачи уже вынесли свой приговор.

— Извините, я хотела бы помочь, но не знаю, как, — очнулась я наконец.
— Вызови демона ещё раз. Он подскажет выход. Ведь ты это умеешь.
— Подождите, я сейчас.
Я вышла на площадку и позвонила бабе Вале.
— Кого там несёт? — послышался знакомый старческий голос.
— Это я, Татьяна.
— Таня? — дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель показалось сонное лицо, — почему не спишь.
— Баба Валя, помогите. Можно остановить тот обряд, который начал действовать?
— Какой обряд? Чего ты несёшь?
— Ну, с моими вещами, с теми куклами.
— Тебе что, дурной сон приснился?

— Позавчера вы дали мне куклы, которые сшили. Чтобы я их проткнула булавками.
— Свят, свят, свят. Я набожная прихожанка и в церковь хожу. Господь с тобой. Где ты этой дряни начиталась? Ты в своём уме, девочка? Какие ещё куклы? Я никогда не шила кукол.
— Вы давление ко мне измерить приходили.
— Я сама себе его меряю. У меня хороший цифровой прибор.
— Но вы же говорили, что он барахлит.
— С ним всё в порядке. Да что с тобой? Говорила тебе, сидение за компьютером до добра не доведёт. Торчите в этих инстаграммах сутками, а потом с ума сходите. Иди спать.

И баба Валя захлопнула дверь. Я повернулась и столкнулась с матерью Анатолия.
— Ты! Ты пожалеешь, — прошипела она, и стремглав побежала вниз по ступенькам.
Наутро из теленовостей я узнала, что сын влиятельного олигарха Анатолий Кадомцев умер в больнице от какой-то страшной инфекции. Месть свершилась. Так кто же это приходил в облике соседки? А эта женщина. Она сказала — демон. Я демона впустила? Он трогал меня, прикасался. Пометил. Баба Валя всегда звонила в дверь. А это постучалось. Именно стучалось. Господи, я не узрела в её облике тогда, что за домашним халатом скрывается стройный девичий стан, а не старушечья фигура. И на руке была надпись. Она мелькнула перед взором, когда та сущность гладила меня по голове.

Там было три девятки. Только сейчас я поняла по настоящему — шестёрки. Но ведь она всегда делала пометки на руках, когда куда-нибудь ходила. Ну, чтобы не забыть по дороге, зачем пошла. Такое с ней бывало. А может, я схожу с ума? Но ведь насильники один за другим в одночасье отправились на тот свет. Мне их не жаль. Они горят в аду. И не просто горят. Теперь я знаю. Настоящая преисподняя гораздо хуже, чем преподносит писание. Вселенная чистого хаоса. Вселенная абсолютного зла. Параллельная вселенная. Она рядом. В наш мир из неё проникают сущности. Какие? Лучше уж никому не знать до срока. Больше ко мне никто не приходил, в дверь не стучался, и никак не беспокоил. Баба Валя про обряд не заикалась. Однажды, набравшись смелости, я отправилась в поле и отыскала место, где сожгла куклы. Пепелище поблёкло и почему-то по конфигурации напоминало шестиконечник. Трава на нём так и не проросла. В моём еженедельнике между страниц лежит стодолларовая купюра, которую один из парней тогда засунул мне в трусы. Я не знаю, что с ней делать. Пока не знаю. Но чувствую присутствие чего-то рядом. А по ночам отчётливо я слышу голоса. Они твердят мне о каком-то зове. Что я должна и дальше продолжать. Они побуждают меня на этот путь, и я не в силах воспротивиться. Я вмешалась в естественный ход событий, и нечисть призывает меня в свои слуги. Мне выбора не оставляют. Вернее был, когда в облике соседки ко мне заявилось оно. Но я дала согласие с готовностью на месть. Она затмила разум и глаза. Сейчас же поздно, я ступила на путь зла. Ведь говорила же она, что эти штучки наполовину не делаются.

Так кто же в зеркале теперь?! В нём отражение меня уж не такое. Я вижу неземное сияние в своих глазах. И я прекрасна властным обликом своим. А за спиной маячат тени из бездонных коридоров. Я знаю. Будет посвящение. Меня готовят. Что всё, вот это с изнасилованием и местью было подстроено. Я успешно прошла своего рода испытание, как это практикуют перед приёмом на престижную работу. Тёмные силы увидели во мне, раскрыли этакое, подвластное лишь избранным. Сатане нужны солдаты тьмы. Ведь кто-то побуждает же людей отрекаться от веры в своих богов. Взрывать церкви. Развязывать войны. Миром правит ОН. Грядёт битва добра со злом, а после — страшное судилище. Осталось принести присягу. Не просто продать душу, а именно присягу. Теперь недолго ждать: врата откроются, и я войду.

Ave Samael, Princeps Tenebrarum!
Es Diabolus Magnus senior dei lucis,
Ipsus Deus Chaosis, Pater Ater.
Ave Malchira, Princeps Vesperi,
qui MaLaCh ha-"Or ante lucem fueras
et MeLeCh ha-Ra factus es contra deum!
Ave Sol Niger, Sol Mortuorum, MaLaCh ha-MoVeTh,
IeTzeR ha-MoVeTh, MeLeCh ha-MoVeTh!
Ave Stator Vesperi, Contraversor Orienti.
Tu es Protector impurorum nefasque, Opressor divinorum.
Ave Samael, Princeps Noctis, Serpens Antiquus,
Hostis dei, Hostis generis numani, Leviathan Regenitus.
Tute es Therion regni, Pater Kain, Pater Armilii.
Tutmet es Conditor Mortis, Princeps Inferni.
Vocamus Te, advocamus Te, veni et vince!
Ya Samael, Chaskiah, Chaskiel, Sataniah, Satanael,
Vocamus Te, advocamus Te, veni et vince!!!

В основу сюжета взят образ доктора Уильяма Вейра из фантастического блокбастера Пола Андерсона «Сквозь Горизонт».