Особенное увлечение. Часть 2

К стенам были придвинуто несколько старинных, обитых черной и красной кожей скамей и стульев, по краям которых злобно свисали грубые ремни. У другой стены стояли грубо сколоченные приспособления, у которых виднелись свисающие сквозь темноту высокого потолка несколько массивных цепей да колец. В зале стоял массивный покрытый пылью шкаф, дубовые полки которого скрывали неизведанное. Стоящее в центре кресло — напоминало королевский трон. К креслу был прислонён застывший в вековом ожидании свежей крови длинный старинный стек, с удобной массивной рукоятью. Зал украшала огромная кровать под балдахином, массивные деревянные колонны которого были украшены витыми медными кольцами.

— Как видите, дамы, предыдущий хозяин был большой оригинал.

— А вам не страшно здесь жить? — Хихикнула Альбина.

— Отчего же мне должно быть страшно?!

Андрей, усевшись в старинное кресло наблюдал за остановившимися в недоумении в нескольких метрах перед ним матерью и дочерью.

— Раздеться там, — он указал на дверь соседней комнаты.

Он смотрел, наслаждаясь, на побелевшую Светлану и вспыхнувшую Альбину.

— Я не привык повторять, милые дамы. Впрочем, я приберёг для вас лекарство от глухоты и упрямства, а также плохой памяти.

Ухмыляясь, взяв в руку злобный стек, он посмотрел на Светлану.

Светлана, буд — то о чём-то вспомнив, увлекла дочь в соседнюю комнату, из полуоткрытой двери которой, вскоре послышался шелест снимаемой одежды и плеск воды.

Андрей, закурив сигару, неспешно разделся и облачился в халат, наблюдая в зеркале сквозь не прикрытую дверь, как, покорно обнажаются для него мать и дочь, расстегивая и снимая одежду, грациозно выгибаясь и поднимая стройные ножки.

В просторный зал, отражаясь в пыльных зеркалах, цокая каблучками по мраморным плитам, вошла Светлана и Альбина. Утомлённые столетним ожиданием зрелищ, крови и юных тел, старинные зеркала, будто бы наблюдали за находившемся в прекрасном расположении духа молодым мужчиной, вольно раскинувшимся в кресле, перед которым робко застыли две обнаженные женские фигуры.

Светлана была одета в чёрный кружевной бюстгальтер, поддерживающий пышную грудь и чёрные стринги. Альбину украшали небесно-голубые трусики да возбуждённые розовые сосочки, которые она стыдливо прятала в ладошки. Она встала чуть позади матери. Повернув в сторону Андрея вспыхнувшее румянцем от возмущения лицо, Альбина успела произнести лишь: По какому праву? Но, почувствовав на себе недоуменный взгляд его хищных, холодных глаз запнулась.

Андрей сделал легкий знак рукой, и две прекрасных невольницы опустив головы и потупив глаза, присели в поклоне, приветствуя его, своего будущего Господина. Он посмотрел на Светлану, в её прекрасные глаза, и она, покраснев, потупилась, и опустилась перед ним на колени. Спустя минуту Альбина последовала примеру мамы.

Они замерли статуэтками на мраморном полу. Впереди Светлана, чуть позади — Альбина. Опустив головы, раздвинув колени, чуть прикрыв глаза длинными ресницами. Белокурые кудри волной спадали на загорелые плечи, тонкие кисти положены на колени, ладонями к нему.

Андрей, обошёл их, бесцеремонно рассматривая. Бледная от унижения Светлана, не смотрит, потупив глаза. Её дочь пунцовая от стыда, ответила, взволнованно вопросительным взглядом круглых от волнения глаз.

Светлана всё же более женственна, её бёдра шире, попа круглее, пышнее грудь, крупнее соски. Альбина стройнее, маленькие круглые мячики-груди, тонкая талия. Мускулистый животик, крепкая мускулистая попка, стройные длинные ножки. Обе одинаково причесаны, у обоих длинные белокурые волосы, у обоих лобки лишены волос. Они ждут.

Кончиком стека он поднял голову Светланы, заставляя смотреть ему в глаза.

— Да вы не плохо выдрессированы! Поднимитесь с колен. Это забавно.

— Мы просто подчинимся тебе. На него взволнованно глядели две пары голубых женских глаз.

Светлана, встав за дочерью, будто бы прикрылась ею от его хищных глаз. А он любовался юным телом её дочери. Беззащитно торчащими сосочками упругих мячиков грудей, нервно бьющейся под тёплой кожей синенькой, тоненькой жилкой.

Светлана посмотрела в округлившиеся, протестующие глаза и нежно поцеловав Альбину, сдёрнула с неё трусики. Мужские руки заскользили по бёдрам, слегка касаясь узенькой розовой кисы, по мускулистому плоскому животику. Мама, прижавшись к спине и целуя за ушком, упрятав от Андрея в ладони маленькие груди, сжимала их, пропуская между пальцев юные сосочки.

— МАМА НЕТ!!!

— По-видимому, любовный напиток подействовал лишь на вас, дорогая.

Светлана, с готовностью запрокинув голову и привстав на цыпочки, подставила губы, ощутив, как ЕГО руки коснулись груди.

— Да я и не пила! Я выплеснула вино под стол! — Альбина, закусив губу, с ненавистью и обидой смотрела на обнажённую пару.

— Что же, вы будете вынуждены за это ответить юная леди, — Андрей, разомкнув объятия на шее, обратился к ней. Обопритесь же на это ложе, моя дорогая.

— Я всё правильно делаю?

Альбина, опёршись на локти и слегка оттопырив кругленький зад, поправив белокурые кудряшки спадавших на лицо волос, с вызовом смотрела на него.

— Я думаю, это хорошее начало.

Длинный тонкий прут с радостным визгом несколько раз рассёк воздух.

— Итак!

Он видел взволнованный, робкий материнский взгляд, и наслаждался им.

— Правило таковы: как только юная леди забудет слово — нет, и начнёт вести себя согласно нашему соглашению, наказание будет прекращено.

— Итак!

Прут с радостным визгом впился во вздрогнувшую юную попу, визг её владелицы, отразившись в высоких потолках, унёсся прочь по старинным коридорам. Затем прежняя розовая полоска была перечерчена новой полоской. Старинные стены, окружившие зал, вожделенно впитывали долгожданный визг юной девы, наслаждаясь им.

Альбина, повернув залитое слезами лицо, увидела позади себя старинное зеркало, а в нём и себя, и свою в свежих розовых полосках мускулистую, кругленькую попу. Внезапно застывшего с занесённым прутом жестокого Андрея, бессильно кусающую от страха губы, спрятавшуюся за колонну обнажённую мать, затем, всё, куда — то поплыло, зеркало помутнело, и в нем появилась светловолосая юная девушка, чья большая старинная фотография украшала стену подле камина, и мужчина в старинной военной форме.

— Альбина, я завтра отправляюсь на фронт.

Он целовал светловолосую красавицу в длинную шею, туда, где волосы граничат с нежной кожей.

Я не знаю, вернусь ли живым. Немцы опять атакуют. Они изобрели газы, у нас большие потери.

— Ах, Габриэль, мне не жить без тебя!

Они слились в долгом поцелуе.

Ну, уж нет, ты будешь жить. А эта ночь, она, принадлежит нам. Наша связь запретна, и я не должен... Но Я люблю тебя.

— Прошу тебя, Габриэль.

Зеркало помутнело, и в нём вновь показалась обнажённая светловолосая кудрявая девушка, опёршись о ложе и отставив белую попу, она визгом встречала свистящий прут. Затем мужчина и девушка слились в озаряемом светом камина зеркале.

— Габриэль, посмотри на эту русскую юную красавицу, её зовут Альбина.. . Альбина, как и меня, мы так похожи...

— Обе Альбины прекрасны, но люблю я только тебя, тебя, и он приник к её пухлым губам.

Они, прильнув к зеркалу с той уже стороны, с любопытством рассматривали знакомый зал.

Наконец, Альбина, открыв глаза, увидела над собой встревоженного Андрея и заплаканную маму. Она лежала в не большой уютной комнате укрытая легким одеялом.

— Наконец, очнулась. Я думал послать за врачом.

— Девочка моя! Мама попыталась чмокнуть в щёку, ускользающую под одеяло Альбину.

— Альбина. Альбина!

Лохматая голова немедленно появилась из под одеяла.

— Альбина, мы тебя любим, и тобой дорожим, но условия неизменны. Или ты соглашаешься принадлежать мне, как хозяину и Господину, или покидаешь этот дом. Завтра мы продолжим с того же места, на котором ...  Читать дальше →